Читать интересную книгу Горит восток - Сергей Сартаков

Мы так думаем, Роман Захарович, — пожимая плечами, ответил он, — что для человека пределов познания нет. Чем больше будешь учиться, тем лучше.

Неизвестно еще, лучше ли, — сказал Баранов. — Я прошу точнее ответить на мой вопрос.

Как следует из приложенной к нашему прошению программы, хотя бы в объеме знаний церковноприходской школы.

Читать, писать, считать? Похвально. — Баранов пододвинул к себе прошение. — Но тут у вас написано: география, история, естествознание. Зачем вам, господа, естествознание? Жуков, лягушек препарировать? Гербарии засушивать? Пустые развлечения! Ни к чему. Анатомию человеческого тела изучать? Прямой разврат! С естествознанием в программе я не согласен. История?.. История, конечно, — он задумчиво посмотрел в потолок, — Владимир Мономах, крещение Руси, битва па Калке… Все это знать русскому рабочему полезно. Патриотический дух. Да. Согласен. А это к чему: Степан Разин, Пугачев? Чем они прославили отечество? Бунтовщики! Убрать! Мм… География?.. Господа! Негры живут в Африке, главный город в Испании — Мадрид, высочайшая в мире горная вершина — Эверест, тропик Рака расположен в северном полушарии… Вот все это я знаю, а для чего это даже мне? А вам для чего? Я поддерживаю, господа, ваше прошение, но программу обучения надо решительно пересмотреть. Оставить самое необходимое, развлечения убрать. Я посоветуюсь насчет программы с отцом благочинным и с полицмейстером, и тогда мы вашу просьбу поддержим.

Да как же, Роман Захарович, — сказал Лавутин, беспокойно разглаживая под витым шелковым пояском морщинки на рубашке, — если программу так, как вы советуете, пересмотреть, тогда ведь у нас и школа вовсе не получится.

Получится, милочок, получится, — весело сказал Баранов, — очень даже хорошая школа получится. Полезная, главным образом.

Нет, вы уж позвольте все оставить так, как есть — ободренный явным доброжелательством Баранова, несмело начал Мезенцев.

Что оставить так, как есть? Ах-ха-ха-ха-ха! — расхохотался Баранов, довольный тем, что нашел повод сострить. — Оставить Мадрид столицей Испании или вас без школы? Ах-ха-ха-ха! — он так и трясся от радостного смеха.

Роман Захарович… — загудел Лавутин.

Ладно, ладно, — замахал руками Баранов, — программа обучения! Норвежские фиорды, проливы Каттегат и Скагеррак. Не моего ума это дело. С кем надо переговорю. Потом разберемся.

Не препятствуйте, Роман Захарович, — сказал Лавутин.

Не препятствуйте, — шумно вздохнул Баранов. — А вы не забирайте выше того, что вам положено. Так-то… Ну, дальше что? Кто у вас учредители?

Учредители? — переспросил Лавутин. — Так ведь это, Роман Захарович, будет общественная школа.

То есть что значит общественная? — сразу меняя топ, спросил Баранов. — Я спрашиваю: кто учредители? Лица, персоны?

Просим сообща, от имени рабочих железной дороги. Но примут потом участие и служащие, приказчики…

Лица, персоны? Кто? — хлопнул ладонью по столу Баранов. — Не может быть школа без учредителей. Вы просите открыть государственную школу или школу частную? понимаю так: сообща принадлежащую частным лицам.

Да нет, Роман Захарович! Школа никому не будет принадлежать, — с жаром вмешался Ваня, — и учиться в ней может всяк, кто захочет.

Никому принадлежать не будет? Так… — И сразу Баранов круто решил: — Значит, некому и разрешение на открытие школы давать!

Тогда так считайте, Роман Захарович, — испугавшись, сказал Лавутин, — мы с ним — учредители.

Эх, господа, — чуть смягчаясь, сказал Баранов и потер ладонью бритый затылок, — за какие дела вы беретесь! Ну-с, хорошо, а на какие же средства будет существовать ваша школа? Сколько вами отпускается денег на ее содержание?

А мы без денег… Все будет без денег, — заверил Баранова Ваня. — Нам денег никаких не потребуется.

Схватившись руками за грудь, Баранов оглушительно расхохотался. Он долго не мог успокоиться. От трубного смеха, сотрясающего все его грузное тело, обильная испарина выступила на бритой голове Баранова.

Ох-хо-хо-хо-хо! — наконец, затихая, выговорил он и полез в карман за платком. — Ох, молодой человек, и распотешили вы меня!.. Учредителей нет, денег па содержание школы нет — разрешите открыть школу! Пожалуйста, открывайте! Скоро ли потом придете просить: «Разрешите, Роман Захарович, закрыть школу»? — Взгляд Баранова стал свирепым. — Нет! А долги потом за вас кто платить будет? Кто? Господа учредители…

Никаких долгов не будет у нас, Роман Захарович… — начал было объяснять Лавутин.

