смеши меня! Ты и твоя мать просто решили избавиться от меня! Избрана! Грехи! Все это полный бред. Мало вам было смерти моего брата и полоумия матери, меня вы тоже хотели сжить со свету!
Карита смотрела на Вэйланда и его мать с презрением.
— Гадкая девчонка! Что ты несешь? Кто виновен в смерти твоего брата, а? Как будто ты сама не мечтала занять этот трон? Регент! Кто тебе поверит? — орала Неллая.
— О, твои мечты были уж точно не меньше моих! Только вот я никогда бы не осмелилась идти по головам.
— А ты, — Карита обратилась к Вэйланду, — лишь жалкая марионетка, не боишься раскрывать рот без разрешения?
— Тварь! Заткнись! Как ты смеешь? Схватить ее! Стаража! — завизжала Неллая.
Только стражники, стоящие у входа, не спешили покидать свои места.
— Оглохли? Выполнять! — разозлился Вэйланд, вставая с трона.
Но солдаты не спешили выполнять приказ юного императора.
Карита усмехнулась, еще сильнее зля единокровного брата и его мать.
— Кажется, у тебя не хватает власти им приказывать.
— Да как ты смеешь! — взревел Вэйланд.
— Ну-ну, полно вам,
ваше высочество,
— произнес успокаивающим тоном герцог Барретт, намеренно отказываясь обратиться к императору как к его величеству. — Сейчас вы и ваша мать находитесь под следствием. Вас обвиняют в незаконном захвате власти, а также в заговоре против официального регента ее высочества принцессы Кариты. Каждое ваше слово имеет вес и лучше вам тщательно обдумать мысль перед тем, как ее высказать.
— Ха! Кто ты такой, чтобы учить этого императора! Я сын Неба и наследник Солнца на этой земле. Я — закон! Мое слово — вот правда, которую вы должны принять и исполнять!
Аристократы недовольно начали шептаться. Даже среди сторонников Вэйланда и Неллаи наметился раскол сомнений. Только никто не смел вслух перечить императору. Да и не зачем им — графам и баронам — вмешиваться, когда есть в зале присутствующие рангом и происхождением их выше.
— Справедливость — не слабость. Господа, если мы не смеем уничтожить причины и предотвратить продолжение этого варварства, то боюсь, что нам не будет оправдания перед потомками, когда правление этого маменькиного сынка приведет к гибели нашу империю, нашу родину!
Раздались голоса. Дворяне поддерживали высказанную герцогом Барреттом позицию.
Мэйрилин приподняла уголки губ в мягкой улыбке. В ее глазах было торжество. Неллая вздрогнула, удивляясь про себя, как все вдруг так быстро встало с ног на голову. Разве изначально они не собрались сегодня здесь, чтобы вершить суд над генералом? Как так вдруг обернулось, что теперь обвиняют ее и ее сына?
Император мог говорить что угодно, вознося подобно богу, но он смертен и всего лишь человек. У власти нельзя продержаться в одиночку. Даже если взойдешь на вершину, какой толк если тебя не будут слушать, не будут исполнять приказы. Этот император всего лишь пустышка.
Сегодня почти все сторонники фракции наложницы и Вэйланда увидели бесперспективность в поддержке этих двоих. Они уже не роптали и не бросали на остальных предостерегающие взгляды.
После того, как обвинения сняли, очевидно, что великий генерал и сила армии за ним не станет молча подчинятся новому императору. Рано или поздно образуется раскол. В такие дни станет плохо всем.
Когда сила и власть находятся в разных руках, когда армия отказывается признать главу империи и в головах граждан прорастут корни сомнений в праведности и истинности государя, наступят страшные времена. И для монархии, и для ее главной опоры — дворянства.
Мэй видела, о чем задумались аристократы. Для нее было ясно, что творится у них в головах. Часы правления Вэйланда истекли.
— Предлагаю начать обсуждение, — подала голос Карита.
Дворяне смотрели на принцессу с уважением. Со многими она была знакома лично, поскольку еще при жизни отца вела доверенные ей государственные дела империи. Если бы только она не была женщиной, ни у кого не оставалось бы никаких сомнений в правильности того, что именно такой человек должен быть преемником династии.
— Да, — вздохнул герцог и подойдя к трибуне сместил обескураженного судью, уверенно занимая его место. — Стоит начать.
— Господа послы, лучше вам удалиться. Ваша империя и так уже
непозволительно
вмешалась во внутренние дела Ассанты, — с нажимом произнес один из графов, который был в коалиции герцога Барретта.
Послы неловко встали и поспешили покинут зал. Брунис с гордо выпрямленной спиной вышла следом.
Мэй подошла к мужу, один из гвардейцев освободил генерала из кандалов и цепей. Аррон еле стоял на ногах, но при приближении жены счастливо улыбнулся, словно совсем не чувствовал боли. Сердце Мэй сжалось, будто бы пронзенное сотнями клинков. Уэсли поспешил помочь другу, подставляя свое плечо, чтобы мужчина не упал.
— Домой? — прохрипел Ар, сохраняя безмятежную улыбку на губах.
Мэй кивнула, быстро моргая, чтобы никто не увидел ее слез. Она привыкла быть сильной, быть той, кто всегда знает, что сделать, как поступить, какие найти слова в любой ситуации… Иногда быть сильной тоже бывает тяжело. Мэй было страшно, она боялась, что больше никогда не увидит своего мужа, никогда больше не встретиться с ним взглядом…
— Да, — выдохнула с облегчением девушка, пытаясь улыбнуться в ответ.
Никто не стал останавливать чету Астигар, когда они двинулись прочь из дворца. Аристократы лишь молча провожали их взглядом, невольно допуская мысли, что эти двое стоят на совершенно ином уровне, не гонятся за славой и богатствами, невосприимчивы к соблазну властью и величию навсегда поселится на страницах истории, утопая в вечности и памяти многих поколений, которые придут им на смену.
И дворяне почувствовали облегчение, потому что, если эти двое захотели бы завладеть целым миром, ничто не смогло бы остановить их.
На следующий день Мэйрилин и все остальные вместе с вернувшимся генералом узнали, что произошло на суде после их ухода.
Сыну и матери — императору Вэйланду и наложнице Неллае — было предложено два варианта. Первый: он добровольно отрекается от престола и покидает дворец, отправляясь на жительство в свое поместье в городе вместе с матерью. Это было сродни заточению. Либо второй: дворянская коалиция осуждает его и его мать в серьезных преступлениях и приговаривают к казни.
Естественно, что иного выхода у Неллаи не было. Уже ранним утром она и Вэйланд покинули дворец, подписав предварительно манифест об отречении.
Но привело в удивление Мэйрилин другое. Она думала, что Вэйланд подпишет отречение в пользу Кариты, однако своевольная принцесса по какой-то причине не спешила обратить ситуацию в свою пользу и укрепить свою положение. Казалось, ей стоило только протянуть руку и сладкий желанный плод окажется в ее руках, но ее