кто убил наследного принца Хорваша? — серьезно спросил герцог Барретт. Его ничуть не тронули напускные слезы наложницы.
Неллая лишь уткнулась лицом в платочек, которым вытирала слезы, становясь еще более жалкой. Мэй едва удержалась от того, чтобы не усмехнуться вслух.
— Кто еще мог это сделать? Если генерал не убивал его величество императора, тогда он несомненно должен был знать — как личный охранник императора — что кронпринц Дарданской империи был организатором нападения! Но генерал не пошел в министерство и не заявил об этом регенту, вместо этого он самодовольно решил покарать врага сам! У кого еще мог быть мотив избавиться от наследного принца? — воскликнул судья.
Мэй прищурилась в его сторону, отчего у старика задергался кадык. Ему не понравился этот опасный взгляд.
— Верно! Так или иначе, но убийство — это серьезное преступление. Тем более убийство наследного принца другой империи. Это дело государственной важности! — поддержал кто-то слова судьи в зале.
Посол от Дарданской империи почувствовал себя немного лучше. Он с первого взгляда на переданные ему бумаги понял, что они подлинны. Именно их наследный принц был организатором убийства императора Лейнарда. Боги знают, что еще он успел натворить в то время, как все думали, что наследный принц выполняет приказ императора и курирует восстановление пострадавших от войны территорий.
Резкий звук распахивающихся настежь дверей заставил весь зал замолкнуть и обернуться ко входу. На пороге стояла та, кого меньше всего ожидали увидеть.
Рубиново-красные глаза и еще недавно каштановые волосы, которые теперь цветом напоминали свечение Луны.
— Ваше…высочество?! Что вы здесь делаете? — первым отреагировал посол.
Брунис медленно прошла вперед, пока не оказалась в центре.
— Я хочу пролить свет на гибель наследного принца. Обвинения в адрес генерала этого государства беспочвенны. Это я убила Хорваша.
— Ваше высочество! Что вы говорите! Принцесса Брунис!
— Можете пожалуйста, рассказать об этом более подробно, — попросил герцог Барретт.
Брунис кивнула.
— Мой брат уже долгое время страдал от болезней, терзающих его душу. После смерти невесты он сильно изменился. В течении нескольких лет его сердце становилось все темнее и темнее, пока в нем окончательно не померк свет. Он вырезал весь целительский корпус во дворце, а также избавился от иных претендентов на престол — моих братьев и сестер — других детей императора. Я лично слышала, как он планировал избавиться и от нашего отца…
— Как это…возможно, — в шоке замер посол.
— Да…когда я узнала о его планах, я попыталась его остановить, но все тщетно…со мной брат тоже не церемонился, я чудом избежала смерти.
Брунис говорила ровно, голосе не дрожал, она не плакала, выражение лица девушки было бесстрастным, словно она говорила не о себе, а о ком-то другом. Но даже так ее слова не казались ложью или наговором. Не оставалось сомнений, что все сказанное — правда.
— Ваше высочество, вам угрожают? Вас заставили сказать это? — спросил посол с надеждой.
Брунис не торопилась с ответом.
Да, именно меч Аррона забрал жизнь Хорваша. Но Руни чувствовала, что вина за его смерть, за все те грехи, которые он успел совершить была на ней. Это она молча продолжала смотреть, как он творит свои бесчинства, и даже принимала в них участие, хоть и под угрозой расправы с его стороны.
Почему она не пошла к отцу? Почему ни разу даже не попыталась остановить брата сама? Почему продолжала жить в этом кошмаре?
Можно ли считать смерть Хорваша освобождением. Это был вопрос, на который у принцессы не было ответа. Она только знала, что последствия за его убийство для генерала и для нее — принцессы, единственной выжившей дочери императора — будут несоизмеримы. Так какая разница, если Брунис хотела помочь?
Это Хорваш пришел в Ассанту. Это он ранил Аррона и забрал жизнь императора. С самого начала он напрашивался на неприятности…
— Нет, я в трезвом уме и памяти, — ее тон не терпел возражений.
Слово принцессы обладают своим весом. Это не просто слова аристократки, это слова дочери императора, к ним нельзя относиться с пренебрежением. Никто не посмел бы усомниться в них, даже если это была ложь.
— Что ж… — выдохнул его светлость герцог. — За сим, полагаю, судья может объявить, что генерал Астигар невиновен и снять с него все обвинения, а также дать приказ об освобождении его из-под стражи.
Голоса герцога Баррета был категоричным, на его серьезном лице проступила ухмылка.
Дела другой страны не в компетенции Ассанты. Им хватает и своих проблем, так что пусть Брунис и послы разбираются дальше со всем сами.
— Д-да, полагаю, что… — пожилой судья оглянулся в сторону наложницы Неллаи, которая нехотя коротко кивнула, — все обвинения сняты и невиновность генерала Астигара не подлежит сомнениям. Сегодняшнее судебное заседание окончено…
— Не спешите, многоуважаемый судья, поскольку все мы уже здесь, то я бы хотел вынести на повестку дня вопрос о престолонаследии и обвинения в самоуправстве в адрес мадам Неллаи, — спокойно произнес герцог Барретт своим громогласным голосом.
— Что за глупости?
— Еще одно разбирательство?
— Это провокация!
Среди дворян, поддерживающих новые порядки поднялась суета. Но они были подавлены остальным большинством во главе с герцогом. Если бы сегодня не слова и действия Мэйрилин, сохраняющие нейтралитет рода не примкнули бы к тем, кто был против нового императора и его матери.
— Новая вдовствующая императрица не только нарушила законы империи, прервала траур по почившему императору Лейнарду и, можно сказать, силой захватила власть, но также есть существенные сомнения в ее верности государству; она посмела обвинить в убийстве невиновного человека, оскорбила великого генерала перед лицом тех, над кем еще недавно он одержал честную победу… — разносился по помещению голос герцога.
Неллая, которая мгновение назад роняла горькие слезы, теперь смотрела на всех остро, оглядывая присутствующих словно врагов. Особенно досталось Мэйрилин и генералу.
— А еще собиралась похоронить меня заживо!
Появления Кариты заставило ближайших к ней аристократов вздрогнуть и схватиться за сердце. На фигуру в углу с накинутым на голову капюшоном никто внимания не обращал. Неизвестно, когда она появилась в зале и как много успела увидеть и услышать.
— О, ваше высочество! Я вас не заметил, — улыбнулся его светлость герцог Барретт.
Карита кивнула, приветствуя мужчину.
— Напугала! Откуда они берутся, то одна, то другая. Сегодня просто какой-то дождь из принцесс… — пробурчал под нос пожилой аристократ на соседнем от Кариты месте.
Аррон бросил удивленный взгляд в сторону жены. Об этом он ничего не слышал. Мэй подмигнула мужу.
— Сестра! Где ты была? Ты совершила страшный грех, избегая святой участи… — начал было император Вэйланд.
— Брось, какая еще святая участь, не