Эрик, как всегда, неподражаем. Серена рассмеялась, высморкалась в подушку и швырнула ее через всю комнату.
— А знаешь, — сказала она и села, — ты прав.
— Я всегда прав. Потому-то до меня и не дозвониться. Я нужен всем, — ответил он.
— Я соскучилась, — сказала Серена, покусывая ноготь.
— Я тоже, — сказал Эрик.
— Серена, мы ушли! — раздался из холла голос матери.
— Ну все, мне пора, — проговорила Серена. — Я тебя люблю.
— Пока.
Серена повесила трубку. На краю кровати лежало приглашение на вечеринку «Поцелуй в губы», написанное Дженни. Серена взяла его и швырнула в корзину для мусора.
Эрик прав. Если все идут на идиотский бал, это не значит, что она тоже обязана туда идти. Ее, кстати, не звали. Она может делать все, что захочет.
Серена отнесла телефон на стол и принялась рыться среди бумаг, пока не обнаружила телефонный справочник учеников школы Констанс Биллард, присланный по почте в понедельник. Серена пролистала страницы. Не одна она не шла на вечеринку. Будет с кем провести время.
Красное или черное
— Привет, — сказала Ванесса в трубку. Она собиралась в бар с сестрой и приятелями сестры. На ней был черный лифчик, черные джинсы и «мартинсы». У нее не осталось чистых черных рубашек, и сестра пыталась убедить ее, что красный тоже неплохой цвет.
— Привет. Это Ванесса Абрамс? — сказал девичий голос в трубке.
— Да. А кто это? — ответила Ванесса, стоя перед зеркалом и прикладывая к груди красную футболку. Она не носила ничего, кроме черного, уже два года. Зачем ломать традиции?
О господи. Как будто красная футболка сделает ее блондинкой-хохотушкой из группы поддержки. Для этого понадобится как минимум промывка мозгов.
— Это Серена Ван дер Вудсен.
Ванесса отвела взгляд от зеркала и бросила футболку на кровать.
— О, — сказала она. — Что случилось?
— Знаешь, — сказала Серена, — я прекрасно поняла, почему ты выбрала Марджори. Ну, для фильма, да? Понимаешь, ты хорошо в этом разбираешься, сразу видно, а мне нужна какая-нибудь внеклассная работа, иначе миссис Глос меня убьет. И я подумала, а не снять ли мне свой собственный фильм.
— Так, — сказала Ванесса, пытаясь понять, зачем Серене Ван дер Вудсен звонить ей пятничным вечером. У нее что, никаких тусовок на сегодня? Никаких балов?
— Короче, вот я и подумала, не могла бы ты мне помочь. Ну, типа, научиться обращаться с камерой и все такое. Понимаешь, я даже не знаю, с чего начать. — Серена вздохнула. — Не знаю, может, я глупость придумала. Наверное, все это сложнее, чем мне казалось.
— Почему же глупость, — сказала Ванесса. Сама того не желая, она сочувствовала Серене. — Я тебе покажу основы.
— Правда? — искренне обрадовалась Серена. — Может, завтра? Ты свободна завтра?
По субботам Ванесса весь день отсыпалась, как вампир. Она вставала поздним вечером и шла в бар или в кино с сестрой или Дэном.
— Давай лучше в воскресенье, — сказала Ванесса.
— Хорошо, давай в воскресенье, — ответила Серена. — У тебя, наверное, полно дома всего такого, что нужно для съемок. Может, я подъеду к тебе, чтобы все это не таскать?
— Отлично, — согласилась Ванесса.
— Договорились, — сказала Серена.
Она помолчала. Ей очень не хотелось вешать трубку.
— Слушай, а вечеринка в старом здании Barneys разве не сегодня? — вспомнила Ванесса. — Ты что, не пошла?
— Не-а, — ответила Серена. — Меня не звали. Ванесса кивнула, переваривая услышанное.
Серену Ван дер Вудсен не пригласили на бал? Может, она лучше, чем Ванесса о ней думала.
— Хочешь, идем с нами, — неожиданно для себя предложила Ванесса. — Мы с сестрой будем в одном баре тут, в Уильямсбурге. Она играет в группе, у них выступление.
— С радостью, — ответила Серена. Ванесса продиктовала ей адрес «Пятерки и десятицентовика» — бара, в котором должна была играть группа, — и повесила трубку.
Жизнь полна неожиданностей. Сегодня ты ковыряешь в носу и жуешь пончики, завтра тусуешься с Сереной Ван дер Вудсен. Ванесса взяла красную футболку, натянула ее на себя и посмотрелась в зеркало. Она напоминала тюльпан. Тюльпан, из которого торчит темная, коротко стриженная голова.
— Дэну понравится, — сказала Руби, появляясь в дверях.
Она протянула Ванессе кроваво-красную губную помаду. Вамп.
— А Дэна сегодня не будет, — сказала Ванесса, ухмыляясь сестре. Она накрасила губы и подвигала ими, размазывая помаду. — Он ведет сестру на вечер для крутых.
Она еще раз взглянула в зеркало. Помада оттенила ее большие темные глаза, зрительно увеличив их еще больше. Футболка смотрелась ничего, стильно, даже кричаще и вызывающе.
Ванесса выпятила грудь и призывно улыбнулась своему отражению.
«Может, мне повезет, — подумала она. — А может, и нет».
— Я кое-кого позвала с нами, — сказала она сестре.
— Парня или девицу? — спросила Руби, поворачиваясь перед зеркалом, чтобы рассмотреть свою задницу.
— Девицу.
— Как ее звать?
— Серена Ван дер Вудсен, — пробормотала Ванесса.
— Та, чьи фотографии развешаны по всему городу? — одобрительно спросила Руби.
— Она самая, — ответила Ванесса.
— Крутая девица, с такой не соскучишься, — сказала Руби, втирая гель в тугие черные волосы.
— Может быть, — сказала Ванесса. — Скоро увидим.
Поцелуй в губы
— Чудесные цветы, — сказала Бекки Дорманд, учившаяся несколькими классами младше Блэр. Она чмокнула ее в обе щеки. — И очень сексуальное платье.
— Спасибо, Бекки, — сказала Блэр, проверяя, все ли в порядке с ее длинным зеленым атласным платьем. Тем утром у нее начались критические дни, но под это платье шло только облегающее белье. Блэр нервничала.
Мимо прошел официант, разносящий шампанское. Блэр взяла бокал и проглотила шампанское одним махом. Уже третья порция.
— Симпатичные туфли, — сказала Блэр.
На Бекки были черные сандалии на высоком каблуке со шнуровкой до самых колен. Они отлично шли к ее короткому черному платью с пышной юбкой и конскому хвосту, собранному на макушке. Бекки была похожа на балерину-наркоманку.
— Жду не дождусь раздачи сумочек, — взвизгнула Лаура Сэлмон. — Они от Kate Spade, да?
— Я слышала, к каждой прилагается презерватив, который светится в темноте. — Рейн Хоффстеттер прыснула. — Круто, а?
— Можно подумать, тебе он пригодится, — сказала Блэр.
— А тебе откуда знать? — насупилась Рейн.
— Блэр? — донесся робкий голосок.
Блэр обернулась и увидела малышку Дженни Хамфри. В своем черном платье она казалась живым чудо-лифчиком.