– Поговорил с твоей мамой, когда ты была в душе.
– Что ты ей сказал?
– Правду. Что сделал тебе предложение, а ты взяла время подумать. Она меня предупредила, что твой бывший муж был тяжелый человек и, возможно, ты не сразу захочешь повторить свой печальный опыт…
Надо же, он нашел общий язык даже с ее мамой! Считает будущей тещей?
– Что еще сказала мама?
– Вера Александровна считает, что мне нужно познакомиться с Никитой.
– О Господи! – Евгения бессильно присаживается на кухонный табурет. Если она начнет знакомить с Никитой всех своих любовников, что станет думать о ней сын?!
– Чего ты так переживаешь? Все произойдет не прямо сегодня, ты еще успеешь привыкнуть! Кстати, – оживляется он, – я позвонил в «Жемчужину» – первоклассный дом отдыха, директор обещал забронировать за нами люкс.
В конце концов она против ожидания начинает проникаться его идеей и опять задумывается. В прошлом году они были с Аркадием на базе отдыха геологов. Жили в домиках. Еду готовили сами – тот еще оказался отдых! И она помнит, как были одеты фифочки из фешенебельного санатория! Одни их спортивные костюмы стоили дороже всего ее гардероба.
– На тебя сегодня ступор, что ли, напал? – тормошит ее Виталий.
– Мысленно просматриваю свой прикид и могу сказать, Таля, он вряд ли соответствует «Жемчужине»!
– Только и всего? Это все твои печали? – веселеет он. – Родная, мы рождены, чтоб сказку сделать былью! Поверь мне, все будет как надо!
И Виталий тащит ее в постель, словно немедленно хочет получить награду за свои хлопоты. Но на этот раз он не торопится, и как она ни отбивается, ни провоцирует его на скорейшее окончание интима, который ее тяготит, доводит дело до конца. Чувствуется, что он читал соответствующую литературу и кассеты с надписью «крутая эротика» смотрел. Он таки заставлял Евгению соучаствовать! А потом, смеясь, читал ей Пушкина:
– «И, распаляясь боле, боле, и пламень, и восторг мой делишь поневоле!» Разве тебе не было хорошо?
– Было.
– А почему ты сопротивлялась?
– Не знаю, – рассеянно говорит она и притворяется засыпающей.
Он крепко обнимает ее и через минуту спит, уткнувшись в волосы Евгении, а она еще некоторое время лежит без сна, чтобы ответить на его вопрос самой себе: «Я сопротивлялась потому, что не хочу подменять чувства голым сексом. И если в какой-то момент я испытываю нечто, определяемое словом, которое так не нравится Маше, то к любви, которую я жду, это не имеет никакого отношения!»
Утром Виталий подвозит ее к офису фирмы, и не успевает Евгения протянуть руку, как дверь перед ней открывается будто сама собой и внутрь ее пропускает собственной персоной начальник охраны.
– Нам так не жить! «Девятка» против «вольво» явно не потянет. А в остальном у вас как – нормально?
– Нормально, – отвечает Евгения холодно.
– Я рад за вас!
У нее мелькает мысль, не слишком ли она вошла в роль неприступной мегеры, и Евгения решает пошутить:
– С каких это пор начальники работают простыми швейцарами?
– С тех самых, как встречают женщину своей мечты!
– А жена для этой цели уже не годится? – говорит наугад; она не знает, женат ли он, но пробный шар попадает в лузу.
– Уже доложили! – хмыкает он. – Я, кстати, этого никогда не скрывал! Мы должны быть в ответе за тех, кого приручаем, но что поделаешь, мужчину всегда тянет на свеженькое!
Евгения обходит его, как неодушевленное препятствие, и идет через холл, раздумывая на ходу: «Грамотный нынче пошел охранник! Экзюпери цитирует. А о женщине говорит как о… говядине!»
Она проходит мимо кабинета президента и, помедлив, осторожно стучит.
– Входите, Евгения Андреевна! – весело отзывается он из-за двери.
– Вы сквозь стены видите? – смущенно спрашивает она.
– Я мог бы заинтриговать вас своей суперпроницательностью, но, во-первых, я видел в окно, как вы идете, во-вторых, только вы можете так осторожно стучать. Это признак неуверенности?
– Скорее неуверенность просителя.
– Не хочу даже слушать! Что значит «проситель»? Если обращаетесь к руководителю предприятия, значит, у вас возникла какая-то проблема. Это вовсе не значит, что вы заранее должны чувствовать себя обязанной!
Он поднимается из-за стола и усаживает ее в кресло.
– Я чувствую себя неуютно, когда женщины стоят. Наверняка ваша просьба – какой-нибудь пустяк!
– Мне нужен один день…
– Вот видите! Я вам его уже дал!
– Понимаете, я осталась без отпуска, а тут появилась возможность на три дня съездить на море.
– Вы можете не объяснять. Одного дня вам хватит?
– Хватит! – Она вскакивает с кресла, но он усаживает ее обратно.
– Женя, – говорит он по-товарищески, как когда-то, – прими совет старого друга: избавляйся от преклонения перед начальством. Конечно, я твой работодатель, но то, что я буду тебе платить, все равно меньше вклада, который ты внесешь в процветание фирмы. Я умею выжимать из людей соки, такой вот новоявленный паук. Ты отличный архитектор. Я видел твой дипломный проект – это шедевр!
– Мой дипломный проект? – изумляется Евгения. – Но как…
– О, такие мелочи я пока могу! О своих помощниках я стараюсь знать побольше, включая их семейные обстоятельства.
Она смущается.
– Ну, в холостячках вы не засидитесь, – опять переходит он на официальный тон. – И помните, из нас двоих сотрудничество выгодно больше всего мне!.. Какой день вы хотите взять?
– Пятницу.
– Счастливо отдохнуть!.. А как продвигается ваше знакомство с проектами?
– Я считаю, – она осторожно подбирает слова, – они… немного устарели.
– Плохо вы усваиваете мои уроки, Евгения Андреевна! Разве вы не уверены в своем мнении?
– Уверена.
– Так отстаивайте его! Небось у вас уже наметки кое-какие есть?
– Есть, – улыбается она его прозорливости.
– Продолжайте работать в этом направлении, а, скажем… во вторник на следующей неделе, посвежевшая и отдохнувшая, вы придете ко мне с докладом. Якши?
– О'кей! – смеется она.
К своему кабинету Евгения не идет, а летит, как на крыльях, и поет «арию» Цыпленка из мультфильма: «Какое все красивое, какое все зеленое!»
Открывает дверь и замирает от удивления: на ее столе стоит огромный букет диковинных оранжево-пятнистых лилий. Где он такие взял? Кто он – Евгения догадывается. Говорить об этом с ним – только лишний раз напрашиваться на неприятности. Или откажется, или схамит чего-нибудь. То есть она, конечно, настолько его не знает, но очень живо себе все представляет. Что делать в такой ситуации? И тут ее осеняет. Она набирает телефон главного бухгалтера:
– Ирочка, это Евгения. Доброе утро. Как ты относишься к лилиям? Любишь? Отлично. Понимаешь, мне шеф утром букет презентовал, – на ходу придумывает она, – а у меня на лилии аллергия. Что, Лада зайдет?