века Джон Пекхем, архиепископ Кентерберийский, был вынужден отдать распоряжение о том, чтобы приходские священники читали проповедь не менее четырех раз в год.
Несмотря на все свои недостатки, церковь играла важную роль в жизни селянина: трудясь на полях, он слышал звуки колокола и регулярно посещал службу, хотя и не знал латыни. Церковные праздники обозначали поворотные моменты года, а церковные обряды – этапы жизненного пути человека: рождение, вступление в брак и смерть.
Деревенский общинный идеал – равенство возможностей для всех внутри каждого класса, совместный труд односельчан, уважение к статусу и семье – сохранялся в течение многих веков. В отличие от него идеал средневековых горожан, на воплощение которого была направлена деятельность средневековых гильдий, – каждый живет своим ремеслом, продавая то, что сделал сам, никто не обогащается и не беднеет сверх меры – был реализован лишь частично и ненадолго, перед подъемом торговли, приведшим к росту влияния крупных купцов и расширению пропасти, отделявшей богатых от бедных.
Стойкость деревенского идеала часто приписывают медленному проникновению денежных отношений в сельскую местность. Поместная система оставляла мало возможностей для занятий, быстро обогащавших наиболее успешных горожан. Фермеры капиталистического склада стали появляться в Англии лишь в XVI веке, когда в результате огораживаний пахотные земли сделались пастбищами, а крестьяне-землевладельцы – батраками. После этого, по выражению историка Ричарда Тони, «не стало вилланов, зато появились законы о бедных».
Глава IX. Как становились рыцарями
Когда [Жоффруа Анжуйский] вошел во внутренние покои большого зала королевского дворца [в Руане], окруженный своими и королевскими рыцарями и толпой народа, король… вышел ему навстречу, обнял его, ласково поцеловал и, взяв за руку, подвел к его месту… Весь день прошел в радостном праздновании. На следующий день с первыми проблесками зари приготовили ванну, как требовал обычай при вступлении в рыцари… После купания Жоффруа облачился в льняное белье, расшитую золотом тунику, пурпурную мантию, шелковые чулки и туфли, украшенные золотыми львами; его помощники, посвященные в рыцари вместе с ним, также облачились в пурпур и золото. [Жоффруа] со своей свитой из дворян вышел из покоев, чтобы появиться перед всеми. Лошади и оружие были доставлены и розданы. Жоффруа получил испанского коня дивной красоты, быстрого, как птица; затем его защитили кольчугой с двойной сеткой, которую не могло пробить ни копье, ни дротик, обули в железные сапоги из такой же кольчужной сетки; надели на него золотые шпоры; на шею повесили щит с золотыми львами; на голову надели шлем со множеством сверкающих драгоценных камней, который не мог пронзить или повредить ни один меч… Так был вооружен наш начинающий рыцарь, будущий цветок рыцарства, который, несмотря на доспехи, вскочил на коня с удивительной ловкостью. Что еще я могу сказать? Этот день, посвященный чествованию новоиспеченных рыцарей, весь прошел в играх и военных упражнениях. Семь полных дней продолжалось празднование в честь новых рыцарей.
Именно так, согласно описанию хрониста Жана Турского, пятнадцатилетнего Жоффруа Анжуйского посвятил в рыцари (1128) его будущий тесть Генрих I. В конце XII века к светскому ритуалу добавили религиозный обряд. Неофит проводил ночь в замковой часовне, очищая свою душу, так же как ванна очищала его тело. На рассвете священник служил мессу, и юноша присоединялся к родным и друзьям во время завтрака. Затем он надевал новые одеяния, сшитые специально по этому случаю, – чаще всего безупречно белые, а не золотые и пурпурные, как у Жоффруа Анжуйского: белая шелковая рубаха, штаны, горностаевая мантия.
Посвящение обычно происходило под открытым небом, на помосте или ковре, среди трубачей и менестрелей. Отец юноши и другие рыцари – нередко включая того, чьим вассалом был отец, – помогали ему надеть доспехи и снаряжение, приносили меч, благословленный накануне священником; молодой человек почтительно целовал его рукоять, внутри которой иногда хранились святые мощи.
После этого наступала главная часть церемонии – удар, обозначавший посвящение (colée, акколада), который обычно наносил отец. Совсем не символический: он часто сбивал будущего рыцаря с ног, даже если тот был готов к этому. Согласно каталонскому автору Раймунду Луллию, colée наносился для того, чтобы вновь посвященный не забывал о только что данной им клятве.
«Вперед, прекрасный сын! Будь истинным рыцарем, мужественным при встрече с врагом», – говорит отец в одной из chanson de geste того времени. «Будь храбрым и честным, пусть Бог любит тебя – и помни, что ты из породы людей, которые никогда не могут лгать», – говорит отец в другой эпической поэме. Сын отвечает ему: «Буду, с Божьей помощью!»
По окончании церемонии новоиспеченный рыцарь иногда входил в церковь и клал меч на алтарь в знак своей преданности Святой Церкви.
Отныне он был рыцарем, членом рыцарского ордена. Ему подводили коня – подарок отца или сеньора – в полной упряжи. Юноша садился в седло, ему давали копье и щит, и он, пустив коня в галоп, отправлялся в атаку на чучело в кольчуге и с щитом, прибитое к столбу. Иногда ставили несколько таких столбов, чтобы испытание было более сложным и интересным. Как правило, все завершалось имитацией битвы, во время которой молодой человек действовал копьем и щитом.
Случалось, что рыцарями становились прямо на поле боя. Например, Уильям Маршал был посвящен в рыцари своим наставником и кузеном Гийомом де Танкарвилем, наследственным камергером Нормандии, в 1167 году, во время войны между Генрихом II и Людовиком VII Французским. Отправляясь на помощь графу Э в Дренкур, камергер пригласил на церемонию возглавляемых им нормандских баронов. Уильям Маршал в новом плаще предстал перед кузеном, который «опоясал его мечом» и нанес colée. Несколько лет спустя, в 1173 году, Уильям Маршал точно так же посвятил в рыцари юного Генриха, старшего сына Генриха II, готовясь к битве. Генрих протянул Уильяму меч со словами: «Я хочу, чтобы эту честь оказали мне Бог и ты», и тот перед членами свиты Генриха и собравшимися баронами и рыцарями «опоясал его мечом», заменив удар поцелуем. Биограф Уильяма заключает: «Так он был посвящен в рыцари». Более сорока лет спустя Уильям сделал рыцарем еще одну особу королевской крови, девятилетнего Генриха III, накануне его коронации.
Первоначально словом «рыцарь» в европейских языках (chevalier, caballero, cavaliere, Ritter, кроме английского, где knight означает «конник») называли любого воина, который сражался верхом. Но и тогда это говорило о высоком социальном положении: только у обеспеченного человека могла быть лошадь. Создание духовно-рыцарского ордена тамплиеров (XII век) способствовало становлению рыцарства как обособленной группы и укрепило его связь с христианством. Рыцарь-тамплиер носил характерный белый плащ и клялся жить по уставу, созданному по образцу правил августинских и бенедиктинских