— Похоже, мне придется пропустить этот танец, — пожалела Эмма.
— Я покажу вам все па, — пообещал Тед. — Тори права, танцор из меня никудышный, но это совсем нетрудно.
Он отвел ее в сторонку, и Эмма очень быстро переняла нехитрый рисунок танца. Они снова оказались в центре зала, и Эмма заметила Кенни и Тори. Темноволосые, изящные, они двигались синхронно, с врожденной грацией и казались зеркальным отражением друг друга. Кенни засмеялся какому-то замечанию пробегавшей мимо женщины, Тори флиртовала с пожилым мужчиной в ковбойской шляпе. Красивые, холеные, чуточку пресыщенные… словно Гэтсби и Дэзи Бьюкенен[16] , неожиданно оказавшиеся в техасском кабачке.
Музыка смолкла. Эмма собралась было вернуться к столу, но Тед потянул ее за руку:
— Еще один. Последний, леди Эмма. Вы прекрасная партнерша. Обожаю, когда ведет дама.
Эмма хихикнула и шагнула ближе к Теду. Приятно побыть с человеком, которому нравится ее общество.
Но они не успели сделать и двух шагов, как Кенни хлопнул Теда по плечу:
— Меняемся дамами, малыш, так что иди и попытайся усмирить Тори.
— Не хочу укрощать Тори, — мирно заметил Тед. — Я как раз собирался поближе познакомиться с леди Эммой.
— Я уверен, что она восторгается тобой, но прошу тебя уступить место.
Эмме стало немного не по себе при виде жесткого взгляда, которым Тед смерил Кенни. В эту минуту он казался куда старше своих двадцати двух лет.
— Нам давно пора выяснить отношения.
— Назови время.
— Завтра в семь утра.
— Договорились.
Эмма беспомощно подняла руки:
— Немедленно прекратите!
— Что именно? — нахмурился Кенни.
— Угрожать друг другу! Ведете себя как дети!
— Мы вовсе не угрожаем! Просто играем в гольф.
— Я буду играть в гольф, — поправил Тед. — Посмотрим, чем займется здешний Джон Траволта.
Он широко улыбнулся Эмме, прежде чем отойти.
Эмма смотрела ему вслед, чувствуя, как дрожат ноги. Если Тед способен растопить любое женское сердце в двадцать два года, что будет через десять лет?
Кенни обнял ее, и она едва не грохнулась без чувств. Ну почему ее так тянет к нему? До чего же неприятно!
— Не разевайте рот слишком широко, леди Эмма.
— Простите?
— И не притворяйтесь дурочкой. Я-то вижу, чем вы занимаетесь. Отбираете кандидатов, достойных покончить с вашей… сами знаете чем. С невинностью, — безжалостно добавил он на случай, если Эмма чего-то не поняла. — И мой юный приятель только что возглавил список.
— Чушь какая! Он слишком молод, — возмутилась Эмма, но не устояла перед возможностью уточнить: — Зато невероятно сексуален.
— Да… возможно, но поверьте, вашей подруге Франческе не слишком понравится, что вы пытаетесь совратить ее малыша.
Эмма от неожиданности споткнулась.
— Ее малыша?
Кенни ловко подхватил ее и повел в танце.
— Не говоря уже о том, как будет разоряться антихрист. Он невероятно гордится своим сыном.
— Это их сын? — охнула Эмма. — О Господи, она всегда зовет его «Тедди». Я как-то не связала…
— Теодор Дей Бодин. Единственный сын Франчески и сами знаете кого.
— Я всегда думала, что он моложе. В жизни не предполагала…
— Ну так вот, подумайте хорошенько, пока не поздно, мисс Умница, потому что он определенно не ребенок. Руки прочь!
— Я вовсе не собиралась соблазнять его. Он достаточно юн, чтобы быть моим учеником. Как вы можете намекать на подобные гадости?
— Должен ли я напомнить о неприятном инциденте, имевшем место две ночи назад?
— Это совсем другое. Я собиралась заплатить вам.
Кенни хмыкнул и передвинул руку, лежавшую на ее спине, немного ниже. Случайно или нет, но теплая ладонь легла как раз на участок обнаженной кожи между поясом брюк и блузкой. Эмма вздрогнула.
Голос Кенни, чуть хрипловатый, невыразимо чувственный, проник в ее сознание, чаруя, околдовывая…
— До этой минуты мне в голову не приходило, что вы так отчаянно томитесь по сексу и готовы ради этого даже залучать в сети порока невинных детей, — театрально продекламировал он.
— Вряд ли его можно назвать…
— Что же, наверное, мне придется отказаться от своих принципов и затащить вас в постель.
Эмма снова споткнулась, и Кенни насмешливо покачал головой.
— Хотя, если быть честным до конца, не знаю, по силам ли мне тяжкий труд уничтожения вашей сами знаете чего. Но как ни крути, а в жизни каждого мужчины наступает критический момент, когда он обязан пожертвовать собой ради блага сильной половины общества.
Эмма злобно ударила его каблуком по ноге.
— Прошу прощения.
— Вы сделали это специально!
— Вот уж нет!
Кенни, ничего не ответив, испустил терпеливый вздох и одновременно сунул большой палец под нижний край ее блузки.
— Ладно, считайте, вы победили. Я позволяю вам оттянуться со мной.
Даже понимая, что он шутит, Эмма поежилась. В животе сразу потяжелело. Но она все еще держалась. Так просто он ее не возьмет! И вообще, не стоит ли схватить с ближайшего столика кружку с пивом и вылить ему на голову? Есть ли предел самоуверенности этого человека?
— Спасибо, но я не хотела причинять вам беспокойства. Он привлек ее к себе еще ближе, так что груди уперлись в его торс.
— Никаких затруднений. Я просто лягу и предоставлю вам выполнять "всю работу. Вам это наверняка понравится больше. — И прежде чем Эмма сумела придумать достойный ответ, Кенни остановился. — Ну вот, только этого не хватало. Стоит только немного расслабиться, как…
Эмма проследила за направлением его взгляда и с удивлением увидела растрепанного мужчину лет тридцати двух, в рабочих брюках из грубой ткани, мятой темно-синей с фиолетовым отливом рубашке и очках в проволочной оправе. Он приблизился к столу, за которым сидели Тед и Тори. Тед немедленно поднялся и с искренней радостью протянул руку. Однако Тори не проявила особого восторга. Она медленно выпрямилась и пронзила вновь прибывшего убийственно злобным взглядом.
— Это Декстер О’Коннор, — пояснил Кенни. — Наследник «Ком нэйшнл», нареченный Тори и самый большой кретин во всем Уайнете, штат Техас. Тед — единственный во всем округе, кто способен разобраться в том, о чем он говорит.
Декстер напомнил Эмме Джереми Фокса. Оба выглядят симпатичными неряхами, хотя Декстер выше и тоньше. Костлявое лицо типичного ученого немного вытянуто, но достаточно привлекательно. Высокий умный лоб, широко расставленные глаза, взъерошенные каштановые волосы. Именно такой тип мужчин всегда нравился Эмме.
Кенни разжал руки.
— Нам лучше поторопиться, прежде чем Тори откусит от него слишком большой кусок и бедняга истечет кровью на глазах изумленной публики.