животным магнетизмом. Может, феромоны?
— Другое дело, Эвелин! — строго прикрикивает на нее Кира. — И чтобы в следующий раз мне не приходилось тебя вытаскивать из маскировки! По одиночной камере соскучилась?
Девушка ощутимо вздрагивает и поспешно извиняется.
— Рик. Это Эвелин. — с некоторой гордостью говорит куратор, обращаясь ко мне. — Наша главная ударная сила. Мастер маскировки и моментальных убийств из тени, а также профессионал в области запудривания мозгов. Не дай ей заморочить себе голову, ибо у нее каменное сердце. Поматросит и бросит!
— Ну, спасибо, госпожа! — с сарказмом добавляет Эвелин… и в то же время буквально размазывается в воздухе — так стремительны ее движения, что я не успеваю проследить за ней взглядом, а она уже стоит вплотную ко мне.
— Красивый мальчик! — заявляет она, спустя пару секунд. — Я бы обязательно добавила тебя в свою коллекцию, но…
Она кидает быстрый взгляд на Киру.
— Но ты спас нашу общую знакомую, поэтому останемся друзьями! — улыбается вертихвостка. — Я тоже буду заглядывать к тебе тогда… когда ты меньше всего этого ждешь! Надеюсь, ты вкусно готовишь?
— Где Рози? — спрашивает куратор, уже не обращая внимания на крутящуюся вокруг меня Еву. Рио удивленно крутит головой.
— Со мной была! — заявляет она. — Должна быть уже здесь… Ничего не пон…
Внезапно на самом верхнем этаже торгового центра звучит автоматная очередь! Вояки тут же грамотно рассыпаются вокруг нас, закрывая меня, Киру и других слабо защищенных членов администрации башенными щитами, образуя цельный непробиваемый круг… Но все кончено, даже не успев начаться. Слышится слабый предсмертный крик… И очередная зеленокожая туша гуманоида-терорриста вылетает через окно последнего этажа, неаппетитно шлепаясь где-то в стороне. Мне отсюда не видно происходящее, как вдруг Рио, успевшая вновь натянуть шлем, резко встает и вытягивает руки, ловко ловя кого-то выпрыгнувшего следом.
— Расслабьтесь, парни! — громко заявляет очередной член отряда самоубийц стражей. — Это был последний! Я нашла его по смердящей вони! Думал, падла, на чердаке пересидеть! Пришлось его… Гр-р-ры-ы (девушка громко рыгает) выпить! Рионисенька, заенька! Спасибки, что поймала! Хотя, я бы все равно не пострадала! Ой, а кто это тут у нас такой миленький⁈ Такой сладенький! Такой вкусненький! Такой…
— Р-Р-Р-РО-О-О-ОЗ-З-З-ЗИ-И-И-И! — ревет Кира, пытаясь пробиться к ней через щитовиков. — Рози не смей! Рози! Убью! Рик! Рик не смотри ей в глаза! Ри-и-и-ик!
Но я уже посмотрел в эти бездонные красные озера. Глаза без зрачков, которые манят, обещают и притягивают. Глаза на бледном, почти белом улыбающемся лице полутрупа с выступающими белыми клыками. Глаза представительницы самой редкой, и самой ужасной расы в Орионе, про которых отец говорил лишь одно: они сеют ужас и смерть, выпивая человека насухо за несколько секунд.
Глаза истинного Высшего вампира.
Кирина успевает раньше, с силой припечатывая кулак в щеку вампирши. Словно сквозь сон слышу звук шипения, как будто на раскаленную сковороду вылили растительное масло, последовавший вслед за ним дикий вскрик вампирши и не уступающий ему дикий мат куратора. Затем все исчезает в кровавом тумане…
— Рик! Рик очнись! Рик!…
… Приходу в себя на чем-то мягком. Открыв глаза, вижу, как надо мной колышется что-то объемное, напоминающее воздушный шарики, на которые кто-то напялил кружевную белую ткань. Через несколько секунд соображаю, что просто лежу на чьих-то коленях. Рядом слышу злой голос распекающей кого-то Киры и жалобный плач. Поднимаю руку и легонько трогаю дирижаблики… Они такие мягкие и приятные…
— Ой! — слышу где-то вверху голос Рионисии. — Госпожа Кира! Кажется, Сэр Рикардо приходит в себя!
— У тебя такие мягкие ножки, Рио! — бормочу я, пытаясь встать. — Я думал, ты такая же мускулистая и твердая, как твои доспехи!
Голубокожая великанша стремительно сереет, что, наверное, означает у нее смущение, Она помогает мне подняться и я удивленно смотрю на нее снизу вверх. Оказывается, девушка из племени загадочных Они полностью сняла экзоскелет, оказавшись в довольно милом платье длиной до самых пяток. И если бы не ее нечеловеческий рост, рога и цвет кожи, то выглядела бы завидной невестой на человеческий взгляд!
— Сп…сп…спсиб! — бормочет она, пряча взгляд. — Право я… Не стоило…
— Что произошло? — спрашиваю ее. — Помню, как кто-то упал сверху? Меня вырубили?
— Рик? Ты в порядке? — слышу голос Киры. — Иди сюда. Познакомлю тебя с нашей головной болью.
— Твою мать! — кричу, едва увидев третьего члена отряда. — Вампир! Вампир!!!
— Спокойно, малыш! — улыбается, глядя на меня обычными голубыми глазами, полутруп. — Я сняла боевую форму, можешь расслабиться. Ты это… извини, что так вышло. Я наехала потому, что все еще на инстинктах шла.
Замечаю на ее щеке след, словно кто-то ударил ее кастетом. Отметину уже плохо видно, и та будто исчезает на глазах. В руке полутрупа вижу непрозрачный пакетик с трубочкой. На асфальт падает красная капелька. Томатный сок или… кровь?
— Необходимо подкрепиться, парниш, не возражаешь?
Вампирша делает сильный глоток, а в ее глазах на неуловимую долю секунд вновь мелькает то манящее чувство, которое и завлекло меня, практически поставив под ее полную и абсолютную власть. Истинный вампир! Самый мощный естественный враг всего живого! Враг человечества, враг настолько отвратительный, что одно его появление в кругу живых делает ситуацию настолько неправдоподобной, что меня тошнит.
— Ну что, парниша, мир?
Девушка протягивает ладонь, растягивая рот в дьявольской усмешке. Я вижу длинные острые зубы, созданные для того, чтобы прокалывать кожу и высасывать кровь. Вижу и делаю шаг назад, игнорируя предложение дружбы.
— Хм, понимаю. Я вампир, все дела, бла-бла-бла! — разводит руками та. — Не буду скрывать правду, Рик, правильно? Я бы с удовольствием выпила тебя, но… по некоторым обстоятельствам вот уже три года не прикасаюсь к живым разумным. Если будешь хорошим мальчиком, то могу даже рассказать, почему…
— Вампир! Кровосос! У тебя нет и не может быть ничего общего с живыми!
Даже не говорю, а выплевываю эти слова, не заботясь о мнении окружающих. Краем глаза вижу, как хмурится Рио, неодобрительно покачивая головой, строгие внимательные глаза куратора, прищуренный и ничего не выражающий взор Евы… Плевать. Кто бы ты ни был, кем бы ни притворялся, но ты — вампир! Ты — враг! Враг, убивший на войне десятки людей моего мира! Мой отец… Отец, который никогда ничего не боялся, был в ужасе от этих тварей! Он так