Читать интересную книгу Голос моей души - Ольга Куно

Повозка в последний раз покачнулась и остановилась. Мужчины стали по очереди спрыгивать на землю. И я уже совершенно не удивилась, когда Андре вместе с остальными направился к ближайшему склону, взял в руки один из прислоненных к камню инструментов и приступил к работе.

До вечера я осталась там, ничем не обнаруживая свое присутствие. Работа продолжалась даже после того, как стемнело. Для этой цели территорию каменоломни осветили при помощи специальных магических факелов. Лишь после восьми часов стали постепенно сворачиваться. Обратно рабочие поехали на таких же повозках, что привезла Андре сюда. Теперь она же довезла его до гостиницы.

Здесь он поднялся по лестнице на наш этаж и первым делом прошел к комнате Беллы. Теперь это не оказалось для меня неожиданностью. Оказавшись в номере, он перекинулся с портнихой парой малозначащих фраз, отдавая дань вежливости, и снова удалился в ванную, где на сей раз провел несколько больше времени, чем утром. Выйдя в той же одежде, в которой покинул наш номер сегодня утром, оставил на столе несколько мелких монет и направился к выходу. Белла проводила его до двери.

– Зря вы скрываете от жены, где работаете, – мягко заметила она, отодвигая засов. – Понимаю, вы не хотите ее расстраивать, но я уверена, она бы все поняла. Таким мужем, как вы, можно только гордиться.

Андре усмехнулся и, коротко отшутившись, вышел из номера. Оказавшись в нашей с ним комнате, захлопнул дверь, сбросил сюртук на стул и с наслаждением вытянул ноги на кровати. Потом снова сел, запустил руки в волосы и мотнул головой, разгоняя туман усталости.

– Эрта!

Я даже не сразу поняла, что он меня зовет. Сообразила лишь со второго или третьего раза, уловив в тоне Андре нотки тревоги.

– Да. Я. Что? – не успев сориентироваться, откликнулась я.

– Ты здесь? – В его голосе сквозило нескрываемое облегчение.

– Ну да. А где же мне быть? – ляпнула я в ответ.

– Не знаю. Просто ты молчала, и я подумал, что тебя нет.

– Я просто решила дать тебе возможность спокойно отдохнуть, – откликнулась я. – Ты неоднократно упоминал, что я слишком много говорю.

– Вот и говори дальше, – отступил от своих слов Андре. – Когда ты молчишь, как-то тревожно.

– Ладно, как скажешь, – рассеянно согласилась я.

Однако тем вечером мне было не до разговоров. Я даже пару раз бросила косой взгляд на свои уши, чтобы посмотреть, не горят ли они со стыда. Но нет, состояние моего тела было точно таким, как и обычно. А вот с душой дело обстояло иначе. Сказать, что мне было неловко после моей идиотской слежки, значит ничего не сказать. И, пожираемая чувством стыда, я не решилась признаться Андре в том, как именно провела сегодняшний день. К счастью, он быстро лег спать и не успел заметить моего замешательства.

Последующие несколько дней я держалась, решив так и не рассказывать Андре о том, чему стала свидетельницей. Следовать за ним больше не пыталась, памятуя о данном прежде обещании. Однако в понедельник утром мне было достаточно прислушаться к происходящему в коридоре, чтобы понять: Андре снова начал свой день с посещения номера Беллы. Так я поняла, что он окончательно бросил работу в мэрии. Знать бы еще только, почему. Его уволили? Или он сам психанул и ушел, хлопнув дверью?

В пятницу вечером я все-таки не выдержала. Взаимные секреты потихоньку выстраивали между нами стену отчуждения; к тому же я чувствовала себя виноватой в том, что при его и без того непростой жизни Андре приходится еще и переходить из номера в номер, тратя время и силы на ненужный уже маскарад. И, когда он вернулся в нашу комнату и скинул на стул сюртук, я отвернулась и, глядя в окно, глухо сказала:

– Заканчивай ходить домой через портниху. Я знаю, что ты больше не работаешь в мэрии.

Я не рискнула посмотреть на Андре, почти физически ощущая, как в разделяющем нас пространстве закипает самая настоящая буря.

– Отлично, – несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, произнес Андре. В его интонациях клубилась холодная ярость. – Скажи мне, Эрта, – ему стоило немалых усилий сохранять видимое спокойствие, – когда я моюсь, ты тоже за мной наблюдаешь?

– Ага, – огрызнулась я. – Ныряю на самое дно ванны. Оттуда наилучший ракурс.

Я все-таки заставила себя повернуться и посмотреть на Андре. Он стоял, сжимая и разжимая кулаки. Но потом вдруг расслабил руки и слабо усмехнулся, укоризненно покачивая головой.

