от Джано Галеаццо, герцога Миланского, сидящего во главе стола.
— Здравствуй, дядюшка, я так рада воссоединиться со своей семьей после стольких лет разлуки, — я улыбнулась и направилась прямо к опешившему Людовико. На возню за столом я даже не обратила внимание, не отрывая взгляда от Сфорца. Закричавшая женщина привлекла мое внимание. — Тихо, — прошептала я, и раздражающий меня звук резко прекратился. Я обвела взглядом зал, глядя как наемники заканчивают возложенную на них непростую задачу. Это было оговорено изначально: никто из мужчин дееспособного возраста живым не должен был покинуть зал. С женщинами сложнее, они мне не нужны, ну кроме родных дочерей Галеаццо, поэтому знавшие, как кто из них выглядят, Бордони и Лорн, спокойно вывели женскую половину, видимо, моих сестер из зала, оставив за столом только двух молодых девушек, как я поняла — Анну и Бьянку. Пока наемники довольно буднично вырезали мужскую часть семейства Сфорца, я не сводила с девушек пристального взгляда, и никак не могла определиться, что мне с ними сейчас делать. Большая часть кровавого представления происходила на их глазах и как только с мужчинами было покончено, я все же приказала родных и законных дочерей Галеаццо вывести из этого ада к остальным, надеясь, что не совершаю большую ошибку. Я потом решу, что с ними делать, пока они угрозы не представляют, детьми не обзавелись, замуж не вышли. А если и есть какие-то договоренности между Людовико и потенциальными мужьями, так кинутая сторона всегда может спуститься в ад и спросить со Сфорца самостоятельно. Прошло не больше двух минут, как все закончилось. Все это время Людовико что-то пытался отчаянно кричать и сопротивляться, но наемники держали его крепко, предварительно заткнув рот.
Герцог Миланский похоже не до конца понимал, что сейчас произошло и просто смотрел на меня огромными испуганными глазами. Ну, Джан Галеоццо никогда умом не обладал, только ртом и рукой Людовико был.
— Стража! — неожиданно закричал мой любимый дядя, вырвавшийся из удерживающих его рук и вскакивая со своего места, вытаскивая из ножен меч. Я обернулась в сторону раскрытых дверей и немного подождала. Повернувшись к Людовико, которого уже освободили от тяжелой ноши в виде оружия, я пожала плечами и села напротив него, кладя перед собой кинжал.
— Как невежливо было с вашей стороны, герцог Бари и герцог Миланский, не приехать на мою свадьбу, которую вы сами же и организовали. Настолько, что жених не смог простить такого оскорбления и уехал домой, не пережив сердечного приступа, настигшего его по дороге. Такой кошмар, умереть в столь молодом возрасте, — я покачала головой и дотронулась платком до абсолютно сухих глаз.
— Катерина, ты… — прошипел Людовико и попытался подняться на ноги, но Тоддео, находившийся позади него, пересек эти попытки, прижав кинжал к его спине. Всего в зале осталось ровно десять моих людей, остальные рассеялись по этажу.
— Я так давно ждала этой встречи, что, наверное, перегорела, — сложив руки на груди, я откинулась на спинку стула. — Я представляла себе, как буду медленно убивать тебя, сдирая кожу сантиметр за сантиметром, чтобы ты хотя бы так ощутил хоть немного того страха и той боли, куда буквально макнул меня с головой, а я бы тем самым сняла с себя тот груз, который никак не могла сбросить, чтобы уйти от своего прошлого. Но знаешь, глядя на тебя, я сейчас не испытываю ничего, кроме отвращения.
— Ты предала свою семью, — прорычал он.
— Слишком пафосно и неубедительно.
— Ты никогда не была на стороне Риарио и Рима, но внезапно отказалась от нас. Кто тебя поддерживал в минуты отчаяния и тогда, когда тебе совсем становилось невыносимо жить с этим ублюдком? — Он все-таки встал со стула и, опершись руками на стол, наклонился в мою сторону. Дернувшийся было Таддео посмотрел на меня, когда я подняла, руку останавливая его, и как-то неуверенно вернулся за спину Людовико. — Но тогда, когда нам нужна была твоя помощь, ты просто предала себя и всех Сфорца. Ты должна была сразу вернуться в Милан, как только этот папский ублюдок выкинул тебя из Рима, но ты вернулась в Форли, да еще и моего архитектора увела, дрянь.
— А, ну да. Только, мне кажется, ты ничего так и не понял. Сядь. — Таддео помог Людовико приземлиться на свое место.
— Тебя бы не тронули, а просто бы вернули домой. Ты сама неоднократно предлагала избавить тебя от ненавистного мужа, и я в конечном итоге поддержал твою инициативу, но ты в самый последний момент отвернулась от нас, тем самым, не оставив мне выбора, — прорычал Людовико, пристально глядя мне в глаза.
— Скажи мне, ты так и не обзавелся детьми? В столь зрелом возрасте пора бы уже и задуматься о наследнике. Или ты, все так же охоч лишь до маленьких девочек и мальчиков? — я встала и взяла в руки кинжал. — Хотя, постой. У тебя же был сын, как его звали, ах да, Себастьян. По крайней мере, это были его последние слова, когда я остановила биение его сердца, вот этим самым кинжалом, — ну, конечно, было это на самом деде не совсем так, но кто бы ему рассказал подробности. — Знаешь, я только сейчас поняла, что ты младше Риарио, причем намного, а его первому сыну завтра исполнилось бы всего двадцать два года, и меня сейчас терзают смутные сомнения. Я умею считать, и либо Кара такой вот неудавшийся первый опыт в попытке овладеть женщиной лет в четырнадцать-пятнадцать, или, ну не знаю даже, не могу понять истинную цель этого блефа, — я смотрела, как глаза Людовико наливаются кровью от бессильной ярости и злости. — В свои тридцать пять ты до сих пор не сделал себе даже бастарда, хотя бы ради приличия, кроме него. А он тебе почему-то был дорог. Но, можешь не отвечать, мне это не интересно.
— Замолчи!
— Да дьявол с ним с Кара, его уже давно промотало по всем кругам ада. Ответь мне всего на один вопрос: чем именно тебе была выгодна смерть Риарио? Имола отходила Флоренции, Форли — Орсини, у Чибо свои запрестольные интересы. Ты тут причем? Месть? Да нет, это было спланировано до смерти Сикста. Какая тебе в этом была выгода? Я просто не понимаю. А меня безумно раздражает, когда я чего-то не понимаю.
— Неаполь, — я резко обернулась на голос Миланского герцога. —