Читать интересную книгу Ты моя, Птичка! (СИ) - Спирина Елена

— Я тогда завтра к себе поеду, ты заедешь?

— Нет, тебя одну оставлю ночь коротать, мерзнуть без меня.

Мы рассмеялись и вышли из моего кабинета.

— Вась, надо Шторма найти, поздороваемся и пойдем.

— Я в туалет пока сбегаю, найду вас потом.

Вася чмокнула меня в щеку и упархала. Я же пошел искать друга. В нашей VIP — кабинке его не было. На первом этаже увидел знакомую компанию и подошел к ним.

— Ребят, Шторма не видели?

— Его Карина куда-то утащила.

— Гром, он опять сегодня налакался.

Исчерпывающие ответы. Ну и где этот дурак?

Пошел искать Птичку, она же сама выскочила мне на встречу, какая-то взъерошенная, с красным лицом и злыми глазами.

— Поехали домой, Антон. — твердо сказала она, не глядя мне в лицо.

— Вась, подожди, Дана же найти надо. Поздороваться хоть.

— Я уже поздоровалась. — она кивнула себе за спину. — Я тебя у барной стойки подожду, не задерживайся, ладно.

Там куда меня отправила Вася, было темно и пахло грязным… сексом. А еще огромной толстой жопой! Да твою же мать, Шторм.

Разговор вышел не из приятных. Карина пыталась что-то вставить, но меня заботил лишь Даня, его состояние и потерянные глаза, что смотрели в темноту коридора.

— Езжай домой, брат. Разберемся как-нибудь.

Отправил одного, забрал вторую и через час я лежал в кровати, прижимая к себе свою Птичку. Она уже засыпала, а я не мог даже глаз прикрыть.

— Влип, Дан, ох как влип, и нафига он сегодня с этой…

— Я однажды видела ее с Ваней, почти в такой же ситуации, но утверждать не буду точно. Не приятная девушка. Как и твоя, кстати, Ангелина!

— Ревнуешь, Птичкина?

— Не дождешься, Громов!

Глава 30

Василиса

(Когда писалась «Только Она» этот роман не планировался. Поэтому здесь Василиса работает у Антона, а в том в супермаркете. Небольшие изменения в диалогах.)

С самого утра меня разбудил телефон. Антон еще был дома, но уже не спал. Мы собирались вместе выезжать, только я в университет, а он на свою встречу.

Глянула на экран смартфона и чуть не выронила его из рук. Писал Коля.

«Привет, Вася. Как у тебя дела? В тот раз очень плохо расстались. Извини, что я так сказал, я так не думаю. Давай встретимся на днях.»

Заблокировала телефон и откинулась на подушки. Это что еще такое? Последний раз он мне писал перед тем, как я порезала вены. Перед тем, как узнала о их свадьбе с Лизой.

Отдышалась, откинула одеяло и попыталась забыть об этой смс.

Антон стоял на кухне и готовил кофе. Полуголый, сексуальный и горячий. Мой. Не знаю зачем, но вспомнила вновь своего бывшего парня. Сравнивая, поняла, что Коля проигрывает Громову по всем фронтам.

Не настолько развита мускулатура, не такой красивый, совсем не такой, да я бы сказала никакой, в сексе. А главное…главное Антон добрый. Грубый, конечно, но безумно великодушный, такой человек с большой буква, с большим сердцем. Гром пусть и выглядит самим дьяволом, но за спиной прячет огромные белоснежные крылья.

А Коля… Коля, как та гиена в мультике о «Маугли». Подлый трус.

Одного понять не могу, как я на него повелась, как я вообще смогла с ним встречаться еще и забеременеть?

— Проснулась, Птичка? — оглянувшись на меня, спросил Антон.

— Да, почему ты меня не разбудил?

— Время еще есть, не переживай. Хотел дать тебе поспать подольше.

— Там кофе, да? — заглядывая ему через плечо, спросила я, хотя запах напитка затмевал запах мужчины, что стоял рядом со мной с ослепительной улыбкой.

Антон довез меня до университета и поехал по своим делам. Меня немного насторожило его молчание в машине и какой- то злой взгляд. Хотя на мне это никак не отражалась. Пожелал удачного дня, сказал, что будет скучать, и как обычно подарил головокружительный поцелуй. Он писал в течении дня, отвечал мне, даже несколько раз звонил. Просил не задерживаться на работе и вызвать такси до дома.

День действительно прошел хорошо. Настораживало только странное утреннее поведение Антона и… Коля. От него пришло еще пару смс. Примерно с одним и тем же текстом.

«Вася, давай встретимся? Когда тебе будет удобно?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И что ему надо?

