- Прости, - пробормотала я, когда мужчина вышел и привалился к стене, переводя дыхание. - Резник говорил, тебе может понадобиться помощь.
- В толчок я сам хожу, - бросил мрачно. - Даже если брюхо вспорото.
- Да, конечно, я...
- Но ты можешь присоединиться, - оскалился, ещё и взглядом обласкал с головы до пят.
- Я расцарапаю твоё лицо чуть позже, - пообещала мигом. - Когда затянутся раны на животе.
Татарин быстро возвращает свою силу. Кажется, его тело из стали. Каменное. Наконец обращаю внимание на его татуировки. Раньше особо не изучала, не замечала, но теперь становится интересно, какой смысл в них заложен.
На горле у него выбит оскалившийся тигр. Клыкастая пасть очерчивает кадык. На плечах вязь непонятных узоров, фразы на неизвестном мне языке. На груди и на спине дикие звери, демоны, символы. Сперва все воспринимается как единая картина, но лишь только начинаешь вглядываться замечаешь различные детали.
Татарин не любит обсуждать эти знаки. Он вообще не любит ничего обсуждать. Личные темы под запретом. И я его понимаю. Я же тоже про себя ничего толком не рассказываю. Есть вещи, которыми не поделиться. Не выйдет открыться даже при всем желании. Я удивляюсь, как он назвал мне настоящее имя. Впечатление, точно Резник об этом не подозревает.
Тимур.
Я не обращаюсь к нему так. В мыслях уже привыкла называть Татарин. Иначе не представляю.
Мой живот растёт. Ребёнок очень активный. Толкается постоянно. Ворочается, будто уже готов вырваться наружу. Чувствую, он недоволен, когда другие мужчины рядом. Точно мальчик. Весь в своего отца. Собственник. Резника не выносит. Татарина терпит, но ревнует жутко. Не понимаю, как ощущаю это по таким простым движениям, по обычным толчкам, однако мое дитя чётко мнение выражает. Никаких посторонних парней рядом с мамой быть не должно. Когда мы наедине, он совсем иначе себя ведёт.
- Малыш, - шепчу я, прикладывая ладони к животу. - В моей жизни теперь будет единственный мужчина. Ты. Никаких других не представляю.
Ребёнку нужен отец. Осознаю этот факт. Но я ничего не способна изменить. К прошлому не вернусь, на поклон не отправлюсь. А начинать новые отношения для меня нереально. Вообразить смешно. Дурацкая шутка.
Какой мужчина может занять в моем сердце место Амира? Только один. Его сын. Наша общая плоть и кровь. Плод одержимой любви.
- Тебе стоит ресторан забабахать, - говорит Татарин после очередного обеда. - Красиво подаёшь. Мудрено. И вообще - вкуснотень. Никогда похожей жрачки не пробовал.
- Отличная идея, - улыбаюсь. - Рожу и сразу займусь этим. Пойду и ресторан куплю.
А если серьёзно, я пока понятия не имею, как построю жизнь дальше. Идей много, а основной путь не определен. Вечно в поиске. Пора остановиться, пора совершить выбор. Ещё и над внешностью надо поработать, мало волосы подстричь, необходимы радикальные перемены.
Но сначала нужно родить ребёнка. Дальше займусь имиджем, пока придумываю образ. Кем бы хотелось быть? Как выглядеть? Стараюсь составить свою полную противоположность, разрабатываю схему.
Я могу стать кем угодно. Могу начать жизнь заново.
Только часть меня навечно останется там. Далеко. Позади. Моя душа намертво прикована к мужу. К Амиру Дудаеву. Не забуду. Не отпущу. Не вычеркну. Это точно кусок мяса изнутри выдрать.
А он... думает обо мне? Ищет. Злится. Презирает. Ненавидит. Что он чувствует? Сколько женщин успело побывать в его постели?
Горечь на губах. Холод сковывает.
Вряд ли Амир станет хранить верность сбежавшей жене. Его постель не будет пустовать долго. У моего мужчины бешеный темперамент. Он неминуемо захочет насытить свой голод. И даже трудно назвать такое изменой.
Я предала. Солгала. Трусливо сбежала, понимая, что проиграю, не сумею принять бой и сохранить остатки себя.
Но я всегда буду верной.
Глава 20
- Я умею прощать, - усмехаюсь. – Расслабься.
- Спасибо, Амир, - бормочет он. – Спасибо, теперь буду умнее. Клянусь! Спасибо за доверие. Я обещаю завтра же все исправить! Завтра точно...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Но я никогда не даю второй шанс, - обрываю, потрепав его по затылку.
