— Об этом говорят уже не только наши аналитики, но и ряд контр-адмиралов. Необходимо было не разворачивать противоторпедные сети, а как можно быстрее идти на сближение. Торпедам всё равно не просто попасть в движущуюся цель, — потери были бы в порядке допустимых норм. Как только бы мы дошли на расстояние эффективной стрельбы наших пушек, то победа стала бы неотвратимой. У русского флота практически нет броненосцев, — мы бы топили их корабли с пары залпов. Адмирал уже отправлен в отставку, — он признал свою ошибку.
— Под трибунал этого болвана! Такие потери из-за одного кретина. А что наши союзники, — я слышал у них тоже проблемы.
— Господин премьер-министр, там ситуация катастрофическая. Турки ворвались в укрепления русских, но были отброшены. Они потеряли больше половины армии.
— Почему так вышло? Шаблонность действий, господин премьер-министр. Все привыкли, что надо рушить стены крепостей и врываться туда пехотой.
— Ну так и что?
— Проблема была в том, что у новых русских крепостей стены имеют по большей части декоративный характер. Ворвавшиеся османы были буквально сметены русским огнём. Туркам надо было сначала полностью подавить вражескую артиллерию, а затем только врываться в укрепления.
— Чёрт с этими турками! Что с австрийцами? Мне докладывали, что их расстреляли словно в тире.
— Так оно и было, господин премьер-министр. Союзники зашли на поле боя, но выйти оттуда смогли немногие.
— Детали, Стэнли, давайте детали! Пока ничего не ясно!
— Дело было так. Австрийская конная разведка обнаружила русские соединения в украинских степях. Были развёрнуты боевые порядки и артиллерия. Подходя к противнику, австрийская пехота была накрыта огнём вражеских пушек. Остатки союзнических сил отошли обратно в Галицию.
— Какой-то бред! А что австрийский командующий? Как его там?
— Людвиг Август фон Бенедек.
— Да, так что там Бенедек? Он что просто смотрел на избиение своих войск?
— По сути, так и было.
— Он что сошёл с ума?
— Не думаю, господин премьер-министр. Полагаю, что это была растерянность. Понимаете, в военных кругах очень силен консерватизм. Обычная стратегия — двинуть плотные строи пехоты под прикрытием артиллерии. Вражеские пушки, конечно, мешают, но не столь существенно. Во-первых, их меткость весьма сомнительная, во-вторых огонь обычно бывает не такой плотный. Тут же произошла просто какая-то мясорубка.
— И что этот Бенедек имел в принципе шансы?
— Полагаю, существенные, господин премьер-министр. Необходимо было нанести фланговые удары конницей. С учётом того, что по достоверным данным русских было в 7 раз меньше, то для них бы это закончилось разгромом.
— А что австрийцы так не сделали?
— Растерянность и полная неожиданность, полагаю. Испугались, что всю армию потеряют, и начали сразу же отвод войск.
— Господин Стэнли, вам не кажется, что во всех этих сражениях есть общие моменты.
— Это весьма напрашивается, господин премьер-министр. Все вроде знали, что готовят русские, но всё равно действовали по старым шаблонам.
— Так если заранее знали насчёт артиллерии и крепостей, так какого дьявола, действовали по-прежнему?
— Сложно сказать, господин премьер-министр. Признаю, была какая-то расслабленность и излишняя самоуверенность в наших превосходящих силах. Думали, что русские сразу побегут сдаваться, а оказалось иначе.
— Кругом идиоты, Стэнли! Вот что я вам скажу, — срочно исправить эти ошибки! Каковы теперь наши шансы с учётом этих поражений?
— По-прежнему значительные.
— Серьёзно?
— Да, господин премьер-министр. На турков и австрийцев и так всерьёз никто не рассчитывал. Сейчас их наличие на южном фланге, так или иначе, будет сковывать русские силы. Наше поражение в Чёрном море не столь глобально, — мы сохранили треть флота и, по сути, остаёмся сильнее любой морской державы. Русскому флоту придётся и дальше караулить черноморскую зону.
