Читать интересную книгу Ледяной ад - Юрис Юрьевикс

— Несомненно.

Чернавин встал из-за стола и подвел адмирала к дивану около камина. Спросил, не желает ли Руденко отправиться в новое путешествие. Адмирал промолчал, дав понять, что нет, не желает. Однако Чернавин воспринял молчание за знак согласия.

— Время не терпит. Нам нужен надежный человек для экспедиции на станцию, с которой забрали женщину, изображенную на вашей фотографии.

Постучав, в кабинет вошел высокий черноглазый блондин в элегантном темном костюме. Чернавин представил адмиралу Петра Степановича Койта из Государственного исследовательского центра вирусологии и биотехнологий, когда-то известного как Сибирский центр биологического оружия и прославившегося тем, что в его стенах произошло заражение лихорадкой Эбола, о которой ведать не ведали сотрудники. Койт занял место рядом с Руденко. Адмирал предположил, что у него отец — русский, а мать — скандинавка.

Совершенно обыденным тоном Чернавин предложил Койту взглянуть на фотографию, принесенную адмиралом. Койт зыркнул на снимок и поправил манжеты белой рубашки.

— Это моя коллега Тараканова. Выглядит не лучшим образом.

— Как мы догадываемся, подобная смерть постигла еще трех членов научного сообщества, и среди них наш…

Койт смущенно подсказал:

— Минсков.

— Оттава не представила нам вразумительного объяснения причин гибели ученых. В интересах Родины — чтобы вы подтвердили безопасность нахождения наших граждан на арктическом объекте.

Руденко сначала удивился внезапному патриотическому пылу Чернавина, затем понял: это игра на публику, а именно на Койта. Тот же слушал не слишком внимательно, вертя в руке деревянную фигурку цапли, взятую с низкого столика, стоящего рядом с диваном, и посверкивая золотыми запонками на манжетах. «Ждет, когда закончатся формальности, — решил Руденко. — Ему уже все известно. Речь Чернавина — не более чем шоу».

— Уверен, адмирал, что вы готовы не допустить новых жертв наших товарищей, — сказал Чернавин.

— Вне всякого сомнения! — поддержал его Койт, барабаня пальцами по подлокотнику дивана. — Такая утрата!

— Койт будет сопровождать вас как специалист в некоторых областях медицины, — сообщил Чернавин. — Он может подключиться ко всему, над чем работают на станции канадские организации. Что скажете, адмирал?

— Если здесь замешан зеленый флаг,[23] — сказал Руденко, вспомнив старое военно-морское знамя КГБ, — я должен знать. Сейчас. — Он обернулся к Койту. — И хотелось бы внести ясность: этот флажок будет реять под знаменем командующего флотом или над!

Чернавина заметно смутила прямота подчиненного. Он промолчал, обдумывая ситуацию.

Ответил Койт.

— Адмирал! — воззвал он к Руденко и закурил сигарету. Никто не ставит под сомнение, — он выпустил струю дыма, — ваш авторитет в данном деле. Министерство обороны вверяет вам командование и наделяет вас всеми полномочиями. Центр приказал мне защитить интересы наших граждан на станции «Трюдо» и выяснить, что произошло на самом деле. От вас требуется лишь доставить меня туда и вернуть домой в целости и сохранности.

— Ну вот и хорошо! — благосклонно улыбнулся адмирал флота Чернавин. — Вопрос решен!

ГЛАВА 22

Весть о кухонной эпопее Хэнли разнеслась по станции мгновенно. Теперь все стремились узнать последние новости о здоровье подопытных мышей. Стоило Хэнли появиться в столовой, как перед ней возникал тот или иной сотрудник с пожеланием приятного аппетита на устах и страстным вопросом в очах.

Хэнли нечем было утешить встревоженных людей. Грызуны, несмотря на инъекции, держались как обычно: принюхивались, рыли ходы, ели, царапались, спали. Хэнли, в последнее время страдавшая бессонницей, взяла на себя ночные дежурства. Она сидела в кресле, свернувшись калачиком, и, куря сигарету за сигаретой, неотрывно смотрела на мышей. Первое время каждое резкое движение зверька казалось началом спазма. На четвертый день Хэнли взорвалась:

— Черт побери! Токсин должен действовать быстро. Вычеркиваем трубачей. Кийоми, сколько химических веществ из лагеря протестировано?

— Почти все. Результат отрицательный.

Хэнли попросила Иси собрать старший научный состав Центра на «мозговую атаку».

