держать, и я вцепилась в мостовые перила, забыв как дышать.
— Ты же не собираешься его убивать? — во мне еще теплилась надежда. Как бы то ни было, он все еще сын императора, — Ты просто хочешь проверить, смогу я переступить через него, да? А если я пойду направо, ты не убьешь его?
— Нет. Тогда умрут другие. Цена.
Я рухнула на колени, позволяя истерике накрыть меня. Как я могу позволить кому-то умереть, что за испытание такое? Останусь сидеть тут, и пусть делают что хотят. Ни шагу ни ступлю. Голова кружилась, воображение создавало причудливые образы.
— Каждый кирпичик пропитан безнадежностью, — вслух повторила всплывшую в памяти фразу. Мысли захватили услышанные фразы в лабиринте, от которых я поначалу отмахивалась. Но разве что-то тут может быть просто так? Как они связаны? Был ли тот голос, голосом призрака в короне?
Ладно, надо для начала соединить все что мне говорили. Я перевела взгляд на серый камень под ногами, и представила как пишу на нём. Там был вопрос про кровь. Было про эгоизм. Вопрос про власть, как же там, блин. А, точно. Корона наделяет правителя властью. И что-то еще, но не могу вспомнить. Свинство.
— В лабиринте я слышала твой голос, — блефовала, но ничего другого мне не оставалось. Никак не получалось вспомнить последнюю фразу. — Ты можешь повторить что говорил мне?
Призрак отрицательно покачал головой. Урод костлявый, мысленно обругала я. Ну и не нужна мне твоя помощь.
Я водила глазами по округе, пытаясь поймать ассоциацию. Прошлась по реке, с настолько прозрачной водой, что видно серебристых мелких рыбок. Отметила сочность травы на лугу, где пасли скот. В голове щелкнуло на крестьянке в желтом сарафане. Похоже нашла.
— Ты спрашивал про мою кровь. Моя кровь не голубая, не божественный нектар, она ничем не отличается от её, — указала на девушку около моста. Нас похоже никто не видит, ну или мрачные призраки размахивающие мечом у них тут обыденность.
Призрак кивнул, и это приободрило. Дальше я продолжила более уверенно и энергично.
— Что касается твоего второго вопроса, нет. Наоборот, это правитель наделяет корону властью, а не она или что-либо другое его. Не каждый сможет нести это бремя, и если одеть корону на слабого человека, правителя из него это не сделает.
— Для народа — сильный правитель стена от погибели. Слабый — толкает народ в пропасть. — в этот раз костлявый расщедрился на целую фразу.
Так, что еще? Последняя фраза точно была про эгоизм. Да, эгоизм рождает смутные времена, и платит за это кровью. Её я помнила очень точно. Но это же не вопрос. Тогда непонятно что нужно делать.
Я решительно поднялась, и заходила по небольшому кругу, изредка поглядывая на Эрина. Лицо его серело, глаза были закрыты, он не шевелился и казалось даже не дышал. Хоть и было сказано, что время на прохождение не ограничено, следовало поторопиться. Если он умрет, неважно сколько времени мне понадобиться, я уничтожу эту планету по камешку. Как они вообще посмели втянуть в этот кошмар его?
— Эгоизм рождает смутные времена, эгоизм, — бурчала я под нос. — Эгоизм рождает смутные времена. Это про мою маму?!
Верно. Её эгоизм породил упадок планеты и дальнейший хаос. Можно ли сказать что она заплатила за это кровью? Да. И даже не только она. Стало ощутимо холоднее, а с обеих сторон к мосту пополз туман. Я не стала думать хороший это знак или нет, потому что в голове неожиданно щелкнула последняя фраза.
"Исход сложной битвы решает один сильный ход." Пришло спокойное осознание, что эта фраза только для меня. Лабиринт как будто хотел преподать мне урок прошлого, и посмотреть как я его усвоила в настоящем. Нужен один сильный ход. Мудрость, дух и сила. Я повернулась к призраку и сделала шаг вперёд.
— Я готова заплатить цену. Но не чужой жизнью, мне она не принадлежит. Заплачу своей.
Я не успела даже испугаться, когда призрак отпустил Эрина, и шагнув ко мне, пронзил мечом мою грудь. Один сильный ход.
Глава 38
… Когда вы прекратите уже держать её под препаратами?
… она давно не под…
… она не просыпается?
… не хочет?
Голос Эрина и второй, незнакомый, иногда врывались в моё сознание, разгоняю абсолютную черноту. В какой-то момент я поймала еле уловимую мысль, что жива, и это почему-то принесло мне облегчение. Испытание закончилось? Я всё ещё среди дроу?
Прошло еще какое-то время, прежде чем я попыталась открыть глаза. Стоило прийти в сознание, как меня обратно морило в сон. Сейчас же я всё-таки справилась, правда тут же сказалось долгое пребывание в темноте. Глаза отреагировали острой болью, на яркую полоску света, но я не отступала и с каждой попыткой становилось легче. Когда зрение полностью вернулось ко мне, я обнаружила себя в постели, заботливо укрытой тяжелым одеялом. Сил, казалось, не было абсолютно.
Вспомнив последние события перед тем, как отключилась, я резким рывком приняла сидячую позу, откуда только столько энергии, и оттянула вырез ночнушки. На груди абсолютно ровная кожа, ни шрама, ни подозрительных следов, ни неприятных ощущений. Можно было даже решить что мне все приснилось, только сны не запоминают так хорошо. Всё было слишком реально. Я отчётливо помнила произошедшее в лабиринте. Это точно не похоже на сон.
— С возвращением, пташка, — Эрин скользнул к кровати бесшумной тенью. И не понятно было, то ли только вошел, то ли все время был тут, и успел лицезреть мой панический приступ.
Я проклинала слабость в теле, и шарила глазами по сторонам, желая найти вазу, светильник или любой другой предмет который смогу поднять и хорошенько огреть дроу по голове. Впрочем, сейчас я справилась бы и подушкой, наверное. Кровожадные мысли полностью захватили моё воображение, и я смаковала каждую деталь. Видимо все это отразилось на моём лице, потому что мужчина сдавлено закашлял, маскируя смех.
— Ну и видок у тебя, — отметил муж, от чего мне захотелось поколотить его ещё сильнее.
Я фыркнула и отвернулась, выбрав тактику игнорирования. Спорить с Эрином было всё равно бесполезно. Но он тут же в пару шагов переместился на правую сторону, к углу кровати, и тонкими длинными пальцами приподнял мой подбородок, зафиксировав так, чтобы я смотрела ему в глаза.
— Э, нет. Не прокатит. Я, итак, очень долго ждал пока ты очнешься. — Кажется, в его голосе промелькнули нотки тревоги вперемешку с бархатистым мурчащим тембром, хотя это на него совсем не похоже.
— Что со мной было?