надевала пиджак и брала ранец, она вспомнила свой сегодняшний сон. Девочке приснилось, что она лежала на своей кровати, плакаты с её любимыми музыкантами были на своих местах. Был и небольшой беспорядок, который девочка планировала разобрать к следующей пятнице. Вика любила, чтобы всё лежало на своих местах, и не терпела беспорядок. А потом раздался какой-то незнакомый мужской голос. Он звал её по имени.
— Вика…
Девочка сначала испугалась. Кто может её звать ночью.
— Не бойся, я не причиню тебе зла.
— Кто Вы? — девочка шептала, но её невидимый собеседник всё прекрасно слышал.
— Я не могу всего тебе сказать, дитя моё, ты обязательно узнаешь, но не сейчас, — было что-то притягательное в этом голосе, что-то, что казалось ей родным, но она не понимала что именно.
— Что Вы хотите?
— Мне нужна твоя помощь. Найди…
— Что нужно найти?
Но голос не ответил.
— Где Вы?
Лишь молчание в ответ. В этот момент прозвенел будильник.
Сейчас, с того момента прошло около двух часов, Вика поняла, что голос доносился из-под её кровати. Холодок пробежал по её спине. Нечто было прямо под ней. Детское воображение очень сильно, девочка, осознав близость того, что прячется под её кроватью, приняла это за правду. Даже спустя время страх из её сна вернулся. Да, нечто сказало, что не желает зла, но ей всё равно было страшно. Вика полминуты стояла в ступоре, затем сделала робкий шаг назад, потом ещё один, она подошла ближе к двери, развернулась и побежала на кухню.
— Папа! Папа! — кричала она.
— Что?! Что случилось? — ответил Михаил, подхватывая дочь на руки и обнимая её.
Вике вдруг стало стыдно признавать в своих страхах. Ведь ей было уже двенадцать, а не шесть лет.
— Папа…
— Ну что, солнышко?
— Проверь у меня под кроватью.
Михаил переглянулся с Татьяной.
— Говорила я тебе, вызови дезинсекторов, вдруг у нас крысы, — сказала мать семейства, — или ящерки.
Мужчина открыл ящик под мойкой и достал молоток, на наболдажнике которого был гвоздодёр.
— Пошли, Вика, посмотрим.
Дочь привела отца в свою комнату. Пространство под кроватью закрывал край простыни.
— Там? — спросил Михаил, указывая молотком на кровать?
Девочка кивнула. Отец и дочь легли на животы. Вике снова стало страшно. Ей казалось, что красные огоньки глаз смотрят на неё из-за простыни. Эти огоньки сейчас убьют её отца, а потом её, а потом маму и маленькую сестрёнку. Она, будучи миниатюрной и худенькой даже для своего возраста, прижалась к огромной руке отца. Михаил резко отдёрнул простынь. Вика зажмурилась и посмотрела слегка приоткрыв один глаз. Пыльный пол, мячик, детский тапочек. Вика заметила ещё клочок бумаги у самого плинтуса, но отцу не стала говорить.
— По-моему, ты уже не в том возрасте, чтобы бояться подкроватных чудищ, — отец посмотрел на дочь, — я же тебя учил: в случае чего бей по яйцам и убегай.
— Я помню, папочка.
Мужчина улыбнулся.
— Вот и отлично, — он щёлкнул пальцем дочери по носу, затем встал на ноги, Вика последовала за ним, — давай, собирайся, и иди в школу, а я пока машину прогрею.
Отец ушёл. Девочка снова, уже без опаски, заглянула под кровать и дотянулась до того клочка бумаги у плинтуса. Её не оставляла мысль, что это просто мусор, но уж больно любопытно было. Она вынула его на свет и развернула. Это был кусок старой чёрно-белой фотографии. На ней была девочка младше неё самой, но она сразу узнала, это была её мама — Таня. И её держал на руках высокий худой мужчина в очках. Внезапно до Вики дошла мысль, что она раньше никогда не задавалась вопросов, кто же её дед и почему о нём ничего не говорят в её семье? Она решила вечером спросить об этом маму, а пока нужно было идти в школу. Девочка подобрала рюкзак и пошла в прихожую.
Глава 2
Вика ушла в школу, обременённая новыми раздумьями о найденном родственнике. Вечером им с мамой предстоял серьёзный разговор, но пока они обе даже не догадывались об этом.
Татьяна открыла холодильник и поняла, что оставшейся картошки на борщ не хватит. А свеклы не было вообще. Нужно идти в супермаркет за овощами. Татьяна начала собираться. Малышка Юля в этот момент играла с конструктором для детей на полу.
Девочка мало интересовалась куклами и милыми зверьками, она больше любила складывать мозаики и играть с конструкторами. Очень ей нравилось строить высокие башни, родители не переставали удивляться своей малышке. Старший сын рос вполне нормальным мальчуганом: катался на велосипеде, играл в футбол, дрался с другими пацанами, собирал синяки и шишки. Вика тоже росла вполне обычной и нормальной девочкой: играла в куклы, интересовалась рисованием и живописью, даже пыталась что-то сочинять. Юля в свои два года показывала иные интересы, отец даже говорил своим друзьям, что в доме растёт маленький инженер-строитель.
Когда мать зашла в большую комнату, Юля достаивала башню, которая была высокой в двадцать блоков. Малышка после нескольких неудачных попыток сообразила, что основание у её башни должно быть шире основной высоты, тогда и постройка будет лучше стоять. Как только мать появилась в её поле зрения, Юля подняла голову и закричала:
— Ама! Ама! Бафня тут! Смои!
Татьяна поняла, что дочка просит взглянуть на плод её усилий.
— Замечательно, дочка! Мне очень нравится! — она улыбнулась, — Хочешь пойти в магазин?
— Хаю!
Юля поднялась на ножки и пошла к шкафу, где лежала её тёплая куртка. Подпрыгнув, она ухватила фиолетовую курточку за рукав и потянула на себя. С тихим щелчком курточка соскочила с защёлок вешалки и упала на девочку. Юля быстро достала из рукава шапку с помпоном и побежала к маме потому, что сама пока не умела её правильно надевать. Татьяна в этот момент натянула тёплые колготки и надела юбку средней длины поверх неё, затем кофту поверх футболки. Немного поправив причёску и сделав скромный макияж, мать помогла дочке с шапкой, затем — с тёплыми штанами