Вокруг стола на террасе под калифорнийским солнышком расположились коллеги Джесси: Лестер Мансон, рядом с ним Сибил Уэйнгарт с сигаретой во рту, далее Майкл Петтерсон, Бернард Пайкер и Ким Исикава. Генри Рафф в неизменном галстуке-бабочке восседал на тахте, скрестив ноги, словно халиф. Хэнли присоединилась к ним благодаря видеокамере и портативному монитору. Чтобы уменьшить блики на экране, над монитором растянули полотенце. Ассистент завалил стол папками материалов о несчастных случаях в «Трюдо».

— Все здесь? — осведомился Мансон. — Хорошо. Джесси, вы слышите нас?

— Да, шеф.

— Ребята, доктор Хэнли не смогла найти свидетельств присутствия неорганического химического вещества в газообразном состоянии. Никаких вредных испарений. Никакой пищевой отравы. Теперь Хэнли предполагает, что это органический агент, она намерена сместить акцент расследования. Нужны новые горизонты.

Мансон повернулся к ассистенту, стоящему у белой пластиковой доски. Тот вывел красным фломастером на левой стороне доски слово «Возбудители», на правой — слово «Переносчики».

— Если у кого-нибудь есть полезные замечания, выкладывайте. Вперед! — призвал Мансон.

— Чума исключается, — объявила Сибил, стряхивая пепел с блузки. — Слишком долго протекает. Они бы поняли, что больны, и вызвали бы помощь. Кроме того, при одновременном заражении людей протяженность инкубационного периода у каждого разная.

— Давайте мыслить шире, — предложил Исикава. — Может быть, новая форма коронавируса? Возбудитель атипичной пневмонии способен мутировать очень быстро, но он просто увалень по сравнению с нашим удальцом. Этот развился не за дни, а самое большее в течение нескольких часов.

Сибил согласилась:

— Иси попал в точку. Если это микроорганизм, то чертовски злобный и активный. Плодится, как в биореакторе. — Она выпустила в экран струйку дыма. — Вот еще одно существенное различие: большинство микробов-убийц, которые нам известны, в сущности, топят свои жертвы. Как при лихорадке Эбола или болезни легионеров. — Она сделала затяжку. — Люди истекают кровью, тонут в жидкостях собственного организма. Легкие же наших троих окаменели.

— Превратились в волокна, — поправил Исикава.

— Ладно, — кивнул Мансон, — давайте на минуту остановимся на легких.

— Вообще-то, — подал голос Петтерсон, — на ум приходит возбудитель микоплазмы. Он нитевиден. Не имеет клеточных стенок и вообще мало похож на организм. Вспышка микоплазмы на рентгеновском снимке весьма напоминает снежную бурю, в точности как эта штука.

— Ага, — подтвердил Бернард Пайкер, протирая галстуком очки. — Микоплазма может быть причиной разного рода болезненных состояний, как, например, хронической усталости, синдрома войны в Заливе. Она способна также вызвать острое расстройство органов дыхания. Однако редко действует быстро. И уж, конечно, никогда не убивает семерых одним махом. Если только это не новая разновидность, с которой мы раньше не сталкивались.

— Хорошо. Микоплазма не исключается. — Мансон кивнул ассистенту и оглядел собравшихся. — Будут другие идеи в отношении легких?

Заговорила Хэнли:

— А как насчет какого-нибудь актиномицеталеса? Скажем, нокардии? Ведь могли жертвы оказаться вблизи зараженной почвы?

— Вполне допустимо, — отозвался Исикава. — В тяжелых случаях нокардиоза могут наблюдаться кома, припадки, необратимые повреждения мозга. Тела действительно были искривлены, похоже, вследствие припадков. Так что вероятность есть.

Рафф состроил пренебрежительную гримасу:

— Все это, конечно, замечательно, однако разрушение легких при нокардиозе прогрессирующее, а не мгновенное. И не смертельное, если только не подорваны защитные функции организма. А те ребята были здоровыми. К тому же есть ли где-нибудь там хоть кусочек незамерзшей почвы? Где они могли подцепить эту заразу?

Несмотря на приведенные Раффом контраргументы, Мансон знаком попросил ассистента пополнить перечень возбудителей актиномицеталесом.

Рафф возмутился:

— Данный агент дьявольски жестоко и быстро прикончил троих человек. Как это мог проделать микроорганизм?

— Доктор Рафф, — прозвучал в динамиках голос Хэнли, — новое поколение бактерий появляется в течение двадцати минут, вирусов — и того быстрее; они воспроизводятся в геометрической прогрессии. Как мне кажется, это достаточно быстро. Грипп 1918 года убивал в течение сорока восьми часов; почему бы нашему возбудителю не осуществить того же за четыре? То, что нам еще не удалось зафиксировать подобного случая, не доказывает невозможности существования столь быстродействующих агентов. Позвольте напомнить вам, что по сей день идентифицировано менее двух процентов существующих на планете микробов.