Читать интересную книгу Эстетика Канта - Марат Нурбиевич Афасижев

индивидуалистическому наслаждению его формальными особенностями.

«Реализм и формализм сегодня являются не только двумя полюсами художественной практики, но также и двумя соперничающими теориями искусства, доминирующими на Востоке и Западе», — отмечает Ризер. Затем он пытается показать преимущество формализма в искусстве на примере абстрактной живописи. С одной стороны, М. Рпзер утверждает, что абстракционизм знаменует воплощение нового принципа в художественном творчестве, согласно которому искусство является не отражением реальности, а его аналогом. А с другой, — противореча этому, он повторяет общеизвестную концепцию самовыражения, которая состоит в воплощении внутреннего содержания мысли или чувства художника в произведение искусства, воспринимаемое как упорядоченное (организованное) целое.

Подобный отказ от реализма и стремление к обоснованию субъективного произвола в искусстве свойственны многим направлениям современной буржуазной эстетики. Иногда в этом проявляется своеобразный пассивный протест против буржуазной действительности, уклонение от апологетического ее изображения в художественном творчестве, а порой — и отрицание ее норм морали и идеалов вообще. Особенно заметно многие из этих традиций проявились в теории и практике сюрреализма. По словам одного из исследователей сюрреализма — французского искусствоведа Ива Дюплесси, целью этого направления в искусстве является «освобождение человека от гнета слишком утилитарной цивилизации». С самого начала освобождение это предполагалось осуществить не путем реальной борьбы в реальной жизни, а посредством бегства от жизни в некую «высшую реальность», или сюрреальность, приобщение к которой достигается посредством погружения в различные психологические состояния, не контролируемые сознанием. Сюрреалисты пытались в процессе творчества имитировать духовное расстройство, например паранойю. Это, по мнению одного из современных представителей сюрреализма — Сальватора Дали, дает художнику, поэту или скульптору «метод параноической критики» действительности, состоящей в произвольном использовании ее элементов для воплощения «безумной иррациональности» в продуктах сюрреалистического творчества.

Основную функцию искусства многие представители сюрреализма видят в отрицании цивилизации и современной культуры вообще, в возвращении человека к первобытной примитивности. Вслед, за Фрейдом они рассматривали сознание человека как результат влияния (в основном отрицательного) социальной среды, а бессознательное — как подавляемое этой средой его естественное начало. Отсюда целью искусства провозглашалось символическое проявление этого «бессознательного» человека.

Стремление свести все функции искусства лишь к выражению внутреннего мира человека, вплоть до его биологических инстинктов, присуще многим другим буржуазным теориям искусства. Особенно отчетливо эта тенденция проявляется в различных концепциях искусства как символическом выражении внутренних импульсов, эмоций, бессознательных желаний и иррациональных побуждений человека. Это характерно и для неокантианской эстетики. Например, один из сторонников неокантианства Э. Баллард утверждает, что объектом эстетического восприятия могут быть только символы искусства, воплощающие скрытые от поверхностного наблюдателя движения внутреннего мира художника, его сновидения и грезы, но в основном — его комплексы любви и ненависти. Роль символов заключается в восстановлении необходимого баланса этих первобытных импульсов в человеке, воспринимающем произведения искусства. Автор далее стремится доказать, что именно современные течения абстрактного искусства являются «метафизическим выражением» примитивных стремлений человека, подавляемых современной цивилизацией.

Интерес к эстетике Канта проявляется в постоянном стремлении буржуазных философов более тщательно разобраться в ней, выявить ее позитивное значение для современников или обосновать с ее помощью те или иные положения современной буржуазной эстетики. Поэтому книги и статьи, посвященные эстетике Канта, появляются довольно часто, при этом многие из них не только рассматривают эстетику Канта, но и стремятся выяснить характер и масштабы ее влияния на современные направления в буржуазной эстетике и ее отдельных представителей.

Полностью рассмотреть влияние Канта на современную буржуазную мысль — задача очень трудоемкая. Здесь она только намечена. Но и сказанного достаточно, чтобы дать представление о том, какое огромное воздействие эстетические идеи Канта оказали и оказывают на современную буржуазную культуру.

* * *

Эстетика Канта, несмотря на присущие ей идеалистические моменты, является одним из самых значительных достижений в истории домарксовой эстетической мысли. По сравнению с предшествующими ему теориями Кант более высоко поднял методологический уровень рассмотрения проблем эстетики, включив ее в свою философскую систему как завершающую часть. Эстетика у Канта стала последним средством решения философских проблем, не разрешимых обычным путем. Этим самым Кант положил начало эстетизму буржуазной философии, особенно наглядно проявившемуся в феноменологии и экзистенциализме и свидетельствующему о кризисе буржуазной философской мысли.

Но если философия проигрывала, обращаясь к эстетике как к последнему средству решения основных онтологических и гносеологических проблем, то эстетика, наоборот, используя категориальный аппарат философии, поднималась на уровень ее достижений в познании природы и человека. Последнее особенно характерно для эстетики Канта. По сравнению с теорией познания немецкого философа и учением о морали его эстетика более свободна от крайностей агностицизма и априоризма. Этому способствовало и то, что именно эстетика, по замыслу Канта, должна была примирить крайности его двух первых «Критик».

Непреходящей ценностью обладают не только общеметодологическпе достижения Канта в рассмотрении проблем эстетики, но и конкретные результаты рассмотрения специфики эстетического восприятия и художественного творчества. Многие положения Канта в этих областях послужили началом дальнейшего рассмотрения и развития их в последующей немецкой и европейской эстетической мысли.

В сравнении с достижениями классической немецкой эстетики в лице Канта и особенно Гегеля, обобщившего и далее развившего многие плодотворные диалектические догадки своих предшественников, ряд направлений современной буржуазной эстетики представляет собой эклектический набор субъективистских и произвольных положений, не связанных сколько-нибудь последовательной методологией. К тому же они осложняются иррационализмом и биологизмом в трактовке природы и функций эстетических потребностей и интересов человека, мистификацией его художественных способностей. Наиболее ярко это проявилось во фрейдизме и его многочисленных современных разновидностях.

Марксистско-ленинская философия искусства, сочетающая в себе подлинную научность и историзм в подходе и трактовке всех проблем эстетики, в том числе и эстетики прошлого, отвергая слабые стороны системы Канта, по достоинству оценивает его плодотворные идеи и использует их в развитии современной научной эстетики. В то же время марксизм-ленинизм решительно выступает против лженаучных и неадекватных интерпретация буржуазными философами прогрессивной эстетики прошлого, и особенно такой противоречивой и сложной, а следовательно, легко поддающейся различным искажениям, какой, несомненно, является эстетика Канта.

Несмотря на это, эстетика Канта служит поистине сокровищницей идей. К ней будут всегда так или иначе возвращаться современные и будущие эстетики и — таково воздействие глубоких и оригинальных учений! — всегда будут находить пищу для новых, более основательных толкований ее и плодотворных размышлений о сущности эстетического, о природе гения в искусстве, о красоте природы, а в конечном итоге — о человеке, его возможностях и назначении на земле.

ЛИТЕРАТУРА

Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. — В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е. т. 3.

Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. — В кн. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соя.,