мифологии вся кровь, что проливается в мире людей, попадает в Страну Вечного Лета и образует ее водоемы, цветет медовый вереск и никто не ведает старости.
Музыка поднималась ввысь, становилась почти осязаемой, свивалась в узоры с магией бааван'ши — Хранительницей Факультета Бригидд.
Розамунда танцевала. Золотоволосая, в светлой блузе с широкими, тесно схваченными в запястьях рукавами, длинной темно-зеленой юбке... обуви она не носила никогда. Юбка мягко взлетала, когда прекрасная девушка кружилась в танце, мимолетно обнажая оленьи ноги. Это была единственная примета, по которой люди могли бы отличить существо ее племени от крестьянской девушки, хотя прозрение очарованных мужчин всегда наступало слишком поздно. Темная фэйри заманивала их в чащу, уводя подальше от соплеменников, и, напившись горячей крови, уходила.
Сколько минуло десятилетий с последней охоты, Розамунда уже не помнила. В какой-то момент ей захотелось не убивать людей, а узнать их. Сейчас девушку уже не тянуло в Страну Вечного Лета, она полюбила теплый хлеб смертного мира.
Бааван'ши танцевала. Магия танца, соприкасаясь с музыкой ганконера, творила над стадионом голубой полупрозрачный купол для одушевления карт Миракля.
Стадион немного походил на средневековое ристалище для рыцарских турниров — четырехугольный, обнесенный невысоким деревянным забором по пояс человеку, с несколькими рядами удобных лавок с двух сторон от игроков.
Как раз для участников кобольды сейчас устанавливали столы, опять что-то не понимали и переругивались друг с другом глухими голосами. Руководящая ими Катриона, ощутив, что сейчас сорвется на скандал, и начала оглядываться в поисках кого-нибудь для передачи ответственности.
— Перси... Перси... — по-птичьи взывала она к своему трикветру. — Сил уже больше никаких. Они просто не понимают человеческую речь!
— Сейчас! — отозвался издалека мастер Баркли.
Катриона обессилено отступила от темных гномов.
«Персиваль... Как обычно!» — подумала она.
При всей своей приветливости, директор с юности умел избегать лишней и просто неприятной работы, и Катрионе это было прекрасно известно.
Ей на помощь пришел стоявший неподалеку мастер Джулиан, до этого с неприкрытым интересом наблюдающий соблазнительный танец бааван'ши. Он быстрым шагом приблизился к пихающим друг друга низшим фэйри и, слегка наклонившись к ним, заговорчески произнес:
— Драгоценные... Надо делать, как надо, а как не надо — не надо.
Никто еще не разговаривал с подземными мастеровыми так ласково. Они сбились в кучу у ног преподавателя травозелья и медитации глядели на Джулиана снизу вверх с преданным обожанием, очень напоминая младшую группу детсадовцев.
Как ни странно, но изъясняющегося больше жестами и интонациями, чем словами мастера Ланди подгорные существа поняли гораздо быстрее, чем Катриону. Довольно скоро игровые столы и кресла были расставлены, как было необходимо. Мастер Джулиан отступил в сторону и полюбовался плодами своего руководства.
— Ох, благодарю... — Катриона тоже была довольна итогом и рада пообщаться с молодым мужчиной.
Джулиан достал что-то похожее и портсигар и, раскрыв, предложил мистрис Миднайт:
— Цукаты из мандрагоры. Попробуйте.
Катриона взяла один желтоватый кубик.
— А вы знали, что в Китае это растение называется жень-шень? — Джулиан тоже забросил в рот несколько кусочков и спрятал коробочку. — Очаровательное слово, два дня учил.
Катриона невольно рассмеялась, проникаясь его мальчишеским обаянием. Хорошего настроения ее лишил далекий крик кого-то из темного персонала:
— Магистр приехал! Требует всех!
Мистрис Катриона закусила губу. Она понимала, что Ренара необходимо встретить и хоть чем-нибудь занять, чтобы не бродил по территории.
— Вы его не бойтесь, — посоветовал мастер Ланди, — ему это нравится, и он только больше начнет вас преследовать.
Катриона чуть не застонала в голос, как от зубной боли.
— Как же я его... Это невыносимый человек!
— Он больше вредный, чем злой, — продолжил Джулиан, — вам стоит начать с ним спорить.
«Тебе-то это не помогло...», — подумала мистрис Миднайт, но вслух ничего не сказала, было бы неприлично.
Джулиан откинул со лба светлые пряди и на редкость оптимистично сказал:
— Если он чувствует слабину, то туда и ударит. Я ощутил эффект его манипуляций в полной мере. Но теперь мне есть за что благодарить этого человека, если бы я не попал сюда, то не встретил бы мистрис Мэддокс.
— Я рада за вас, — ответила Катриона и, развернувшись, обреченно пошла к воротам встречать главу Ордена.
✧☽◯☾✧ Ворота школы ✧☽◯☾✧ Парк школы ✧☽◯☾✧
Светлый автомобиль магистра остановился у забора школы. Дождавшись, пока шофер распахнет перед ним дверцу, Ренар покинул авто и на некоторое время замер, оглядывая ближайший лесок.
Вуаль Фэйри спала в полночь, освободив старый особняк от блестящего полупрозрачного купола на три месяца. Туман отступил на несколько метров, стелясь у подножия деревьев и в низине, но сейчас слегка шевелился, словно чувствуя людей. Магистр представлял его опасным и даже не лишенным разума зверем, это щекотало ему нервы, возбуждало и, как ни странно, вдохновляло.
— Сеймур, — позвал он, поворачиваясь наконец к шоферу. — Ты пойдешь со мной. Придется остаться тут до вечера, но назад мы должны уехать втроем.
Ренар пошел по каменной тропе вперед, Джефферсон Сеймур привычно держался на расстоянии — довольно большом, чтобы не слышать разговоры магистра, и достаточном, чтобы не выпускать его из вида.
Катриону магистр заметил раньше, чем она его, и замер, пристально наблюдая за молодой женщиной, в который раз восхитившись ее спокойной горделивой красотой. Какая все-таки жалость, что она предпочла запереть себя здесь, чем служить Ордену, но... в конце концов тут тоже надо кому-то работать.
Мистрис Миднайт все же почувствовала на себе взгляд, обернулась и почти сразу заметно напряглась. Ренар приветливо улыбнулся и медленно направился в ее сторону.
«Подкрадывается, как гепард, — подумала Катриона, наблюдая за его движениями и с дрожью вспоминая, как магистр любит так же подходить со спины, — сейчас будет выяснять, почему я отказалась с ним переписываться. Боги, что говорить?! Скажу правду, что ж терять теперь?»
— Мистрис Рута! — голос Ренара был наполнен радостью, но Катриона и гроша бы не дала за подобную искренность. — Вы все так же прекрасны, как и в первую нашу встречу!
«Лучше бы я умерла утром того дня, чтобы никогда с тобой встречаться»!
Неизвестно, почувствовал ли магистр ее решимость дать отпор или забыл о несостоявшейся переписке — в последнее Катриона не была готова поверить — но тему отправленного назад письма он не поднимал.
— У вас недавно был большой пожар? Надеюсь, вы подготовили объяснительную по этой ситуации?
Катриона не подготовила, но больше всего ей хотелось бы рявкнуть, что