– Все-таки достался мне призрак-извращенец, – констатировал он, со стоном падая на стул.

– Прости. – Я говорила, конечно, не про мнимые извращения. – Я правда держала слово и не собиралась его нарушать. Это произошло случайно. Я случайно увидела, как ты выходишь из номера Беллы… Ну и закрутилось.

Андре смотрел на меня исподлобья, опустив голову на спинку стула. Поскольку спинка была недостаточно высокой, для этого ему пришлось практически съехать с сиденья. Как он умудрялся так смотреть? Видеть меня конечно же не мог, но при этом глядел точно туда, где я сейчас находилась. Эффект получался такой, будто меня действительно сверлили укоризненным взглядом. И я не выдержала, посмотрела в сторону. Впрочем, Андре тоже, видимо, надоело играть в гляделки с призраком, и он со вздохом перебрался на кровать. Заложил руки за голову и уставился в потолок.

– Ну и что мне с тобой делать?

Это был риторический вопрос.

– Ну, если хочешь, можешь меня выпороть при помощи мухобойки, которую так любит твоя экономка, – огрызнулась я.

Андре насмешливо приподнял бровь.

– Что ты извращенка, мы уже поняли, – напомнил он.

Ясное дело, он посмеивался, но мне было не до шуток. Я уже была готова воспринять всерьез любые обвинения, даже самые смехотворные.

– Да не подглядывала я за тобой в ванной! – воскликнула я. – Даже в мыслях ни разу не было.

Андре беззвучно рассмеялся.

– Он еще и издевается, – обиженно пробубнила я. – Я и так тут от чувства вины краснею, еще немного, и мое местонахождение можно будет определять по алеющему сгустку воздуха.

– Это было бы чертовски удобно, – оживился Андре.

Я промычала в ответ нечто нечленораздельное. Однако, что скрывать, мне стало намного легче, когда я поняла, что Андре больше не злится, и обстановка разрядилась. И вскоре я даже решилась задать мучивший меня все эти дни вопрос:

– Андре… почему ты ушел из мэрии?

Сказав это, я сразу же внутренне сжалась, опасаясь, что спровоцировала новую вспышку гнева, но Андре воспринял мой вопрос вполне спокойно. Видимо, понимал, что, коли уж я обо всем узнала, эта тема обязательно поднимется.

– Потому что в каменоломне больше платят, – бесстрастно ответил он.

Что ж, это было неудивительно. Тяжелый физический труд, к тому же еще и сопровождаемый пусть небольшим, но риском для жизни, – наверное, это наиболее высоко оплачиваемая работа из тех, где не требуются ни связи, ни особая квалификация. Андре, несомненно, получает сейчас больше, чем в мэрии. Но стоит ли это того? Его уровень жизни все равно не изменился глобально. А недостатков у этой работы чересчур много.

– Андре, но стоит ли оно того? – озвучила свои сомнения я. – Ведь это намного более утомительно, чем мэрия, и к тому же опасно для жизни!

– Опасности для жизни практически нет, – поморщился Андре. – Достаточно уметь распознавать руны. К слову, именно поэтому там так хорошо платят: они набирают на работу грамотных людей. Заботятся о том, чтобы из-за чьей-нибудь неспособности прочитать руну вся каменоломня не взлетела на воздух. Найти образованных людей, готовых пойти на такую работу, не так уж просто, отсюда и высокое жалованье. В трех милях от нас находится обычная, не магическая, каменоломня, где добывают известняк. Там платят ощутимо меньше.

– И все равно так тебе гораздо тяжелее, – не сдавалась я. – Ты уверен, что эта прибавка к жалованью настолько необходима?

Андре тяжело вздохнул и сел на кровати поверх одеяла.

– Эрта, – нехотя проговорил он, – как ты думаешь, сколько стоит недельная доза твоего лекарства?

Я почувствовала, как по телу пробежал холодок, хоть тела у меня не было и чувствовать изменения в температуре я тоже не могла.

– Ты говорил, примерно полквадра, – настороженно ответила я.

– Я солгал, – просто сказал Андре. – На самом деле цена – два квадра и дюжинник.

Я застыла на месте, устремив невидящий взгляд в стену.

– То есть…

Я даже не смогла договорить.

– То есть от жалованья писаря оставалось меньше квадра, – закончил за меня Андре. – Недостаточно даже на гостиницу.

Я по-прежнему была не в силах произнести ни слова. Когда же дар речи вернулся, я в сердцах воскликнула:

– Ну так и черт бы с ним тогда, с этим лекарством!

– О! – Андре вытянул указательный палец вверх. – Так и знал, что ты это скажешь.