- Постой, - дёргается. – Тогда как мы...
Хруст позвонков. Грохот рухнувшего на пол тела. Переступаю через это, не оборачиваясь назад.
- Убрать.
Достаю мобильный телефон, проверяю почту, пока поднимаюсь вверх по лестнице. Каждую ступень помню, смотреть под ноги незачем. Дел полно, нужно действовать быстро и жестко. Слабость мне не простят. Особенно сейчас. Выбираю необходимый контакт из списка, совершаю вызов. По ту сторону отвечают практически сразу. Все прекрасно понимают, нельзя заставлять меня долго ждать. Шутку не оценю.
- Поздравляю, Ризван, - бросаю я.
- Интересно, - нервный смех. – Готовиться к празднику?
- Сам решай, - хмыкаю. – Ты новый куратор по Северу. Когда разберешься со всеми вопросами, можешь и кутеж закатить. Я не возражаю.
- Ничего себе… карьера.
- Согласен – кайф.
Нажимаю на «сброс». Разговор завершен.
- Где тебя носит? – спрашиваю главного помощника. – Почему хлам Гаджиевых до сих пор не у меня?
- Как раз занимался этим вопросом, - кивает. – Доставили. Уже у вас. В большом зале для переговоров. Иначе не получилось. Слишком много документов там накопилось за эти годы. Надеюсь, ничего, что я так устроил? Вы были заняты внизу. Не хотел отвлекать. На неделе никаких собраний не назначено, поэтому… в общем, если вам неудобно, то мы перенесем бумаги в другое место. Шеф, как скажете…
- Сойдет, - отмахиваюсь.
Нет времени. Нечего тут тянуть.
Я должен изучить архив за пару дней. Лично. Должен понять, какая тварь против меня полезла. Кто так сильно хочет сдохнуть? Помогу.
- Шеф, по поводу Севера, - начинает Зураб и замолкает.
- Чего?
Молчит. Мнется.
- Выкладывай, - бросаю и хмурюсь. – То стрекочешь, аж не заткнуть. То язык в жопу засунул. Ну? Вытягивай. Что между булок зажал?
- Север, - выдыхает. – Разве мы контролируем Север? По договору совсем другой расклад идет. Нет, я не против, только рад. Просто вы назначили куратора по территории, которая нам не принадлежит. На данном этапе. Без совета, без переговоров. Я своего мнения не имею, следую за вашим. Безоговорочно. Но иногда возникают разные вопросы.
- Плохо, - хлопаю помощника по плечу. – Плохо, Зураб, что ты на свое мнение легко наплевал.
- Почему? – вздрагивает. – Я вам служу верой и правдой. Вашему деду служил. Я любой приказ выполню. Знаете, давно проверен. Работаю без фокусов.
- Из таких и получаются идеальные предатели, - заключаю я.
- Шеф, вы чего? Да я никогда…
- Будет война, - отрезаю. – А на войне каждая ошибка за предательство пойдет. Усек? И жевать сопли некогда. Нужна жесткая хватка. Новые идеи. Мало тупо подчиняться. Если продолжишь жаться в углу и ссаться от страха, вылетишь отсюда к чертям.
- Шеф…
- Бойцов нашел?
- Почти, - сглатывает. – В процессе.
- Смотри, - замечаю, прищурившись. – Вечером, чтобы подогнал. И не таких слабаков, как в прошлый раз. Нормальных ребят. Крепких. От дохляков толку нет. Кто их мутузить-то станет?
- Хорошо, - кивает. – Конечно.
- Действуй. Иначе придется твою рожу начистить.
Дальше один иду. Толкаю дверь в кабинет. Захожу внутрь и обалдеваю. Телефон в карман отправляю. Ухмыляюсь.
Охренеть. Вот это подарок.
Голая девка стоит раком возле моего рабочего стола. Выгнулась, жопу задрала. Так и предлагает себя выдрать. Манит. Смачная. Сочная. Такую ягоду грех не помять. Тянет расколоть болтом надвое.
Присвистываю. Подхожу вплотную.
Деваха башку в пол вдавила. Отлично, отвлекать не будет. Ее рожа мне перед глазами не нужна. Достаточно дырок. Тугих и горячих, готовых мой хрен до упора принять.
Бью бабу по заднице. Наотмашь. Вырываю вскрик. Поглаживаю ягодицы, смотрю, как краснеет кожа под моими пальцами. Щипаю, заставляю завизжать.