Не будет? А кто жалованье педагогам будет платить? Сторожам, подметальщикам и всяким прочим? Где вы на это деньги возьмете, господа учредители?

Преподавать, Роман Захарович, будут у пас люди без назначения им жалованья, как бы сказать, добровольно, на пользу общественную, — твердо заверил Лавутин. — А подметать, мыть полы, убирать станут наши жены по очереди. Находиться школа будет в пустующих по вечерам и в воскресенье классах мужской гимназии. Господин директор гимназии дозволяет помещением пользоваться также без оплаты. Библиотекарь будет выдавать книги.

Стоп! Стоп! — поднял руку Баранов. — Довольно, милочок! Все ясно. Такие вещи спроста не делаются. Без денег, без жалованья… — И закричал: —Наукам обучаться? Географию, историю, естествознание изучать? Нет, господа учредители, меня вы не проведете! Публично хотите недозволенными делами заниматься, вот чем! Знаю! Не историю и естествознание будете вы изучать, а распространять, в умах людей запрещенные идеи. Забастовщиков, революционеров готовить. Маркса под видом «Путешествия Гулливера» читать. Да! — Он встал. — Я прошу вас, господа, вручить мне сейчас же список: кто? Кто изъявил согласие и желание преподавать и участвовать в этой вашей школе?

Такого списка у нас нет, Роман Захарович, — сообразив, что попал впросак, сказал Лавутин, — мы определенно ни с кем еще не договаривались. Думали, при надобности договоримся.

Финтишь, милочок!

Право, нет, Роман Захарович.

Ну вот что, господа учредители, — Баранов вышел из-за стола, взял их за плечи и повел к двери, — тогда ступайте. Разрешение вам не будет дано. А во всем остальном и без вас разберемся… Учение! Просвещение! Воскресная школа! Ха! Всеобщее образование… Остров Мадагаскар, Карл Великий, вращение земли, пятна на солнце… А по улицам грязь по колено, не пройдешь! Канавы копать не хотите, господа учредители? Рассуждайте тогда об извержениях Везувия! Ха! Ступайте! Живо!..

Очутившись на улице, Мезенцев с Лавутиным долго отплевывались.

Баран он и есть, этот Баранов! — наконец сердито сказал Лавутин. — Какую же он нес чепуху! А поди ж ты, его власть, его сила.

И чего жаль человеку, что другие будут учиться? Если бы хотя денег от него на школу просили, — откликнулся Ваня, шагая рядом с Лавутиным и поглядывая на него снизу вверх. — Ничего не просили, только позволить учиться — и все.

Эх, Ваня, разве ты не понял, чего он боится? Что в нашей школе не про вулканы будут рассказывать, а как погнать их всех, барановых этих, к чертям собачьим. Вот чего! Он отгадал. Ну ладно… Мы все равно их когда-ниоудь так вот!.. — он с досадой поддал ногой комок засохшей грязи, лежавшей на тротуаре. — А этому научимся и без их разрешения.

29

На следующий день у ворот мастерских Мезенцев столкнулся с Порфирием. Уже прогудел гудок, и рабочие расходились по домам. Порфирий поздоровался с Мезенцевым, как со знакомым. Ваня его не узнал, однако ответил Порфирию. Они пошли рядом.

Приняли, — сказал Порфирий. — Завтра с утра велено приходить на работу.

А? — откликнулся Ваня. — Хорошо. Тебя в какой цех приняли?

Не знаю. Сказали, стружки железные на свалку отвозить.

Ваня посмотрел на босые ноги Порфирия.

У тебя что, обуви нет? Плохо. Порежешь ноги. Стружки ведь острые.

Порежу — зарастут, — сказал Порфирий. — На что купишь, когда денег нет? Вот заработаю…

Ваня припоминал. Он уже слышал этот хриповатый голос… Когда? Где?

Я тебя что-то узнать не могу, — прямо сознался он Порфирию.

А я тебя знаю, — сказал Порфирий. — И опять недавно с тобой ночью мы здесь повстречались.

Ах, вон ты кто! — протянул Ваня. — Ну, теперь вспомнил и я. Был ты с большой бородой. Откуда ты шел?

Порфирий не стал отвечать на вопрос.

А я и раньше знал тебя, — сказал он. — Когда был ты еще холостым парнем.

Ну-ка, напомни, — попросил Ваня. — Может, и я тебя знал?

С невестой своей гулял ты возле реки. А на вас пьяные навалились, в воду хотели столкнуть.

Да ну?! Так это был ты? Ну, знаешь, а я тогда и в лицо тебя не заметил. Правду не скрою — здорово перепугался в тот раз я за Груню. — Ваня сиял. Ему было приятно встретиться с человеком, который в трудную минуту так его выручил. — А пожениться, может, эта история нам и помогла больше всего. Легче друг к дружке после этого мы потянулись, понимаешь, словно с этого часу меж нас уже все было сказано… Ты где живешь?