всеми!
–Прекрати! Я чувствую себя ничтожеством рядом с тобой… Эта твоя меланхолия, написанные на лице страдания… Да в каждом твоем вдохе и обращенном в пустоту взгляде читается моя несостоятельность! Словно бы ты все время говоришь- он неполноценен… Неполноценен…
Элисса отступает, пошатываясь.
Его эгоизм сейчас обескураживает, бьет под дых. Это уже слишком…
–Эли, ты презираешь меня, да?!– не унимается, словно ничего не чувствуя…
–Умоляю, просто замолчи сейчас…
–Ответь!
–Нет, я не презираю тебя…– честно отвечает она,– но ты прав, назвать себя счастливой рядом с тобой я не могу, прости. Всё не так, как я надеялась… И я даже не про наши отношения, Тарик. Не про то, что я узнала позже. Мы ведь говорили с тобой о нашем будущем, о нашей жизни, когда всё это только вскрылось. Мы дали друг другу слово, что пусть и не будем любовниками, можем остаться близкими друзьями. Нам ведь было интересно с друг другом, когда мы просто общались в одной группе. Но… этого не произошло. День ото дня ты отдалялся от меня. Что бы я ни делала, отдалялся. Я давала тебе свободу- ты становился все более чужим. Я пыталась поделиться с тобой сокровенным- ты закрывался… У меня нет не только мужа, Тарик. У меня теперь нет и друга. Ты хотел откровенности- вот она, получай…
Она могла бы сейчас плакать, но слез не было. Смысл плакать о том, что есть правда? И это даже не обида. Это ее реальность, в которой она живет уже много месяцев, будь то в Париже или Алжире.
–Иногда мне кажется, что мое рождение было ошибкой… Я ущербный, ничтожный…– голос Тарика скрипучий. -Я чувствую себя средним родом рядом с ним, знаешь? С самого детства… Может в этом дело? Может просто мой отец высосал из меня всю мужественность? Он подавляет меня…
–Дело не в твоем отце, Тарик,– отрицательно качает головой Эли,– когда мы были с тобой близки духовно, я еще не знала твоего отца. Дело в нас с тобой. Ты просто не справился. Это стало выше тебя. Я не осуждаю. Я тоже не справилась. Я тоже наивно понадеялась, что смогу принять эту ситуацию. Видимо, не могу… Возможно, пришло время заявить о нашей ошибке. Мой отец встал на ноги. Угроза миновала. Я благодарна вашей семье за помощь… Наша тайна останется таковой навсегда…
Тарик решительно подходит к Элиссе. Притягивает ее к себе. Получается угловато, нелепо, но она не сопротивляется. Наоборот, замирает…
Его губы тянутся к ее губам. Она вздрагивает, но… Не потому, что на что-то надеется. Совершенно автоматически она отводит свое лицо, отталкивает его. И к ужасу своему ловит себя на мысли, что делает это инстинктивно потому, что на губах все еще Его вкус и запах. Другого мужчины. Её тело отказывается сейчас принимать присутствие второго…
–Целовал…– шепчет Тарик обреченно,– чувствую его. Он целовал тебя, Эли…– в голосе осуждение, укор, отчаяние…
Она молчит. Что сказать? Оправдываться? Поздно оправдываться в ситуации, в которой они оказались.
–Ты жаждешь мужского внимания? В этом вся проблема? Тебе нужна реализация как женщине?– впервые в его тоне за последние месяцы не отчуждение и равнодушие, а попытка навести мосты, понять…
Элисса вздыхает.
–Знала бы я сама, Тарик…
Она сейчас предельно искренна с ним. Она действительно не знает, что бы могло хоть немного потушить пожар, выжигающий ее душу.
– Я устала, Тарик. Пойду спать, извини…
Уединение в комнате не дает ни покоя, ни сна. Она встречает рассвет, так и не сомкнув глаз. Смотря в потолок, не мигая. Где ты, Элисса? Куда занесла тебя жизнь? Как ты умудрилась так заблудиться?
Истерзанное сознание все-таки толкнуло Эли в насильный сон почти на рассвете. Она проспала весь день, не давая себе шанса вынырнуть к реальности.
Когда вечером все-таки пришлось встать, новостная лента в телефоне ей сообщила, что Агилас тоже улетел. Он был в Черногории вместе с Залией- и уже улыбался, позируя вместе с ней, на каком-то светском мероприятии. Журналисты в очередной раз распинались в кривотолках относительно странности нравов восточных мужчин, откровенно выставляющих на публику своих любовниц при законных женах, а Эли пыталась унять проступившую вопреки ее воли уязвленность увиденными кадрами счастливой парочки.
Да, она действительно заблудилась.
Глава 30
Она не видела Агиласа больше месяца, с того момента, как они расстались в тот странный вечер у его парижских апартаментов. Нет, безусловно, она знала о нем все, как минимум в части, касающейся его протокольной деятельности – знала, куда он ездит, в каких местах появляется, спасибо исправно работающей службе его помощников и журналистам. Из вечера в вечер она унизительно шерстила новостные ленты в поисках всех упоминаний свекра. Ненавидела себя за слабость, но шерстила. Никаких личных контактов между ними с того раза не было. В Париж он больше не заглядывал, а интенсивная учеба в университете не позволяла им с Тариком слетать в Алжир даже на выходные.
В мыслях Эли вопреки своей воле часто возвращалась к случившемуся между ними. Она хотела бы смотреть на этот эпизод как на нечто требующее осуждения, неудобное, о чем следует забыть, но женское подсознание все время давало сбой. Она стала задумчивой, могла часами напролет сидеть у зеркала, смотреть на расплывающееся от расфокусированного взгляда свое отражение и трогать губы. Она смотрела не на себя, смотрела в прошлое. Анализировала. Пыталась понять, почему снова и снова возвращается туда. Стоило закрыть глаза и улететь в тот момент, его присутствие, вкус, запах, форма языка, нагло исследующего ее рот, всплывали в воображении так отчетливо и реально, что кожа снова покрывалась испариной, а сердце начинало учащенно биться.
Да, черт возьми, она думала о нем. Думала перед сном, думала, стоя под теплыми струями в душе, думала, когда смотрела фильмы про любовь или читала книги. Образ страстно занимавшегося сексом с Залией Агиласа в день их первой встречи… По-мужски, с потемневшим взглядом рассматривавшего ее при эротическом танце в день свадьбы… Одобрительно улыбающегося ее очередным успехам в вопросах погружения в культуру и традиции Кабилии… Напротив, принимавшего с саркастическим снисхождением, подобно хищнику, ее вызов… Она корила себя за то, что могла часами смотреть на его фото, читать многочисленные материалы из интернета, которые все равно оставляли больше вопросов, чем давали ответов. Агилас- правитель