Следующее зеркало показало ему ослепительно-белый горный кряж. И кружились над ним гордые, огромные птицы. «Орлы», — шепнул он, затаив дыхание и чувствуя, как по лицу текут слезы. И увидел его большой орел, спикировал с немыслимой высоты лазурного неба, пролетел у самого стекла. Показалось ему, что он слышит гордое, независимое клекотанье, что дрожало в горле вымершей птицы. И махнул он орлу рукой, и улыбнулся благодарно за трепет, что проник в самую середину души его.
….. ШЕЛ ОН ВДОЛЬ ГАСНУЩИХ И ТУТ ЖЕ ВСПЫХИВАЮЩИХ ЗЕРКАЛ, И ВЕРЕНИЦЫ ИСЧЕЗНУВШИХ НА ЗЕМЛЕ ПТИЦ, ЖИВОТНЫХ, РЫБ, НАСЕКОМЫХ, ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ И РАЗНЫХ ТВАРЕЙ ПРОХОДИЛИ ПЕРЕД НИМ.
ВСЕЛЕНСКИЙ ХОЛОД НЕВОСПОЛНИМОЙ УТРАТЫ ПРОНИЗЫВАЛ ЕГО НАСКВОЗЬ. И ТЕКЛИ СЛЕЗЫ СКОРБИ ПО УБИЕННОМУ МИРУ, ТЕПЛОМУ, ЖИВОТВОРЯЩЕМУ И СВЕТЛОМУ.
— Не наступи, сынок! — предупредил его голос Земли мягко, но тревожно. — Беда будет!..
Круглая мраморная плита была перед ним. И увидел он, что это САМА ЗЕМЛЯ. Вот материки, вылепленные из неизвестного красного материала, вот острова, горы, хребты и ущелья… Синие моря, океаны, реки, озера! — все это было маленьким, миниатюрным и трогательно беззащитным. Целая Европа уместилась бы у него на ладони! И, забыв о предупреждении, тронул он легонько пальцем вершинку одной высокой горы, что выпирала из знакомых очертаний Федерации.
— Стой!
Страшно крикнула Земля. И замигали, закачались зеркала огромного зала. Взорвалось стозвонное эхо крика земного в его болевшей голове. И упал Викентий Смагин на пол. Вытянув сжатые в кулаки руки вдоль тела, запрокинув худое, обросшее бородой и усами лицо.
Молчала скорбно Земля. Не пыталась помочь, чувствуя, как устало ее дитя, как кричит вся его измученная плоть, болит иссохшая нога, стучат в его висках бесчисленные «молоточки».
— Спи. Тебе надо отдохнуть, сынок. Немного… Спи, усни, усни!
… А через пятнадцать минут Президент Федерации принимал сообщение о том, что на Кавказе случилась катастрофа — без видимых причин отломилась на отрезке ста пятидесяти метров вершина горы Эльбрус, рухнула набок, докатилась до низины, уничтожив два курорта в Приэльбрусье, пять горных поселков, намертво перекрыв горную речку, создав угрозу мощного наводнения…
Было ровно 16.00, когда Исполнитель нажал кнопку «спецсвязь-8». За окнами уже было темно. Через каждые десять минут стекла особняка, стены сотрясались — усиленные патрули вертолетных отрядов Президентского Надзора проносились над ЦЕНТРОМ. Три часа назад Президент Федерации объявил в стране «Чрезвычайное положение»..
— Президент умер. — Исполнитель пожевал губами, словно пробуя на вкус сказанную фразу. — Он умер… для меня.
Жаркий огонь камина освещал его лоб и щеки, кривой, со шрамиком на переносице нос… Щель рта, глубоко сидевшие глаза оставались в тени.
Вот уже с полчаса он держал в руке подсохшую маслину, время от времени с недоумением взглядывал на нее, клал на столик и… опять брал в руку, задумчиво катал меж пальцев.
«Спецсвязь-8» была заблокирована от всего на свете. Восемь каналов, попасть в которые было невозможно. Глубоко под землей проходил толстый, наглухо изолированный, бронированный кабель. И только в одном, секретном месте этот кабель разделялся на восемь жил. Каждая имела адресата — абонента.
