После бурных обсуждений, в которых участвовал даже Сильвио, огорченный очередным исчезновением Мэрилин, путешественники пришли к выводу, что их преследовали смертельно опасные галлюцинации. Друзья невольно поглядывали по сторонам, словно ожидали увидеть злодеев все это подстроивших. Но мир вокруг был пуст, спокоен и уверен в себе. Не давая времени друг другу на дальнейшие раздумья, все не сговариваясь принялись собирать оставшиеся вещи — вопрос, идти или не идти вперед, уже не обсуждался. Предполагая, что галлюцинации — это их первое испытание, друзья поддержали предложение Ариэль обвязаться веревкой, пока они будут преодолевать мост. Все же дополнительная связь с товарищем в этом неопределенном мире казалась не лишней.
Вскоре наши герои тронулись в путь. Сильвио шел впереди, за ним Миа, последней была Ариэль. Идти было на удивление легко и спокойно. Ожидавшие любого подвоха поначалу, друзья быстро успокоились, Сильвио даже стал насвистывать какой-то незатейливый мотив. Туман потихоньку рассеивался, скупое солнце пробивалось сквозь красноватые тучи. Пару раз Миа показалось, что она слышит пение птиц, но, повертев головой по сторонам, и ничего не увидев, решила, что это очередная, на сей раз безобидная, галлюцинация. Только Ариэль не позволила себе расслабиться. Странное дело — из двух сестер, она была самой беззаботной и непоседливой, а из критических ситуаций всегда приходилось спасать Мэрилин. И тогда, в доме миссис Чилии, когда Мэрилин чуть не скатилась в пропасть, охотясь за цветочками, ей на помощь подоспела именно Ариэль; и когда Мэрилин хотела пуститься в плавание по Северному морю на почти истлевшей лодке, снова Ариэль пришлось вытаскивать ее полуживую из тумана — благо по чистой случайности она оказалась рядом. Миа была ничуть не лучше ее сестрицы, — такая же безнадежная вера в небылицы и пренебрежение к собственной жизни. Вот и сейчас Ариэль оставалась настороже, с некоторым раздражением наблюдая повеселевшие лица своих друзей. Те совсем осмелели и, не переставая, крутили головами по сторонам.
Но пока опасения Ариэль казались напрасными — так испугавший их с самого начала мост не проявлял никаких признаков враждебности.
ГЛАВА 21
Как ни силен был удар Тэнга, но жизни Враски он не лишил. Любого другого человека — может быть, только не ее. Несмотря на хрупкое и изящное тело, эта жрица обладала достаточной силой, чтобы пережить и подобные удары, и попытки отравления, и любые другие испытания физического тела. То, что Враске далось значительно сложнее — так это смириться с тем позором поражения, который она испытала, не найдя ни Марка, ни Тэнга, ни Яглы в своей Пирамиде. Успокоило ее лишь то, что Юм как ни в чем ни бывало сладко спал в своей кружевной колыбельке, не ведая о страстях бушевавших вокруг! Мальчишки посмели с ней сражаться, ну что ж, далеко все равно не уйдут! Глупцы, они даже не предполагают, что она может с ними сделать!
Так подбадривала себя жрица дикого племени и смотрительница Золотой Пирамиды. Да, именно так она и оказалась здесь — Пирамида нуждалась в охране, и старейшины выбрали ее. Враска не была в восторге от такого решения — она бы предпочла остаться навсегда в Ангароне, но спорить со старейшинами не имела права. В конце концов, и среди этих дикарей она смогла найти себе применение. Назвалась жрицей, ее боялись, слушались и уважали — чего еще могла желать честолюбивая женщина?! Однако все это мелкие победы. Старейшины остались недовольны, что она открылась людям, хотя должна была присутствовать там незамеченной, ну да оплошность невелика — кто из этих дикарей мог бы что-то заподозрить о ее истинном назначении?
Враску волновало другое — путешествия в Ангарон оказались теперь для нее заказаны. Поэтому ей так и нужна была Ягла. Девчонке она, конечно, сказала, что устала, и не гоже мол ей самой мотаться между мирами. Но дело было не в этом. Еще давно рыцари Золотых Нитей наложили вето на ее путешествия, и нарушить это вето она не могла ни при каких обстоятельствах. Когда-то она совершила проступок, страшный по любым законам, и верно Враску тут же уничтожили бы зальи, не вступись за нее рыцари. Спасение, однако, для нее самой было не таким уж радостным событием, ибо тогда она хотела умереть и погрузиться в забытье. Поэтому особой благодарности к рыцарям не испытывала, а напротив — возненавидела их всем своим несчастным истерзанным сердцем. Да и зачем ей была нужна эта жизнь, когда ее половинка канула в небытие?
Враска не была рождена в этих удивительных и опасных мирах, в которых много после свершилась драма ее жизни. И если бы кто-то сказал вспыльчивой и упрямой девочке, что стоит пролететь разноцветный зал с причудливой мозаикой, и ты попал в сказочный мир, то эта девочка, не задумываясь, отвесила бы звонкую оплеуху наглому врунишке. Однако и самоуверенной Враске пришлось столкнуться с тем, что ей не удалось преодолеть с первого раза и пойти дальше, забыв о пройденном препятствии. Все оказалось достаточно тривиально — она влюбилась. Это был не флирт, и не кокетство, которыми та привыкла пользоваться, когда хотела чего-то добиться, а настоящая, крушащая все на своем пути неизвестная ей доселе страсть. Не первый красавец, не смельчак, не какой-то там сорви-голова, а краснеющий, застенчивый, но с горящими преданными глазами и с неизменной розой для нее в подарок, Том безраздельно завладел ее сердцем.
С ним Враска училась быть мягче, добрее, и, в конце концов, стала превращаться в настоящую женщину, которой с радостью уступил место сорванец в юбке. Но прожить полную насыщенную жизнь вместе, а потом умереть в один день им так и не удалось — Том умер раньше. Он почти не болел, просто тихо ушел из жизни — так же тихо, спокойно и немного смущаясь, как делал все остальное. Последний взгляд Тома был адресован Враске, и лихорадочный блеск его глаз чуть не свел сума не посмевшую отвести взор девушку.
А потом Враске стало тесно жить. Что-то в области сердца билось, трепетало и просилось наружу — туда, к нему. Было желание раскрыть грудь и выпустить это что-то, но только как это сделать, она не знала. И тут случилась ВСТРЕЧА. Ничем не примечательный мужчина познакомился с ней на улице, и девушка поддержала с ним беседу просто потому, что ей было все равно, что делать, пока Том был не с ней. Потом мужчина предложил поужинать вместе, и она снова согласилась. За ужином он нес разную околесицу, но Враска его не слушала, а лишь периодически кивала головой. Вышла она из своих раздумий, когда в разговоре наступила долгая пауза, и она поняла, что собеседник уставился на нее, будто ожидая какого-то ответа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});