Номер у них действительно шикарный: две комнаты, большая ванная, лоджия со стеклянной дверью во всю стену, откуда открывается ослепительный вид на море.
Быстро все осмотрев и обежав, Евгения распаковывает чемоданы и говорит:
– Чур, в душ я первая, мне дольше собираться!
Но когда она встает под душ, Виталий, несмотря на ее сопротивление, проскальзывает следом и берет ее прямо в душе. Евгения злится. Но, вынужденная уступить, она мысленно подначивает себя: «Выходит, Евгения, отрабатываешь номер-люкс и фирменный прикид!»
Впрочем, когда Виталий сам домывает ее, а потом, завернув в большое, как простыня, полотенце, несет на кровать и предлагает полежать и отдохнуть, она перестает думать о насилии, а просто лежит расслабившись.
Выйдя из душа, он шутливо-грозно простирает над ней руку и вопрошает:
– Как, ты до сих пор не одета?
Уловив в его глазах отсвет просыпающегося вожделения, она быстро соскальзывает с кровати и одевается в новое голубое трикотажное платье, которое обтягивает ее, будто эластичный чулок. Продавщица сказала, что это очень модная ткань и называется что-то вроде «стрейч». Подчеркивает платье все, что можно подчеркнуть. Евгения надевает к нему из украшений лишь тонкую золотую цепочку.
Виталий в белых брюках и тоже голубом батнике критически оглядывает ее и остается доволен. Они дополняют друг друга как идеальная пара.
Он подводит Евгению к зеркалу:
– Ну как?
Она смотрит: никуда не денешься, пара! Такое единение зрительного образа дается либо многими годами совместной жизни, либо счастливым совпадением.
«Как жаль, – грустно думает Евгения, – что так же не созвучны наши души!»
Она не ответила бы конкретно, в чем видит это. Просто чувствует. Как в таких случаях говорит народ? Не в свои сани не садись! Вот у нее впечатление, что она сгоряча села не в свои сани…
Виталий закрывает ключом дверь, когда из соседнего номера тоже выходит пара. Они едва переглянулись, почувствовав друг к другу симпатию.
– На ужин? – спрашивает мужчина.
– Говорят, надо, – шутливо вздыхает Виталий.
– Как хорошо, что у нас появились соседи, – щебечет молодая женщина, – мы здесь уже три дня, а еще ни с кем не познакомились.
Мужчины протягивают друг другу руки. Виталий представляет Евгению как свою жену, и она уже не противится. Не будешь же объяснять всем: я ему пока не жена, и вообще я еще думаю, быть ли ею.
Зато их соседи – настоящая семейная пара. Оставили на свекровь двоих своих мальчишек – младшему шесть, старшему десять лет. Решили наконец отдохнуть без шума-гама. Жаль, ненадолго – через неделю у свекрови кончается отпуск. Дети на море отдохнули: младший был с тещей в пансионате, старший в пионерском лагере – или как это теперь называется, скаутский?
Все это новые знакомые выпаливают сразу. Видно, и вправду соскучились без общения. Роберт – представитель сибирской фирмы, торгующей на юге лесом, а Юлия – домохозяйка.
– К сожалению, – со вздохом говорит она. Мужчины в ресторане договариваются с администратором, и их сажают за один столик.
Юлия прямо-таки вцепляется в Евгению, так ей хочется выговориться.
– Представляете, дома разговариваю сама с собой, приезжаю на море – и тут не с кем словом перемолвиться. Все-таки в последнее время люди стали труднее сходиться друг с другом. Будто государственная граница прошла и через души. Смотрят настороженно, злятся от любой чепухи… Я изредка хожу по магазинам – удручающая картина человеческого отчуждения, вы не находите?
Евгения не находит, потому что она никогда об этом не задумывалась. Люди стали злее, это заметно, но ведь и жить многие стали хуже…
Пока Роберт обговаривает с официантом меню, Виталий приносит женщинам вино «Монашка из Лилля», а мужчинам коньяк.
– Я не спросил тебя, – извиняется он перед Робертом, – ты коньяк-то пьешь?
– Пойдет! – машет тот добродушно. – И жене моей ты угодил. Она как раз все монашеское любит!
И сам смеется при общем молчании.
– Я шучу. А Юлька шуток не понимает. Никогда не нужно жениться на аристократках, это еще Зощенко предупреждал! Все берут рукой, а она вилкой! Ха-ха!
– Роби, это скабрезный анекдот. Все его знают, и он вовсе не застольный, – морщится Юлия.
– Что я тебе говорил? Ладно, почирикаете между собой. А мы уж как мужчина с мужчиной, чтобы не кланяться после каждого слова.
Виталий разливает женщинам вино и сочувственно подмигивает Евгении: мол, что поделаешь, придется потерпеть! Он сразу поверил Роберту, что жена его жеманница и ханжа, а еще, наверное, она произвела на него впечатление глупой, манерной куколки.
А Юлия вовсе не показалась Евгении глупышкой. Видно, многие попадались на эту удочку – ее по-детски наивное лицо: голубые распахнутые глаза, маленький носик, ротик бантиком. Кажется, Евгения ни у кого еще не видела таких ярких естественных красок: глаза казались прямо-таки ненатурально голубыми, а губы – неестественно алыми. На лице Юлии, однако, не было ни капли косметики.
– Послушайте, – замечает Юлия, коснувшись губами бокала, – о чем говорят наши мужья. Как всегда, о политике. Они считают женщин неспособными разобраться в таких якобы мудреных вещах. Много ли вы знаете женщин, которые, собравшись, говорят о политике?
– Есть некоторые, – неопределенно отвечает Евгения.
– Наверняка они бездетны или дети настолько выросли, что не требуют постоянного надзора.
– Почему вы так думаете?
– У них же мозги не загружены, и они пытаются играть в мужские игры, как будто нельзя найти другое занятие. Политика – дело сиюминутное, а женщина должна думать о будущем. Можно, я буду на ты?
– Пожалуйста.
– Если бы у меня было много свободного времени, я бы написала роман о женщинах-домохозяйках. И назвала его «Взгляд из кухни». Знаешь, сколько умных мыслей приходит к стоящей у плиты женщине?
Евгения не может понять: Юля говорит серьезно или шутит? Она обо всем рассуждает таким ровным и спокойным тоном, что о владеющих ею эмоциях можно только догадываться.
Приходят эти мысли у плиты, еще как приходят! Порой вместе с осознанием собственной беспомощности – ты ничего не можешь изменить! – и озарением: оказывается, воспитание детей считается почему-то делом нетрудным, и в конце концов воспитание человечества сваливается на хрупкие женские плечи. Но так как женщины за свой труд не требуют награды, то и их подрастающие сыновья, уходя в политику, об их бесценном вкладе забывают. Не дай Бог так воспитывать детей, как мужчины управляют страной!
В это время мужчины так дружно хохочут, что она от неожиданности вздрагивает.
– О чем это они?
– Роберт рассказывает анекдот из жизни, – уголками губ улыбается Юлия. – Наш старшенький на днях учудил. Взял из видеотеки кассету с порнофильмом и стал смотреть вместе с младшим. Обнаружили это случайно. Старший, Вадик, с перепугу вложил кассету не в тот футляр. Отец разозлился, хотел его наказать, но младший решил вступиться: «Да ничего такого на этой кассете нет! Трахаются, да и все!» Папа Робик от неожиданности чуть ложку не проглотил – за обедом это случилось.