Я закусила губу, чтобы просто не рассмеяться ему в лицо. Нет, этот шепелявый гном еще что-то будет говорить мне о внешнем виде. Я молча взяла со столика два кубка с вином и передала один ему в руку.
— За знакомство, для начала, — я сделала небольшой глоток под пристальным взглядом Колонна.
— Я думаю, нам следует поменяться кубками, не сочтите за оскорбление…
— Да ничего, времена нынче такие, никому доверять нельзя, — я взяла у него из руки кубок и передала свой, проверенный, так сказать. Сделав большой глоток, я отставила его в сторону и присела на край стола, как всегда любила это делать, дождавшись, пока Фабрицио уже прекратит колебаться и сделает глоток.
— У вас манеры…
— Манеры у меня те, которые всегда устраивали графа Риарио. Если вы не помните, я немного освежу вашу память. Меня отдали Риарио, когда мне было десять лет, но он, все же не был таким извращенцем, как вы, например, и всячески откладывал встречу со своей невестой, которая все же произошла, когда мне едва исполнилось тринадцать. Меня буквально вышвырнули из собственного дома и вздохнули с облегчением, причем, если вы не заметили, то даже сейчас никто из представителей моей семьи не присутствует здесь. И вот юная девушка попала в руки тому, кого уже боялась половина полуострова, а вторая половина просто еще не родилась. И вы серьезно думаете, что можете как-то повлиять на меня своими охами, вздохами и видимым пренебрежением? На меня, которую воспитал по своему образу и подобию сам Джироламо Риарио? Вы вообще, в своем уме?
— Ты просто женщина, которая не имеет права, так говорить с герцогом, — его лоб покрылся испариной и, судя по тому, как он сделал после своих слов глубокий вдох, ему становилось трудно дышать. — Мы здесь не для того, чтобы я слушал гнусные истории про ваш первый брак.
— Я женщина, которая потеряла все, и теперь, глядя на такое ничтожество, как вы, герцог, сеньор, маркиз, мне абсолютно все равно, как будет правильно, думает только о том, как избежать этого позорного для меня и сына Риарио брака. Как вы вообще согласились на это, да и еще в последствии отписать часть моих земель третьей не заинтересованной стороне? И вы думаете, что то, что принадлежит моему сыну я просто отдам и не буду за все это бороться?
Он сел на стул и схватился за горло, пытаясь протолкнуть воздух в отекающее горло.
— Отлично, а теперь можно и поторговаться. Вы серьезно думали, что можете так по-хамски разговаривать со вдовой Риарио? Бросьте. Я знаю и умею делать то, чего вы даже представить себе не можете, даже за закрытыми дверьми вашей спальни.
— Чего… чего ты хочешь… — он видимо понял, что с ним происходит, поэтому страх в его глазах уже был направлен исключительно на меня.
— Ты пишешь письмо собственной рукой, адресованное Святому Отцу, ну или тому, кто тебя надоумил пытаться унизить Катерину Сфорца, и говоришь, что отказываешься от брака, в виду, ну не знаю, придумай что-нибудь. Манеры тебе мои не понравились или дядюшка Сфорца не осчастливил нас своим присутствием. Я даю тебе противоядие, и мы расходимся на все четыре стороны, весьма довольные друг другом. Но если ты проговоришься, что написал это письмо под моим воздействием, я найду тебя и лично заставлю сожрать святую землю Ватикана, ты понял меня?
Он закивал, уже закатывая глаза. Я подошла к нему и сняла с уже синеющего мужчины ножны, во избежание, так сказать. Убить его на территории Флоренции, подставив тем самым Лоренцо, было заманчиво, но слишком грязно, поэтому в любом случае этот тип останется живым. Я поморщилась. Слабак. Может, через десяток лет и поумнеет, да станет великим кондотьером, но сейчас на него жалко было смотреть. Я достала из кармана запечатанный пузырек, двойник которого я выпила перед встречей, и капнула несколько капель ему в рот. Буквально через несколько секунд воздух стал поступать в легкие, убирая отек с гортани.
— Очень интересная штука. Мой муж называл эту пытку «кошка с мышкой». Чтобы нейтрализовать хотя бы ничтожное количество яда, необходима полная доза, а маленькие ее части только на время убирают симптомы, потом все снова начинается сначала. Я даже не знаю, что это такое, да мне и неинтересно, главное, результат.
— Ты сумасшедшая, — прохрипел он и хотел было дернуться в сторону двери, видимо, чтобы позвать на помощь, но я довольно выразительно помахала перед его носом противоядием.
— Нет, не сумасшедшая, ты мне просто не понравился. Сядь. За дверью находятся мои люди, которые не пропустят твоих внутрь без моего разрешения. Если ты не понял, я подготовилась к этой встрече, поэтому заткнись и слушай. Попытаешься позвать на помощь — умрешь. Сделаешь хотя бы лишнее движение, которое мне не понравится — умрешь. Ты понял меня? А чтобы до тебя лучше дошло, знай, это последняя доза, а Риарио нет, чтобы пойти, и в своем чудесном подвале поискать еще одну. Если откажешься — то умрешь, но не сейчас. Мне дьявольски захотелось провести тебе экскурсию по подвалу моего дома.
Дальше все прошло без сучка и задоринки. Ну, когда тебя внезапно начинают накатывать приступы удушья тут не до игры в героя.
Он написал то, что было мною велено, довольно душевно получилось, я даже чуть не всплакнула от умиления, как предали его высокие чувства и проявили максимальное неуважение, поэтому он отказывается от этого брака. Когда я выпоила ему всю дозу противоядия и довольно большой стакан обычной воды, Колонна полностью пришел в себя и даже потрепанным не выглядел, в комнату зашел кардинал, которого я не знала и получил в лицо отказным от брака письмом. К такому он точно не был готов. Но страсти быстро улеглись, и кардинал направился с Колонна куда-то подальше от любопытных глаз, чтобы узнать истинные мотивы такого вопиющего безобразия. Надеюсь, моему несостоявшемуся муженьку ума хватит держать пока язык за зубами, и я осталась в этой комнатке, наконец, одна. Вошедший Бордони вывел меня из какого-то ступора.
— Вы его отпустили?
— Нет, конечно. Нужно отправить это письмо в Ватикан, чтобы он по дороге домой не передумал. — В кувшине с водой был один из самых интересных ядов, который для меня сварил Вианео из