— Что-то припоминаю, — неохотно кивнул Дэн.
Он вспомнил эпизод с машиной, двоих полицейских и Шерилин в дерзкой короткой юбочке, которая ей очень шла. Ему показалось, что между тем днем и сегодняшним прошло несколько лет. А на самом деле всего какой-то месяц…
— Дэн?
— Праздник ежевичного вина, — напомнил самому себе Дэн. — А при чем тут блинчики? — поинтересовался он у Хитер, хотя на самом деле блинчики волновали его сейчас меньше всего.
— Обычай, — ответила она. При этом у нее был такой вид, словно она жила в этом городе с самого рождения. — Здесь принято разносить блинчики по домам. Если ты принес блинчик, тебя приглашают в гости и угощают вином.
— А если я принес жареные колбаски, меня угощают пивом?
— Тогда тебе нужно ехать в Германию, — улыбнулась Хитер. — Наверняка у них есть такой праздник. Эти блинчики, — кивнула она на гору блинов, — мы отнесем нашим соседям.
— Да Матесоны лопнут!
— Вообще-то наши соседи не только Матесоны.
Дэн уже давно заметил, что Матесонов Хитер не жалует, как не жалует и соседского кота. Однако в отличие от Шери Хитер не давала понять это прямо. Она даже не намекала. Хитер просто мирилась и с соседями, которые изредка заглядывали в гости, и с их котом, который постоянно наведывался к Дэну.
— Хитер, а почему тебе не нравятся Матесоны? — вдруг решил поинтересоваться Дэн.
— Отчего же — они очень мне нравятся, — поспешила возразить она. — Милые старички. Жаль только, что так часто ссорятся.
Хитер вернулась к блинам, а Дэна не оставляло чувство, что она сказала неправду. Ей не нравятся Матесоны. Дэн видел, с каким радушием она принимает других гостей, но никогда не замечал, чтобы она вела себя так со старичками. Хитер была с Матесонами предельно вежливой и любезной, но не более того.
Зачем ей ему врать? Ведь это так просто: «Да, они мне не нравятся, Дэн. Они живут как кошка с собакой, а мне это неприятно. Потому что я привыкла создавать видимость того, что все хорошо».
Дэн плеснул себе виски и поднялся в библиотеку, чтобы заняться портретом. Хитер постоянно спрашивала его, когда он закончит, но Дэн подозревал, что портрет постигнет судьба всех его «творческих» проектов.
После ухода Шери он занялся портретом только для того, чтобы хоть как-то отвлечься, и олень скоро поймал себя на том, что наделяет лицо Хитер чертами Шери. Из-под копны волос, вьющихся мелким барашком, на него смотрели глаза цвета молодой травы. Глаза, которые он не собирался делать зелеными, такими огромными и такими встревоженными. А ведь только нарисовав эти глаза, Дэн понял, что взгляд у Шери почти всегда был встревоженным и обеспокоенным. Почему он не замечал этого раньше?
А к Матесонам он все-таки зайдет. Пусть Хитер думает о них что хочет. В конце концов, большинство ее знакомых ему тоже не нравятся. Впрочем, ее не слишком интересует его мнение об этих людях.
Впервые после разрыва с Дэном Шери проходила мимо дома, где они жили вместе. Она старалась не смотреть на дом, но взгляд притягивался к нему как к магниту. Шерилин почувствовала, как сильно колотится сердце. Как будто сейчас откроется дверь, Дэн окликнет ее и…
Вряд ли он здесь, успокоила себя она. Наверное, они с Хитер тоже бродят по городу и угощают друзей блинчиками. Как хорошо, что Ивэн не стал настаивать, чтобы я пошла вместе с ним, и отпустил меня к Матесонам. Надеюсь, они дома.
Ворота у Матесонов были открыты. Это, впрочем, еще ни о чем не говорило: только самые подозрительные саммерфилдцы — а таких было очень мало — закрывали ворота, когда уходили из дому.
Шери уже поднималась по ступенькам, когда ее окликнули. Голос был не просто знакомым, он был таким родным, что у нее перехватило дыхание. Она застыла на ступеньках с приготовленным свертком в руках. Ей было страшно обернуться: она боялась увидеть Дэна. Увидеть не своего, родного Дэна, а Дэна другой женщины…
Шери заставила себя обернуться и посмотреть на Дэна. Но, боже, как же он умудрился так измениться?! Красивое лицо похудело, осунулось, на нем остались одни только глаза, которые теперь казались огромными и печальными. Светлые волосы отросли и выглядели не очень-то опрятно. На ввалившихся щеках появилась щетина. Как видно, Дэн забыл, что такое бритва.
Он что, выбрал этот образ специально для Хитер? — ужаснулась Шери. Так, по мнению той, должны выглядеть художники?
Сердце ее сжалось. Видеть Дэна таким оказалось гораздо болезненнее и мучительнее, чем если бы Шери увидела его счастливым и довольным жизнью рядом с другой женщиной. Ее напугал не столько его внешний вид, сколько непроходимая тоска в глазах. Так смотрят люди, которые потеряли что-то очень важное и поняли, что никогда уже этого не найдут. Дэн, который всегда смеялся над любой бедой и опасностью, Дэн, который учил ее любую грозу принимать с улыбкой на губах, — этот Дэн куда-то пропал. Его место занял какой-то мрачный и растерянный человек, который толком не мог понять, что с ним происходит.
Может быть, он болен? — испугалась Шери.
— Дэн, — только и смогла пробормотать она.
— Шери, — улыбнулся Дэн.
Даже улыбка у него стала другой: кончики губ поднялись и тут же бессильно опустились, словно Дэну было больно улыбаться.
Они стояли и молча смотрели друг на друга.
Шери подумала, что ужасается переменам в муже, но не видит себя со стороны. Кто знает, может, и она выглядит не лучше Дэна? Конечно, она продолжала следить за собой, но если на веки можно нанести тени, а на ресницы — тушь, то взгляд невозможно оживить никакой косметикой. Кто знает, какой ее сейчас видит Дэн? Возможно, такой же поникшей, растерянной и хмурой, как пасмурный день.
Дэн заговорил первым.
— Ты тоже с блинчиками? — кивнул он на сверток Шерилин и, вытащив руку из-за спины, продемонстрировал ей пакет, в котором тоже лежали блинчики. — Хитер напекла целую гору. Я даже подумал, что она собралась накормить ими весь город.
Он еще шутит, с облегчением подумала Шери. Значит, не все потеряно.
— А ты свои в супермаркете купила? — спросил он.
— Нет, испекла, — не без гордости сообщила она.
Однако, увидев удивление в глазах Дэна, она поняла, что он счел ее ответ шуткой.
— Серьезно, я сама их испекла.
— Не может быть, — недоверчиво покосился на нее Дэн. — Скорее слон снесет цыпленка, чем ты что-то приготовишь.
Ну вот, теперь она узнает старого доброго Дэниела Гэнта.
— Да клянусь же тебе, я сама испекла эти блинчики!
— Значит, они не съедобны. Слушай, а может, ты хочешь отравить Матесонов? Признавайся, что они тебе сделали?
Раньше Шери взбесилась бы, а теперь расхохоталась. Перед ней стоял прежний Дэн, ну, почти прежний. Оставалось только его постричь, побрить и покормить — странно, Ивэн ведь называл Хитер хорошей хозяйкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});