— Ладно, что скажет наш министр иностранных дел? Хоть вы нас сможете порадовать?
— Всё идёт по плану, господин премьер-министр. Несмотря на неудачи первого этапа войны, франко-германские войска уже подходят к русским границам. Американцы тоже начнут выступление буквально на днях.
— Прекрасно, Солсбери. Хоть вы нас не подводите.
— Я могу вас порадовать ещё одной замечательной новостью. Мы сумели привлечь поляков на нашу сторону. Они будут участвовать в войне в качестве вспомогательных частей.
— Надеюсь, вы им не слишком много обещали?
— Господин премьер-министр, они просили возврат прежних территорий Польши.
— Жирновато будет, сами понимаете.
— Я согласился лишь обсудить этот вопрос. Никаких гарантий им не давали. Полагаю, после победы их интересами можно пренебречь, либо на крайний случай откупиться предоставлением выхода к морю.
— Последнее — максимум, Солсбери. Один небольшой порт и на этом всё. Слишком уж беспокойные эти поляки. Лезут постоянно туда, куда их не просят. В качестве будущего «мяса» впрочем, их вполне можно использовать. Итак, с союзниками ситуация понятно. Что будут делать наши войска? Необходимо показать важную роль английского флота.
— Как военный министр, могу выразить общее мнение командования, что необходимо продолжить выполнение первоначального плана. После удара американцев мы займём Аляску и Дальний Восток. Прежних ошибок, разумеется, наш флот допускать не будет. Германия также сделала вывод после австрийской катастрофы. Полагаю, что второй этап будет успешным. Российской империи теперь нас нечем удивить…
Глава 42
Примерно половина Канады покрыта лесом. Клён, дуб, вяз и даже берёза занимали просто гигантские пространства. Свежесть воздуха, зелень деревьев и травы должны были радовать глаза любых путников. Но не этих…Лица американских солдат были серьёзными, а настрой весьма воинственным. Огромные колонны войск растянулись по длинной дороге, протянувшейся на километры леса. Командование поставило задачу освободить Канаду от оккупации русских. Всем военным частям был зачитан текст о том, что необходимо освободить мирных жителей региона от террора Российской империи. Приводился и самый страшный аргумент, — злые русские заставляли учить всех свой язык и убивали каждого, кто не уложился в отведённый ему для этого срок. Говорили и о том, что Россия планирует напасть на США, так как не может терпеть рядом с собой свободную, демократическую страну. Америка должна была стать естественной преградой перед страшными варварами…
Внезапно раздался ужасный взрыв… Первоначально никто ничего не понял. Колонны войск были длинными и осознать, что происходило в начале или их конце было невозможно, если сам находился в середине. Были отправлены офицеры для выяснения причин, — возможно взорвались запасы боеприпасов и требовалось время для ликвидации последствий…Но уже через несколько минут картина прояснилась и без этих гонцов. Колонны американских войск были накрыты плотным огнём артиллерии и пулемётов. Противника не было видно совершенно, зато буквально вблизи дышала смерть. Перевёрнутые телеги, месиво из тел солдат и лошадей, кровь…просто фонтаны крови. Командование было совершенно нарушено. Люди метались: кто-то пытался бежать под укрытие деревьев, кто-то лез под ещё стоящие телеги…Через полчаса всё было кончено — армия была разбита полностью. Тяжёлая пехота русских, вышедшая из леса, добила отдельные очаги сопротивления…
* * *
Британские броненосцы подходили к относительно недавно образованной базе Тихоокеанского флота во Владивостоке. Новый английский адмирал Чалмерс рассчитывал действовать по строгой инструкции и не допустить повторения недавней катастрофы в Чёрном море. После первых ударов русских пушек адмирал сразу скомандовал:
— Максимальная скорость всем судам! Идти на огневое сближение с противником!
Раздались взрывы кораблей, — загорелось сразу 4 броненосца.
— Сэр, мины! Кругом мины!