Он закончил свой рассказ, и в комнате воцарилась тяжелая тишина.
Но ненадолго. Виллему выпрямилась на стуле, ее желтые глаза метали искры.
— Я очень хорошо представляю себе, что вам пришлось пережить. Судьба любит дергать нити человеческих жизней, она заставляет слабых страдать, и позволяет негодяям творить их черные дела и торжествовать победу. Я часто не понимаю ее. Но в случае с Мариной я не понимаю уже вас. Разве можно смотреть на предстоящее событие только как на трагедию? Я имею в виду ребенка. Почему бы просто не порадоваться новой человеческой жизни? Не приветствовать ее появление на свет? Господи, герцогиня, это же ребенок вашей дочери! Неужели вы видите в этом только печальную сторону и не ждете его?
Мягкая улыбка Хильдегард говорила о том, что ей нравится прямота Виллему. Между ними было всего три года разницы, но Хильдегард выглядела на десять лет старше и опытнее, чем Виллему.
— И вы до сих пор ничего не объяснили девочке? — продолжала Виллему без передышки. — Она должна сейчас же узнать правду! Неужели вы не понимаете, каким потрясением будут для нее роды? Она знает что-нибудь об этой стороне жизни?
— Марина жила в таком замкнутом мире, — сказала Хильдегард. — И была всегда очень чувствительной девочкой. То, что она пережила, для нее — катастрофа, и ей уже никогда не изжить ее последствий.
— Я понимаю, герцогиня, что вам трудно самой поговорить с девочкой, вы боитесь напугать ее еще больше, — сказал Доминик. — С вашим больным сердцем это опасно и для вас.
Хильдегард кивнула:
— Поверьте, я бы очень хотела все объяснить Марине и быть ей опорой. Но вы правы, полковник Линд, сопряженное с этим волнение может стоить мне жизни. А я еще нужна Марине. И чем дольше я проживу, тем для нее будет лучше.
— Безусловно. А наш благородный рыцарь Тристан, конечно, не мог взять на себя столь деликатную миссию, — ядовито заметила Виллему. — Поэтому позвольте это сделать мне. Только не сегодня, мне понадобится один день, чтобы познакомиться с Мариной и заслужить ее доверие.
— Да, но будь осторожна, — предупредил ее Тристан. — Душе девочки и так нанесена неизлечимая рана.
— Не бойтесь, я буду очень осторожна. Но я удивляюсь на тебя, Тристан, неужели ты не понимаешь, что герцогиню нельзя везти в Норвегию в таком состоянии! Лучше мы напишем Никласу и попросим его не откладывая приехать сюда.
Доминик выразительно глянул на жену и тут же отвел взгляд.
Но глаза Тристана и Хильдегард уже загорелись надеждой.
— Вы думаете, это возможно?
— Да, если поразмыслить, то трудно найти более разумное решение, — невозмутимо сказал Доминик. — Кроме того, мне кажется, вам следует претворить свои планы в жизнь и обвенчаться как можно скорее. Вы оба так настрадались, что заслужили спокойной и счастливой жизни здесь, в Габриэльсхюсе.
По лицу Доминика невозможно было прочитать его мысли.
— Спасибо, — вздохнула Хильдегард. — Должна признаться, меня очень пугало такое дальнее путешествие. Уехать от Марины, и вообще…
— Я напишу Никласу сегодня же вечером, — пообещала Виллему. — Когда Марина должна родить?
— Примерно через неделю.
— Самое время поговорить с ней, откладывать больше нельзя. Где она?
— В парке, — ответил Ульвхедин, стоявший у окна. Тристан и Хильдегард вздрогнули при звуке его глухого голоса. Тристан не смел даже смотреть в его сторону, боясь, что не сумеет скрыть отвращение. Он с трудом взял себя в руки.
— С вашим приездом я понял, как правдивы слова о том, что Люди Льда особенно нуждаются в поддержке своих близких. Вот вы приехали, и на душе у меня стало спокойно. Наконец-то рядом со мной родные мне люди! Но теперь ваша очередь рассказать нам свою историю.
Он нежно поправил подушки, на которые опиралась Хильдегард. При виде этой заботы у Виллему потеплело на сердце.
Она предоставила Доминику вести рассказ. Ей всегда было приятно слушать его голос. Доминик рассказал о том, как они нашли Чудовище с горы Нурефьелль.
Тристан спросил, почему на него шла такая охота, но Доминик не успел ответить, его прервал Ульвхедин.
— Лучше я пока выйду, — сказал он. — Можно мне осмотреть парк?
— Конечно. — Тристану было неприятно, что он вынужден говорить с Ульвхедином. — Но…
Он замолчал. Ульвхедин горько усмехнулся:
— Я буду держаться вдали от девочки.
Он ушел.
— Ульвхедин не любит слушать о своем прошлом, — объяснила Виллему. — Продолжай, Доминик!
С растущим страхом Хильдегард и Тристан слушали рассказ о следах сатаны. О том, как Люди Льда поняли, что чудовище относится к их роду и начали искать его, чтобы спасти.
— В этом и было наше предназначение, — сказал Доминик.
— И теперь вы все потеряли свои сверхъестественные способности? — спросил Тристан.
— Нет, — помолчав, сказал Доминик. — И это нас удивляет. Никлас по-прежнему может исцелять людей наложением рук, я сохранил дар ясновидения, а Виллему… Мне трудно это объяснить, но смотрите, как молодо она выглядит для своих лет. Как будто ее миссия еще не выполнена. Однако способности Виллему проявляются только в критических случаях, а сейчас в нашей жизни, можно сказать, затишье. Тем не менее, я думаю, что и она сохранила свой дар.
Тристан внимательно поглядел на свою кузину и кивнул, соглашаясь с Домиником.
— Значит, Чудовище теперь присмирело? — спросил он.
— Да, — ответила Виллему. — И, пожалуйста, не называй его Чудовищем. Ульвхедин на самом деле очень добрый и благородный человек.
— Не сомневаюсь! — Тристан не мог победить свою неприязнь. — Однако я никогда не видел такого отталкивающего человека!
Доминик рассказал о последнем поступке Ульвхедина: он спас от разбойников их друга, судью, хотя это могло стоить ему жизни.
— И был за это вознагражден, — заметил Тристан. — Его выпустили живым из Норвегии.
— Да, но вернуться туда он не может. Если б ты только знал, как он тоскует сейчас по Элисе, по сыну и по их дому в Элистранде.
Все замолчали, думая об одном и том же: если Ульвхедин останется в Дании и к нему приедет семья, им придется жить в Габриэльсхюсе. Все чувствовали, что Тристану не по душе оказывать им гостеприимство. К тому же он только что завещал Габриэльсхюс Марине!
— Вы утверждаете, что он из рода Людей Льда, и я в этом не сомневаюсь, — взволнованно начал он. — Наше проклятье поразило его сильнее, чем кого бы то ни было из нас. Я удивляюсь, что вам удалось сделать из него человека. Хотя в глубине души все-таки не доверяю ему. Расскажите про него подробнее. Откуда он взялся. Я не знал, что в нашем роду остались какие-то неизвестные нам ветви!
На этот раз Доминик попросил Виллему продолжить рассказ об Ульвхедине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});