и подчёркивал его черты. Мальчик был худенький, а женщина самой обычной, такой, какой она и должна быть в понимание тех людей, кто обращает внимание на фигуру тела дамы.
«Это еврейская семья, — промелькнула мысль у Дмитрия. — Ну, конечно же. Где я ещё мог оказаться кроме как не в Израиле. Но почему в Израиле так холодно? Почему тут идёт снег? — начал задавать Дмитрий вопросы, на которые попросту не знал ответа».
Дмитрий лежал на кровати, укрытый одеялом, которое легонько его покалывало. На этой же кровати сидела и семья, члены которой смотрели на то, как он искажает своё лицо в гримасе головной боли, и от всех тех мест на теле, которые были словно глыбой льда, медленно оттаивающей.
Размыто Дмитрий увидел, как женщина дала в руки мальчика небольшое металлическое ведро и что-то сказала, видимо, чтобы он поменял воду. Дмитрий попытался приподняться на локтях, но мужчина жестом руки остановил его от этого, пока то лишнего действия.
— Лежи, странный путник, беглец из западной части, — неожиданно проговорил мужчина, когда Дмитрий вернулся в своё изначальное положение. Его голос был ровным и весьма дружелюбным.
— Я про-сс-то сог-гг-рет-тт-ся и в-всё, — выговорил Дмитрий своими онемевшими губами.
Вернулся мальчик с ведром, которое поставил на кирпичный пол, застеленный каким-то бордово-красным ковром, прямо у ног своего отца. Мужчина опустил в ведро тряпку, а после нескольких секунд достал её и отжал от лишней воды. Затем положил на лоб Дмитрию.
От этого Дмитрий отключился на Н-количество времени. Дмитрий не осознал ещё до конца, куда он попал, а лишь только предположил и искренне надеялся, что это, ни какое — то очередное испытание, как это было в доме Октавии. Он надеялся, что лёжа без сознания, его не зарубят острым топором; на него не упадёт древо; что эти люди не выкинут его тело на улицу, где его под собой похоронит снег; что Смерть не подкрадётся к нему, а даст ему не большую передышку.
Опасения Дмитрия сбылись, только они ни как не касались всех тех событий, которые случались с ним по ходу этой игры. Эти события, были лишь связаны между собой одной еле видимой тонкой линией, которую Дмитрий едва просматривал и был готов сказать, в чём самая главная суть этого путешествия. В чём его смысл.
В этот раз Дмитрий очнулся от стука в дверь. Сейчас он ничего не чувствовал: ни какой боли и жара. Все его пальцы работали прекрасно, а тело блаухало и было полно сил. Его мышцы требовали движения, да и его организм требовал, чтобы он встал и размял кости.
Он встал с кровати, потягиваясь и протирая сонные глаза. Потом он оглянулся по сторонам и увидел камин, возле которого были его, в этот раз, сухие вещи. Дмитрий был снова в одних трусах, которые, наверное, стыдились снимать с него. Подойдя к камину, Дмитрий стал одевать свою надежду, и по мере того, как он натягивал на себя сначала штаны, потом свитер и носки, то почувствовал, как его что-то зовёт. Он именно почувствовал это, а не услышал. Его что-то манило к себе и не в силах сопротивляться этому, Дмитрий пошёл на этот зов. Его внутренний голос ни чего не говорил, точно также как и разум. Они словно ещё спали, в то время как тело совершает движения.
Дмитрий прошёл данную комнату, которая по большей мере была самой обычной комнатой в любом доме; в ней не было того, за что можно было зацепить взгляд. Выйдя из неё, он оказался в коридоре, в левой части которого стояла нарядная зелёная ёлочка. На не которых её веточках, Дмитрий увидел ангелов, которые «летали» вокруг младенца, озарённого светом звезды. Дмитрий хорошо знал данную звезду, ведь именно благодаря ей он спасся от верной смерти или обрёк себя на неё. За ёлкой стояла семья, которая приютила Дмитрия, и которая сбила ему жар. Семья стояла возле двери, ведущей, наверное, на улицу, в которую сейчас монотонно и ритмично стучали. Семья суетилась, поправляя шляпы и расправляя складки одежды, чтобы выглядеть опрятно в глазах гостья.
Дмитрий поспешил к ним, формируя в голове слова благодарности. Но как только он попытался оторвать от пола ногу, то почувствовал, что его что-то держит. Дмитрий не мог сделать шаг. Семья открыла дверь, и в дверном проёме показался человек в красном одеянии, с красным мешком в правой руке и серебряным посохом в левой. Он стоял спиной к хозяину дома.
«Наверное, это Санта — Клаус, которого заказали родители для своего мальчика, чтобы он поверил в чудо», — подумал Дмитрий.
А сам мальчик тем временем улыбался. Без сомнений, он был доволен, что к нему пришёл сам Санта — Клаус, который подарит ему подарок, тот, о котором он написал в письме, аккуратным, ровным и красивым почерком, при этом, сделав минимальное количество ошибок. Мальчик был просто счастлив, а родители стояли в стороне и тихо улыбались, смотря на своё чадо.
Дмитрий просто стоял возле ёлки и наблюдал за этим, а на его сердце становилось как — то тяжело: оно словно чувствовало какую-то опасность. Удивительно, но никто из членов семьи не замечал Дмитрия, хотя он делал достаточно громкие шаги, чтобы хоть как-то оповестить его очередных спасителей от холода, снега и неминуемой смерти, что он встал с кровати и идёт к ним. Они просто не слышали его. Дмитрий бы окликнул их, или бы издал какой-то кашель, но он не хотел прерывать такой момент, когда мальчик просто сиял от радости, видя перед собой настоящего Санто — Клауса с огромным мешком, в котором находились миллионы подарком, точно таким же детям, как и он сам. Окончательно, смутило Дмитрия то, что мужчина и женщина на доле секунды перевели взгляд от своего ребёнка, сияющего, словно звезда на ночном небе, на него, но при этом они просто посмотрели на ёлочку, словно за ней ни кого не было. Просто пустота. Дмитрий удивился от этого, и попытался было сделать шаг, но не смог этого сделать. Он словно приклеился ногами к полу. Дмитрий почувствовал тревогу и страх, который начал заполнять его мозг и сигнализировать не только ему, но и всем пятью видам ощущений, которые есть абсолютно у каждого человека на земле, но вот работают ли они все, это совсем другой вопрос.
Санта — Клаус не спешил заходить в дом, а стоял на пороге дома и тщательно отчищал снег от подошв своих сапог. И поворачиваться лицом не то что