построения.
Жан-Поль Сартр был невысоким мужчиной в круглых очках на круглом лице. После войны он стал идолом французских интеллектуалов: с неизменной трубкой в зубах его часто можно было видеть на террасе его любимого парижского кафе на левом берегу Сены в компании подруги, писательницы Симоны де Бовуар. Слава пришла к Сартру после успеха его первого романа «Тошнота».
Первый тираж романа вышел в 1938 году. На следующий год разразилась Вторая мировая война, и Сартра призвали в армию, хотя он был практически слеп на один глаз. Вскоре в числе полутора миллионов других французских солдат он попал в немецкий лагерь для военнопленных. И лишь после войны стало очевидно, каким влиянием обладает его роман.
Солдаты возвращались домой, и желание забыть ужасы войны и вернуться к нормальной жизни просто зависло в воздухе. Но что такое норма? Прорывы в науке, искусстве и промышленности в период между войнами шли так густо и скоро, что никто не успевал их осмыслить. Более насущной заботой стали политические и нравственные кризисы, вызванные появлением фашизма и коммунизма. Только по окончании войны у людей нашлось время подвести итоги и разобрать ситуацию. И то, что они увидели, потрясало. Определенность, существовавшая до Первой мировой войны, безусловно утратила смысл, но что же пришло ей на смену? Повсюду царили сомнения, противоречия и бессмысленность. Где искать новый послевоенный омфал, при взгляде на который все станет понятно? Бесчисленное множество точек зрения сходилось на одном – такого омфала больше не будет.
«Тошнота» нашла свою аудиторию – в мире, который видел, как ядерные бомбы испепелили мирное население Хиросимы и Нагасаки. В своей книге Сартр писал, что «все сущее рождается беспричинно, продолжается по недостатку сил и умирает случайно»[47]. Главный принцип экзистенциализма: признание того, что жизнь бессмысленна, а проживание момента – единственное, что имеет значение. Вся остальная философия Сартра – лишь попытка примириться с этим знанием.
Сартр не стал терять времени на споры о том, что Бога нет. Он понимал, что большинство думающих людей эпохи уже пришли к этому выводу сами. В тот момент, когда его роман дошел до читателя, сразу после Холокоста, немного нашлось бы людей, кто, взглянув на этот мир, стали бы утверждать, что он создан справедливым и добрым Богом. Сартр хотел выяснить, что значит – жить в безбожной вселенной.
«Тошнота» – это история нелюдимого ученого Антуана Рокантена. Рокантен живет один в гостиничном номере в небольшом портовом городке Бувиль («Грязевиль»), списанном с Гавра. У Антуана есть небольшой доход, который позволяет ему работать над биографией малоизвестного исторического персонажа. Книга написана в форме дневника Рокантена, где тот пытается осмыслить изменения в своем восприятии действительности. Эти изменения приводят его к ощущению дурноты, к тошноте, которую сначала вызывает простая мысль о камне на пляже. Рокантену кажется, что сквозь мыслимое понятие камня он видит некую «сущность» вещей и воспринимает камень в его истинной форме. У камня нет ни цели, ни причины быть, и от этого понимания Рокантена тошнит.
В отчаянии Рокантен ищет спасения от бессмысленности бытия. Он ищет выхода в образовании, приключениях, медитации, любви, в жизни города, в прошлом, но все это оказывается иллюзорным на фоне голой всепобеждающей реальности. Книга намекает, что успешным побегом от существования может быть искусство, но после войны Сартр сам отрекся от этого редкого проблеска оптимизма.
Сартр и Трокки считали, что отрицать бессмысленность существования – это трусость. Нужно отдавать себе отчет в ситуации, потому что, как выразился Сартр, «жизнь начинается по ту сторону отчаяния». Он верил, что человек, получивший великий дар свободой воли, одновременно несет на себе проклятие – сознание бессмысленности всего сущего, и это значит, что человечество «приговорено к свободе».
Сартр был поклонником другого выдающегося нигилиста – ирландского писателя и драматурга Сэмюэля Беккета. В своем журнале Les Temps Moderne Сартр однажды опубликовал начало одного из рассказов Беккета, не понимая, что текст не полон. Затем обнаружив ошибку, он решил, что публиковать вторую половину рассказа необходимости нет.
Самое известное произведение Беккета – пьеса «В ожидании Годо» (1954). В пьесе два персонажа, Владимир и Эстрагон, которые одеты как бродяги, но разговаривают как академики и на протяжении всей пьесы ждут персонажа по имени Годо, который так и не появляется. По определению критика Вивиана Мерсье, это «пьеса, где ничего не происходит, но зрители сидят как приклеенные. Более того, поскольку второй акт – это повторение первого с небольшими изменениями, [Беккет] написал пьесу, в которой ничего не происходит дважды».
Оригинальность пьесы прославила Беккета, но провозглашаемый ею нигилизм загнал автора в угол. Когда уже сказал, что жизнь бессмысленна, что еще остается добавить? Сартр избежал этой проблемы, пытаясь создать грандиозный синтез экзистенциализма и марксизма, но Беккет не искал выходов из нигилизма. Он продолжил создавать мрачные, полные отчаяния работы.
Продолжение «Годо» он назвал «Конец игры». Главный герой – слепой калека Хамм, его безногие родители Нагг и Нелл сидят в мусорных баках поблизости. Последний персонаж – приемный сын Хамма Клов, его ноги не гнутся, так что он не может сесть и походка его нелепа. Все так же ничего не происходит, но это гораздо более безрадостное и менее увлекательное ничто, чем в «Годо». Как будто Беккет решил спародировать себя сам, пока этого не сделал кто-нибудь другой.
При всем этом литературные функционеры не на шутку увлеклись новомодным нигилизмом и многих его лидеров выдвигали на Нобелевскую премию по литературе. Сартр от этой премии отказался, что хорошо укладывалось в его идеологию. Экзистенциализм утверждает, что бессмысленно все – включая литературные награды. Французский писатель из Алжира Альбер Камю, чей роман «Посторонний» (1942) тоже стал одним из ключевых текстов этого нового направления, Нобелевскую премию принял, заметив в свое оправдание, что он не экзистенциалист, а абсурдист. Камю считал жизнь не столько бессмысленной, сколько абсурдной. И видел в этом существенную разницу.
Английский писатель Колин Уилсон поражался, с каким трудом критики разбирали «Конец игры» Беккета. В тот момент сам он был в фаворе после успеха его романа «Посторонний» (1956). Сначала Уилсон был связан с «рассерженными молодыми людьми», не вполне оформившимся литературным течением, состоявшим из разочарованных в жизни британских писателей, однако этого звания он лишился – последующие его книги показали, что автор не так уж сердит и не столь разочарован. Уилсон видел постановку «Конца игры» в Париже, а затем лондонскую премьеру. Пьеса, как показалось Уилсону, явно не по вкусу ни зрителям, ни критикам, но никто не отваживался ее ругать, поскольку нигилизм так