Я надеялась, что он все-таки ответит на мой вопрос. Эдвард плотно сжал губы и искоса взглянул на меня, словно решая, стоит ли откровенничать.
— Ешь, а я буду рассказывать.
Я тут же схватила вилку и начала жевать так быстро, что чуть не поперхнулась.
— Следить за тобой — дело довольно хлопотное. Обычно я легко нахожу людей, особенно прочитав их мысли. — Он замолчал и бросил на меня многозначительный взгляд — я поняла, что перестала жевать. Пришлось съесть еще один равиоли.
— Практики ради, я решил заглянуть в сознание Джессики, но упустил тот момент, когда вы разошлись. Не увидев тебя рядом с подругами, я отправился в книжный. В магазин ты не заходила, и я понял, что ты заблудилась. Кружа по городу, я читал мысли людей в надежде узнать что-нибудь полезное. Особых причин волноваться не было, но от чего-то мне стало не по себе… — Эдвард замолчал, задумчиво уставившись в пространство. — Я все ездил по улицам и прислушивался. Солнце садилось, и я собрался продолжать поиски пешком. А потом… — его лицо перекосилось от злости, и он с огромным трудом взял себя в руки.
— Что потом? — прошептала я.
— Я прочел их мысли, — глухо прорычал Эдвард, его верхняя губа поднялась, обнажив передние зубы, — и понял, что они хотят с тобой сделать. — Склонившись над столом, Каллен закрыл лицо руками. Движение было таким стремительным, что я испугалась.
— Не представляешь, каких трудов мне стоило оставить их… живыми. — Эдвард осекся. — Можно было отпустить тебя с Джессикой и Анжелой, но я боялся, что, оставшись один, начну их искать.
Охваченные смятением, мои мысли разлетались, как испуганные птички. Сложив руки на коленях, я устало откинулась на спинку стула. Эдвард сидел неподвижно, как статуя.
Наконец он испытующе посмотрел на меня.
— Ты перестала есть.
— Извини, больше не могу.
— Ты в порядке?
Разве «в порядке» уместно в такой ситуации?
— Шока не испытываю, — осторожно сказала я.
— Готова ехать домой?
— Конечно!
Как здорово, еще целый час мы проведем наедине! Еще столько нужно обсудить!
Словно по мановению палочки к нам подошла официантка. Может, она подслушивала?
— Чего-нибудь желаете? — спросила она Эдварда.
— Будьте любезны счет! — Просьба прозвучала резковато, но девица так и застыла с раскрытым ртом.
— Да, конечно, — вздрогнув, пролепетала она и, достав из кармана передника листочек, положила на стол.
Едва взглянув на счет, Эдвард вернул его официантке вместе с заранее приготовленной купюрой, судя по всему, большого достоинства.
— Сдачи не надо, — улыбнулся он, вставая, и выжидательно посмотрел на меня.
— Желаю отличного вечера, — сладко улыбнулась официантка, а Эдвард поблагодарил ее, даже не удостоив взглядом. Я едва не расхохоталась.
— Это я должна была платить, ты-то даже колу не выпил!
Каллен сделал вид, что ничего не услышал. Он галантно открыл передо мной дверь, но за руку так и не взял. Вспоминая рассказы Джессики о намечающемся поцелуе с Майком, я завистливо вздохнула. Эдвард вопросительно на меня посмотрел, и я уже в который раз обрадовалась, что он не может читать мои мысли.
Через минуту я устроилась на переднем сиденье «вольво», а Эдвард, захлопнув за мной дверцу, обошел машину спереди и сел рядом. Боже, он двигается, как танцор!
Взревел мотор, и мы понеслись прочь. На улице сильно похолодало, вероятно, ясной погоде конец. В кожаном пиджаке было так уютно, и тайком от хозяина я упивалась его запахом.
Ловко лавируя между машинами, «вольво» летел на запад по направлению к автостраде.
— Теперь твоя очередь! — многозначительно проговорил Эдвард.
Глава девятая
ТЕОРИЯ
Можно задать еще один вопрос? — робко попросила я, когда мы на бешеной скорости выезжали на шоссе. Зачем так нестись?
— Только один, — нехотя согласился он, — но для начала пристегнись.
Я тут же послушалась, чувствуя, что Эдвард внимательно за мной наблюдает.
— Как ты догадался, что я не заходила в книжный? Не думаю, что тебе рассказала та старая ведьма с седыми космами!
Эдвард целую минуту смотрел на трассу, на которой никого, кроме нас, не было.
— Мы вроде пытаемся быть откровенными, — раздраженно пробормотала я.
Каллен ухмыльнулся.
— Ладно, скажу. Я не почувствовал твой запах. — Он снова уставился на дорогу, давая мне время переварить сказанное. Не подобрав подходящего объяснения, я решила обдумать это позже. Если хочу докопаться до истины, то сейчас нужно спрашивать.
— Ты не ответил на мой первый вопрос… — напомнила я.
Такое развитие событий Эдварду не понравилось.
— Разве? — со вздохом спросил он.
— Как именно ты читаешь мысли? На каком расстоянии? А твои родственники умеют… — Я чувствовала себя малолетней идиоткой, пристающей с глупыми вопросами к взрослым.
— Вообще-то, это уже второй вопрос, — возразил Эдвард, однако я сцепила пальцы и выжидающе на него смотрела.
— Нет, мои родственники так не умеют, а мысли удобнее читать вблизи. Чем знакомее «голос», тем с большего расстояния я могу его слышать. В среднем — в радиусе нескольких миль. Это все равно, что находиться в большом зале, где полно народу и все разговаривают одновременно. Очень похоже на негромкий гул, шум, звучащий где-то на заднем плане. Когда он начинает меня раздражать, я просто его отключаю. Гораздо проще казаться «нормальным», когда слышишь только голоса людей, а не голоса, вперемешку с мыслями.
— А почему ты не слышишь меня? — с любопытством спросила я.
Золотистые глаза загадочно вспыхнули.
— Не знаю, — пробормотал он. — Единственно возможное объяснение — твой разум устроен иначе, чем у остальных. Если сравнить с радио, то твои мысли текут на ультракороткой волне, а я способен ловить только длинные.
— Хочешь сказать, что у меня мозги набекрень? — разозлилась я.
— Я слышу голоса, а ты беспокоишься о своем душевном здравии!.. Не волнуйся, это же просто теория! Все, теперь твоя очередь. — Он вопросительно поднял брови.
Я тяжело вздохнула. С чего же начать?
— Мы вроде пытаемся быть откровенными, — напомнил Эдвард.
Собираясь с мыслями, я взглянула на приборную панель и, увидев показания спидометра, окаменела.
— Ты что, с ума сошел! — заорала я. — Сбавь скорость!
— Что случилось? — испугался он, однако на тормоз не нажал.
— Сто шестьдесят километров в час! — Я в панике посмотрела в окно, но не увидела ничего, кроме ярких убегающих огней. По обеим сторонам дороги тёмной стеной стоял лес, а мы неслись так быстро, что стена казалась монолитной.