— Да, и очень опасной, — мягко подтвердил он. Воцарилась тишина. Я смотрела на яркие огни встречных машин. Они проносились так быстро, что казалось, будто я попала в виртуальный мир компьютерной игры. Время улетало так же стремительно, как и полотно автострады. А вдруг у меня не будет второго такого шанса? Судя по всему, Эдвард считает, что разговор окончен. Ну уж нет, я не стану терять времени!
— Расскажи мне еще что-нибудь! — отчаянно попросила я. Неважно, что он скажет, пусть только говорит!
— Что ты хочешь знать? — Он произнес это как-то растерянно: мольба в моем голосе застала его врасплох.
— Объясни, почему вы охотитесь на животных, а не на людей, — в отчаянии придумала я. На глаза навернулись слезы, и сдерживать их с каждой минутой становилось все труднее.
— Не хочу быть монстром! — тихо сказал Эдвард.
— Но ведь животных тебе мало? — допытывалась я.
— Наверное, это похоже на замену мяса соей. Мы в шутку называем себя вегетарианцами. Кровь животных не полостью удовлетворяет голод, или в нашем случае — жажду, но ее достаточно для поддержания жизни. В большинстве случав, — зловеще добавил Эдвард, — Иногда сдерживаться особенно сложно.
— И сейчас сложно? — осторожно спросила я.
— Да.
— Но ведь ты не голоден!
— Откуда такая уверенность?
— Твои глаза. Я же рассказывала о своей теории. На пустой желудок мужчины всегда раздражительнее.
— А ты очень наблюдательна, — рассмеялся Эдвард.
Я не ответила, просто наслаждалась серебристым смехом.
— Ты ведь охотился в эти выходные? Вместе с Эмметтом?
— Да, — помолчав, ответил он. — Не хотелось уезжать, но было просто необходимо. Лучше не искушать судьбу!
— Почему ты не хотел уезжать?
— Когда ты далеко, мне очень неспокойно. — Я таяла под взглядом золотых глаз. — Я ведь не шутил, когда просил не упасть в океан. Все выходные я места себе не находил. Тебе повезло, что сегодня ты осталась живой и невредимой. — Он покачал головой, будто что-то внезапно вспомнил. — Ну, почти невредимой.
— Что? — удивилась я.
— Твои ладони! — напомнил Эдвард, и я посмотрела на почти зажившие царапины. От него ничего не скроешь!
— Упала, — вздохнула я.
— Так я и думал. — Яркие губы насмешливо изогнулись. — Наверное, все могло быть и хуже! Я страшно переживал и за три дня успел порядком надоесть Эмметту.
— Три дня? Ты что, вернулся только сегодня? —спросила я, с трудом выбираясь из плена прекрасных глаз и приводя в порядок мысли.
— Нет, в воскресенье.
— Тогда почему ты не был в школе? — зло спросила я, вспоминая, сколько горя причинило мне его отсутствие.
— Ну, вообще-то мне солнце не мешает, но в ясную погоду лучше никому на глаза не показываться.
— Почему?
— Когда-нибудь сама увидишь.
— Мог бы мне позвонить! — с упреком воскликнула я. — Я ведь не знала, где ты. — Мой голос предательски дрогнул. — Я… мне…
— Что?
— Мне было так плохо! Я ведь тоже беспокоилась! — Я зарделась, рассказывая о самом сокровенном.
Лицо Эдварда перекосилось, как от резкой боли.
— Нет, — простонал он, — это неправильно!
— Что я такого сказала?
— Белла, неужели ты не понимаешь? Одно дело — мучиться самому, и совсем другое — впутывать тебя! — Полные страдания глаза устало смотрели на дорогу, а слова полились так быстро, что я с трудом улавливала смысл. — Не хочу, чтобы тебе было больно, — глухо, но настойчиво проговорил он. — Это неправильно и очень опасно!
— Нет! — тоном обиженного ребенка воскликнула я. — Мне все равно, кто ты. Уже слишком поздно!
— Не говори так! — прошептал Эдвард.
Я закусила губу, надеясь, что физическая боль заглушит сердечную, и смотрела на дорогу. До Форкса, наверное, осталось всего ничего.
— О чем ты думаешь? — раздраженно спросил он. Не уверенная, что не разрыдаюсь, я покачала головой.
— Ты плачешь? — изумился Эдвард.
Я и не подозревала, что по щекам катятся предательские слезы.
— Нет, — дрожащим голосом сказала я.
Его рука потянулась ко мне, но на полпути замерла и снова легла на руль.
— Прости. — В бархатном голосе слышалось глубокое раскаяние. Я знала, то он извиняется не только за то, что заставил меня плакать.
— Не извиняйся! — уже увереннее проговорила я. — Ты ведь только что спас мне жизнь.
Мы помолчали.
— Скажи мне кое-что, — спустя некоторое время попросил Эдвард, стараясь, чтобы голос звучал весело.
— Да?
— О чем ты думала, когда я выехал из-за угла? У тебя было такое лицо — не испуганное, а скорее сосредоточенное.
— Пыталась вспомнить, как вывести из строя противника. Что-нибудь из самообороны. Собиралась сломать ему нос.
— Неужели ты хотела драться? — недоумевал Эдвард. — Почему не попыталась убежать?
— Когда бегу, я очень часто падаю, — неохотно призналась я.
— Ты могла закричать!
— В горле пересохло. Он покачал головой.
— Ты права. Спасая тебе жизнь, я действительно вмешиваюсь в судьбу. В Финиксе ты тоже устраивала столько проблем?
— Что значит «устраивала»? Разве в том, что случилось, есть моя вина? — обиженно спросила я.
— «Устраивала» значит как магнит притягивала все опасное. Итак, ты устраивала столько проблем в Финиксе?
— Ну, проблемы случались, но гораздо реже, — неохотно промолвила я. — Обычно удавалось отделаться парой швов и легким испугом. Наверное, все дело действительно в магнетизме: чем ближе я к Северному полюсу, тем страшнее и опаснее жизнь.
Эдвард негромко захихикал.
— Тебе лучше жить на экваторе. Я вздохнула.
Въезжая в предместья Форкса, Эдвард сбавил скорость. Дорога заняла не более тридцати минут.
— Увидимся завтра? — поинтересовалась я.
— Конечно, мне ведь нужно сдавать сочинение, — улыбнулся он. — Встретимся за ленчем.
Глупо, но после всего, что случилось сегодня, от обещания Эдварда у меня перехватило дыхание.
Я не заметила, как мы оказались возле дома Чарли. В окнах горел свет, пикап стоял на месте; я словно очнулась от волшебного сна и вернулась к реальности. «Вольво» остановился, но выходить я не спешила.
— Обещаешь прийти завтра в школу?
— Обещаю!
Нерешительно кивнув, я в последний раз вдохнула упоительный запах кожи и сняла пиджак.
— Оставь его себе. Твоя куртка ведь у Джессики, — напомнил Эдвард.
— А что сказать Чарли?
— Да уж, рисковать не стоит…
Я нерешительно коснулась дверцы. Выходить совсем не хотелось.