Вечером, когда я ехала на такси домой заметила по дороге идущую Аду. Меня насторожило, что она была без верхней одежды, я попросила остановиться таксиста и подождать. Подошла к ней, а она в слезах. Дрожит вся, даже не так, ее просто трясет.

— Бог ты мой, Ада, что с тобой? — спросила я, обнимая девочку за плечи и ведя к машине. В голове всплыл вчерашний инцидент. — Это из-за Даниила?

— Нет, Нет… — заикаясь и не переставая плакать и стучать зубами, уже видимо от холода, проговорила Ада.

— Так, поехали ко мне. Успокоишься. Придешь в себя.

Девочка не сопротивлялась. Ей было очень больно, по глазам видела. Таксист странно на нас посмотрел, но лишних вопросов не задавал. Довез до нужного адреса, и я повела девчонку в свою квартиру.

Она никак не могла успокоитсья, пришлось искать валерьянку или пустырник. Оказалось, что есть только капли валерианы. Дала ей и уложила на диване. Накрыла покрывалом и гладила девочку по волосам, пока она не уснула. Бедная Ада, как же мне ее жалко. Что за горе случилось у девочки?

Вышла на кухню, позвонила Антону.

— Антош, позвони, пожалуйста, Шторминскому, скажи ему, что Ада у меня. Я ее на дороге встретила, когда с работы ехала. Что-то случилось, она плакала.

— У тебя? Что у них могло случиться-то? — заволновался Громов.

— Позвони, она, по-видимому, убежала. Потому что была без верхней одежды и, возможно, ее ищут.

— Хорошо, Птичка, сейчас Шторму наберу.

Через минут десять в дверь позвонили, я открыла, на пороге стоял взъерошенный Дан.

Молниеносно пролетел туда, где спала его сестра, проверил, не доверяет что ли?

Я смотрела на него, на его лицо, когда он был рядом с ней, на его глаза… со стороны… все со стороны видно. Его чувства к этой маленькой девочке бегущей строкой выделяются у него на лбу. Любит, любит так, что скулы сводит. Даже я не могла долго наблюдать, как он аккуратно проводит по ее длинным кудрявым волосам, как подрагивают его пальцы, боясь разбудить, напугать, сделать плохо. Чуть не прослезилась, ушла на кухню.

Интересно, Антон испытывает такие же чувства? А я? Я люблю его так же сильно, как Шторм Аду? Люблю ли я его настолько сильно, чтоб отпустить..?

— Вася, ты ей что-то говорила? — вышел ко мне парень.

— В смысле? — прикинулась я чайником.

— Ты… то, что вчера было, это не… Ты ей не говорила о том, что вчера…

— Нет, это ваше дело. Зачем я-то лезть буду? — Сказать честно, на парня я злилась, злилась именно из-за того, что вчера увидела. Я же вижу, как он трогательно относится к девочке, как любит, как боготворит. А потом пойти и зажать в темном углу какую-то там… Карину. Как же они так могут делать то?

— Спасибо. — выдохнул он.

— Но ты скажи. Лучше сознайся, покайся и моли о прощении, чем ты будешь врать и изгаляться, а ей кто-то донесет другой.

— Я не смогу, пока точно не смогу. Тут и так все… очень…

— Что случилось? Она была на грани срыва сегодня, пришлось поить ее валерьянкой.

— Ее мама серьезно больна и… Ада сегодня об этом узнала…

— Серьезно больна? — сердце застучало быстро-быстро, к чему бы это? Я подняла руку и заправила волосы за ухо, Дан увидел мои шрамы. — Что с ней?

— Рак. Последняя стадия.

— О, Господи, — я будто задохнулась. Меня будто окунули с головой в холодную воду. Почему то перед глазами престало лицо что-то бубнящего себе под нос отца.

— Понятно, — прохрипела я и отвернулась.

— Я забираю ее. Спасибо, Вася. За все.

— Не за что. — прошептала я в закрытую дверь, в которую Даниил вынес свое сокровище на руках.

Захотелось плакать, сильно плакать. Пока я наслаждалась любовью, заботой и теплом Антона я старалась не вспоминать, того, что пришлось пережить. И раньше я думала, что самое больное в моей жизни это потеря ребенка и не возможность деторождения. Смерть близких. После, предательство родных и любимых. Но только сегодня я вдруг поняла, что самое страшное это тот момент, когда я узнала, что папа болел. Что ему оставалось несколько месяцев. Та авария была несчастным случаем. У нас так бывает. Может случится все, что угодно. Хоть сосулька на голову упадет и вот, ты не жилец. Горе, конечно, это невосполнимая потеря, которая с тобой останется на всю жизнь. Но тот случай, когда человек и его родные знают, что сегодня он здесь, дышит, радуется, улыбается, а пройдет определенное количество дней и его не будет.