– Что вы имеете в виду? – спросил Джеймс, пока они в сопровождении алебардщиков шли к воротам Птичьего дома.
– Паша бывал за границей, знает европейскую культуру. Сомневаюсь, что он станет лгать относительно присутствия Сары в своем гареме, но он может предложить вам попробовать отнять ее у него.
– Что?! – ужаснулся Джеймс.
– Я, конечно; не знаю наверняка, – просто предполагаю. Но судя по рассказам, которые ходят об этом типе, можно ожидать от него чего угодно. Говорят, он очень… находчив.
У кареты Джеймс достал из кармана носовой платок и вытер взмокший лоб.
– В такие дни я начинаю жалеть, что уехал из Бостона, – признался он Дэнфорду.
Посол кивнул.
У него тоже бывали такие дни.
Сара сидела на краю купального бассейна, свесив ноги в воду. Стоявшая у нее за спиной Мемтаз расчесывала ей волосы, а напротив на скамье сидела Фатьма, курившая наргиле с двумя женщинами. До Сары долетал запах сладковатого дыма.
– Ненавижу запах этой гадости! – сказала она Мемтаз. – Меня от нее тошнит.
– Фатьма очень любит гашиш.
– Я заметила.
– С ним время идет быстрее, – объяснила Мемтаз.
– И голова перестает соображать, – отозвалась Сара.
– Возможно, и так, но в гареме голова не нужна. За нас думают другие.
Сара решила на это не отвечать. Фатьма подняла голову и что-то сказала Мемтаз по-турецки.
– О чем это она? – спросила Сара у Мемтаз.
– Она попросила, чтобы я отложила для нее ожерелье из аметистов и цитрина. Если сегодня вечером паша опять пришлет за ней, ей хотелось бы его надеть.
– Передай Фатьме, что она может его взять, – мрачно сказала Сара. С каким бы наслаждением она запихнула это ожерелье Фатьме в глотку, бусину за бусиной. Сара мучила себя воображаемыми картинами страстных объятий Халида и Фатьмы с той минуты, как паша выгнал ее из своих покоев, но не собиралась показывать свое настроение Фатьме.
Рыжеволосая обитательница гарема будет лишена повода для ликования. Сара постарается скрыть свою ревность.
Мемтаз запуталась гребнем в волосах, и боль заставила Сару поморщиться. Сара просто с ума сходила от ощущения собственного бессилия, вновь и вновь вспоминая последнюю встречу с Халидом и почти жалея, что не уступила ему. По крайней мере, она сейчас бы предавалась пылкой страсти, а не болтала ногами в хаммане, мечтая придушить соперницу.
Но Сара все-таки не отступила от своих принципов и гордилась этим, несмотря на то, что лишилась сна и была измучена ревностью.
Мемтаз закончила свое дело, и Сара встала, надела сабо и направилась к тепидариуму. Фатьма тоже встала, и когда Сара проходила мимо бывшей икбал, та выставила вперед стройную ножку.
Сара споткнулась, проехалась по гладкому полу хаммана и одетая плюхнулась в бассейн.
Фатьма пронзительно расхохоталась, беспомощно раскачиваясь и натыкаясь от смеха на своих подружек. Сара медленно вылезла из бассейна, отвела с глаз прилипшие ко лбу мокрые волосы. Все замерли, наблюдая за назревавшим столкновением двух женщин.
Сара подошла к насмешливо улыбающейся Фатьме, тоже улыбнулась ей, а потом, замахнувшись, ударила прямо по носу.
Фатьма вскрикнула, прижав руку к лицу, между пальцами появилась кровь. Потом с оглушительным криком бросилась на Сару, стараясь схватить ее за шею.
Мемтаз с воплем кинулась к дверям, вызывая евнухов. Как по волшебству мгновенно появилось сразу двое. Бросившись к сражающимся женщинам, они не без труда разняли их и растащили по разным комнатам.
– Позови хислара! – крикнула Мемтаз стражнику у двери. Он бросил свой пост в тот момент, когда мимо них протащили Фатьму, которая извивалась и лягалась. Из обоих концов купальных помещений доносились оглушительные крики. Наконец в хамман вбежал Ахмед, на ходу поправляющий тюрбан.
– Что за кошачий концерт? – осведомился он у Мемтаз. На крики начали сбегаться и другие обитательницы гарема, они хотели узнать, что происходит.
– Произошла драка между моей госпожой и Фатьмой, – тихо ответила Мемтаз, опуская глаза.
Ахмед со вздохом кивнул.
– И где твоя госпожа? – поинтересовался хислар.
Мемтаз кивком указала на соседнюю комнату. Ахмед прошествовал к двери, и женщины расступались перед ним, давая ему дорогу.
– Уходите к себе и занимайтесь своими делами! – крикнул он на них, и те неохотно послушались, стараясь по дороге все-таки узнать подробности происшедшего. Подобные события нарушали скуку гаремной жизни, их с нетерпением ждали, а потом долго вспоминали и пересказывали друг другу.
Ахмед вошел в комнату, для переодевания и обнаружил там мокрую и разъяренную Сару, которую не без труда удерживал евнух.
– Отпусти ее, – приказал Ахмед евнуху, и тот немедленно повиновался. Сара потерла руку в том месте, где он сжимал ее.
– Насколько я понял, вы участвовали в драке, – обратился Ахмед к Саре, уперев руки в бока. Сейчас он напоминал директора школы, укоряющего непослушного ученика.
– Пусть Фатьма рассказывает, она первая начала, – обиженно ответила Сара, понимая, что говорит, как десятилетний мальчишка, нашкодивший во время переменки.
– Сейчас я разговариваю с вами. Что случилось?
– Фатьма подставила мне подножку, когда я проходила мимо нее, и я упала в бассейн. За это я дала ей в нос.
– Вы дали ей в нос? – переспросил Ахмед, изумленно глядя на нее. Сара говорила по-турецки с сильным акцентом, так что на секунду хислару показалось, что он просто плохо понял ее слова.
– Да, вы правильно меня поняли.
– Вы считаете, что так нужно отвечать на шалость?
– Это была не шалость!
– Да? А что же?
– Попытка меня унизить, сделать предметом насмешек, – ровным голосом отозвалась Сара.
– Ясно. А почему она должна делать этого?
Сара подозрительно взглянула на Ахмеда, не веря, что он может серьезно ее об этом спрашивать. Но он спрашивал совершенно серьезно.
– Я стала фавориткой вместо нее, – коротко ответила Сара. – А она хочет вернуть себе прежнюю славу.
– Вы слишком прислушиваетесь к гаремным сплетням, – заметил Ахмед, но Сара не поняла, что он имел в виду. Не дав ей возможности задать вопрос, он продолжил: – Мы не можем допустить драк в гареме. Еще один подобный случай, и вы снова будете заперты в своих покоях.
– Не понимаю, почему я должна быть наказана из-за того, что Фатьма ведет себя, словно истеричка, – возразила Сара.
Ахмед воздел к небу руки, устав от ее упрямства.
– Вы меня слышали, добавить мне больше нечего. Не приближайтесь к Фатьме, иначе будете иметь неприятности.
Ахмед стремительно удалился, и вся его фигура выражала справедливое возмущение. Сара, подняв с пола одну из сабо, швырнула в закрывающуюся дверь.