спросил предприниматель.
— Точно-точно, езжайте, — ответил дед.
Таня села на корточки прижала к себе всхлипывающую девочку и заплакала.
— Во дела… Зачем Вы его отпустили? — спросила продавщица у мужчины, — надо было ментов вызывать! А то разъездились тут на иномарках!
— Не шумите, — ответил мужчина, — ребёнок находился на дороге в неположенном месте, водитель тут не виноват. Если что, он имел бы полное право привлечь её мать к ответственности. Хотя бы за то, что она недоглядела за ребёнком. Но, мне так кажется, он слишком совестливый парень. Поэтому не судите никого. Все живы и за это нужно быть благодарным, — он обратил внимание на два пакета с конфетами, — за конфеты с Вами расплатились?
— Ой! А я и забыла совсем! Татьяна!
— Да подождите Вы! — ответил старик, — я угощаю их. Сколько?
— Двести рублей.
— Угу, — дед дал две купюры по сто рублей.
— А Ваша сумка! — продавщица указала на сумку, которая ещё лежала на другом тротуаре.
Старик быстро сходил за ней, подобрал пиво и шляпу, а затем вернулся.
— Шляпа важнее сумки, — ответил он и бросил головной убор к пиву и остальному содержимому.
Татьяна поднялась, продолжая плакать и держать ребёнка на руках, она подошла к деду.
— Мужчина… Я Вам теперь по гроб жизни буду обязана и никогда не отплачу…
— Успокойтесь, все целы.
— А если бы Вас не было рядом?! — она снова разрыдалась.
— Господи… Слушайте, если хотите — приходите сегодня ко мне в гости. Моя дочь со своей семьёй уже давно живёт не здесь, а нам с женой бывает скучновато. Берите своих и давайте к нам! Устроим такой уютный вечер!
— Как Вас зовут?
— Владимир Геннадиевич, можно просто Владимир, — представился детектив, — а Вы?
— Татьяна…
— Юя! — крикнула заметно успокоившаяся девочка.
— Очень приятно, Юя, — Владимир пожал ей ручку, — всё, ждём Вас к семи вечера. Я живу на улице Чкалова, дом пятьдесят пять. Встречу у ворот во двор.
Женщина продолжала плакать. Продавщица отрицательно покачала головой и ушла обратно в магазин, она уже знала, о чем будет говорить сегодня по телефону после работы.
Владимир прижал Татьяну к себе, а Юля начала гладить мать по плечам, надеясь, что это её успокоит.
Глава 3
Поздно вечером Тишины вернулись домой из гостей. Владимир и его жена Вера оказали радушный приём пришедшим. Михаил готов был расцеловать старика за спасение своего ребёнка. Вика была рада, что этот пожилой дядя спас её сестрёнку, но особой бури эмоций она не испытывала. Что-то было в этом Владимире такое, что её напрягало. И Вика заметила где-то в глубине взгляда своей мамы, что она чувствует то же самое. И девочке даже показалось, что мама думает, что где-то его уже видела.
Когда семья Вики уходила и, захмелевший от хозяйской хреновухи, отец уже накинул свою осеннюю куртку, он повернулся к детективу и сказал:
— Владимир Геннадиевич…
— Владимир, Михаил, просто Владимир, — поправил тот.
— Владимир, теперь мой дом — твой дом! Приходите с женой, когда пожелаете! И стол, и приём — всё как на праздник!
— Детей берегите, а с визитами решим, — улыбнулась Вера, жена Владимира.
Вике эта бабушка показалась очень мудрой женщиной, когда та заинтересовалась книжками на полке в одной из их трёх комнат, баба Вера сходу рассказала о той или иной. Показала иллюстрированные энциклопедии, помогла разобраться с некоторыми учебными вопросами. А вот в детективе было что-то, что заставляло глубине души трепетать девочку, что-то в нём даже пугало. Один взгляд этих серых холодных глаз пронизывал её насквозь. Ей казалось, что от него ничего не скрыть. Он до всего докопается и всё поймёт, просто посмотрев на тебя. Если глаза — это зеркало души, то глаза Владимира Геннадиевича — это то, что смотрит на тебя из зеркала и знает о тебе всё, даже то, чего ты сам о себе не знаешь.
Сейчас Тишины уже вернулись домой. Михаил и Юля уже спали. Мама что-то делала на кухне, а Вика не могла уснуть в детской. Она держала в ладони клочок фотографии с изображением своего деда и маленькой мамы. Она должна была спросить свою мать и, в то же время, ей было страшно. Девочка не хотела мучиться, пускай мама её отругает, пускай кричит, но нужно попытаться! И откуда в ней столько смелости?
Вика встала с кровати и пошла на кухню. Мама сидела за обеденным столом, пила чай и листала приложения социальных сетей в смартфоне. Увидев Вику боковым зрением, она повернулась к ней.
— Что такое, дочь?
Вика села на стул напротив мамы, на то самое место, где она завтракала утром и где она обычно всегда сидела.
— О чём думаешь? — снова спросила Татьяна.
Вика положила ладони на стол, в одной из них был спрятан клочок.
— Мам, если бы я тебя о чём-то спросила… Ты бы стала ругаться?
Татьяна задумалась. Конечно, были темы, на которые она бы не хотела говорить с дочкой, или с кем-то из своих детей, но всё же выслушать своего ребёнка нужно, иначе дело может ухудшиться совсем.
— Говори, не бойся. В любом случае разговор нужно начать.
Вика положила клочок на стол перед Татьяной изображением вниз. Мать взяла его в руки и посмотрела. Девочка заметила, как сошла лёгкая улыбка с лица её мамы. Татьяна ощутила, как внутри всё похолодело, а Вика заметила, как та побледнела прямо на глазах.
— Откуда это у тебя? — Татьяна говорила тихо, но твёрдо, стараясь не выдавать свой страх.
— Нашла под кроватью.
Мать кивнула. Да, она помнила, как она со своей мамой уничтожала всё, что связано с её отцом. Помнила, как рвала фотографии Василия и вырезала его лицо с общих портретов. Сейчас она чувствовала, что призрак её отца вернулся из мира мертвых. Что он приближается к её семье всё ближе и ближе. И скоро он придёт. Татьяну словно окатило ледяной водой.
— Мама, кто это?