— Слушаю.
— Центр?
— Да, шеф.
Исполнитель помолчал, собираясь с мыслями. Давно он не слышал этот глубокий, приятный и мягкий бас.
— Как поживаешь, малыш?
— Вашими молитвами.
— Это хорошо, это очень хорошо. — Исполнитель взял в руки кусок плотного белого картона с напечатанным на нем текстом. — Значит, малыш, такие дела…
— Слушаю, шеф.
— У тебя Регион Дальнего Востока, 1-й, 2-й, 3-й номера Сибири, так? И еще Урал.
— Виноват, за Урал отвечает Щеголь.
Исполнитель пожевал губами, сплюнул табачную крошку. Скосил глаза на угли камина. Целая горка углей, как драгоценные камни, лежала у края, в глубине жарко горело толстое полено.
— Вычеркни Щеголя, малыш, он не стоит нашего доверия.
— Не понял!..
Исполнитель ясно услышал, как клацнули зубы Центра. «Балбес, наверное, так и не удосужился вставить фарфор, ходит с платиновыми… С меня берет пример?»
— Я сказал, вычеркни его. Светлая память…
— Слушаюсь, шеф, — голос Центра опять стал ровным.
— Молодец, малыш, школа есть школа! Готовность «О», сосредоточить в Зонах Городов отряды, ждать сигнала. Код тот же — «Грачи прилетели! 1–3–5–7». Инструкции без изменений, схема направления ударов та же. Главное, малыш, не дать этим скотам из Надзора связаться с Армией. Остальное, это как… — Исполнитель поискал глазами, взгляд его уткнулся в маслину. — Маслины все еще любишь?
— Да, шеф.
— Вот, как съесть маслину! С Примой давно виделся?
— Месяц назад.
— Как он?
— Печень… Предлагают операцию.
— Ничего, потерпит. Ну, «Грачи прилетели»?! А, малыш?
— Слушаюсь, шеф.
Исполнитель нажал клавишу. Чертыхнулся! И вечно он забывал, что на этой системе нужно сперва нажать кнопку, потом клавишу питания. Теперь жди, когда контролирующая ЭВМ проверит, откуда подан сигнал! Минут десять, не меньше, система будет блокирована. Ладно, ничего. Если сопоставить двадцать лет и десять минут, то… Он улыбнулся.
Все-таки «Грачи прилетели», а! Черт возьми! Какие могучие художники были в Древние Времена! А какие люди! Один Джугашвили чего стоил! Тоже курил трубку. И в мягких сапогах ходил. «Кошка!» — Исполнитель потянулся за трубкой.
За дверьми гостиной что-то грохнуло, послышался короткий стон. И все стихло. Исполнитель резко обернулся в кресле, смотрел расширенными глазами. По спине сразу пробежал холодок.
Двери гостиной тихо отворились.
Вошел Президент, молча постоял, оглядывая роскошную обстановку, почти неслышно прошел к столу, выдвинул стул, сел, закинув ногу на ногу, большой, блестящий череп отсвечивал под наполовину зажженной люстрой. Президент с улыбкой рассматривал Исполнителя. Долго молчали. Президент сочувственно улыбался, Исполнитель смотрел мертвыми, пустыми глазами. Он знал, ЧТО ЗНАЧИТ, КОГДА НА ЛИЦЕ ПРЕЗИДЕНТА ПОЯВЛЯЕТСЯ ПОДОБНАЯ УЛЫБКА. Слишком давно они знали друг друга.
— Что ж ты ее не ешь?
Президент, продолжая улыбаться, глазами указал на сиротливо лежавшую посреди куска белого картона маслину.
— Ты, извини, дружище, пришлось твоего Цербера убрать. Надо же, такой резкий мальчишка оказался, а? — Президент провел пальцем от лба до подбородка через прикрытый глаз. — Говорил я Смотрителю Отдела по бандитизму, не нанимай уголовников, пошли своих оперов! «Он их засветит!» Ну и дурак. Твой телохранитель двоих положил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});