Когда Резник уходит, мне дышать становится легче. Потом вспоминаю о том, что придётся одной ухаживать за Татарином, и паника накатывает с новой силой.
Стоп. Я справлюсь. Больше некому. Я должна помочь головорезу. Ведь он помог мне.
Я завороженно слежу за часами. Наконец, поднимаюсь и подхожу к Татарину, выбираю нужный препарат, беру шприц. Зажмуриваюсь, но все же открываю глаза. Нужно смотреть. Хватит уже глупить.
Действую медленно, однако целиком и полностью следую советам Резника. Вкалываю лекарство. Почти не чувствую собственный пульс.
Мужчина не приходит в сознание. Лицо выглядит расслабленным. Но в моей памяти живы дикие вопли, которые даже музыка не заглушала.
Господи. Надеюсь, он поправится.
Намереваюсь уйти, но ледяные пальцы сжимаются на моем запястье.
- Тимур, - хрипло произносит Татарин, не открывая глаза.
- Это имя Резника? - уточняю. - Позвонить ему? Вызвать снова? Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? Татарин, прошу...
Что я несу и почему никак не заткнусь? У него живот распорот и перепахан ножом. Отравление неизвестным ядом. Как он себя чувствует? Хреново.
- Тимур, - повторяет едва слышно. - Мое имя.
Глава 19
- Откуда это дерьмо заказываешь? – спрашивает Резник, опустошив тарелку подчистую за пару минут, откидывается на спинку стула и потягивается, будто кот.
Наглый кот. Охреневший. Скорее бы уже убирался отсюда. Татарин идет на поправку, а значит в ближайшее время этот мутный тип перестанет здесь появляться. Перевязки могу лично делать, насмотрелась достаточно. Терплю его только потому что он вроде как «друг». Ну и специалист хороший, вытянул моего защитника с того света.
- Сама готовлю, - хмурюсь и убираю грязную посуду. – Благодарю за высокую оценку моих кулинарных способностей.
- Чего ершишься? - хмыкает. - Вкусно.
- Вкусное дерьмо? - уточняю.
- Ну да, - пожимает плечами, явно не видит проблемы. - Я тебе комплимент сделал. Зря загоняешься. Реально вкусно готовишь. А вчера тоже сама?
- И позавчера, и неделю назад, - отвечаю, яростно намыливая приборы. - Это настолько удивительно? Когда женщина готовит?
- По тебе не скажешь, - отвечает просто.
- В смысле?
- А то ты в зеркало себя не видела, - смеётся. - Симпотная телка. Рожа кукольная. Такие бабы не омлеты, а минеты строчат.
- Заглохни, - раздаётся тихий, но твёрдый голос. - Баба. Телка. Чтоб я этой херни не слышал больше. Понял?
- Ромео очнулся, - присвистывает Резник.
Оборачиваюсь и вижу Татарина. Мужчина до сих пор очень бледный, с трудом держится на ногах. Он опирается на дверной косяк.
- Пожалуйста, возвращайся в постель, - говорю я, хотя по опыту знаю, это бесполезно. - Тебе нужно больше отдыхать. Я сама принесу еду.
- Жрать ему нельзя, - замечает Резник.
- Я готовлю то, что можно.
- Я вообще не за едой пришёл, - бросает Татарин.
- Приглядываешь, чтобы я не подкатывал яйца к твоей даме?
- Рискни, - чеканит угрожающе. - Эта дама умеет за себя постоять. Потом будешь яичницу с потолка отскребать.
Татарин подмигивает мне. Очень выразительно. Он в курсе той истории с моей неудачной готовкой. Я очень многое ему успела рассказать, старалась отвлечь от уколов. Инъекции были довольно болезненными.
- Романтика, - с издевкой протягивает Резник. - Звучит как признание в любви.
- Завидуешь? - выдаю в тон ему.
- Нет, я тебя без всяких подкатов увижу с широко раздвинутыми ногами.
- Поразительная самоуверенность...
Не успеваю договорить. Татарин оказывается быстрее и нависает над Резником, заставляя меня отвлечься от всего. Только драки не хватало.
- Это факт, - ровно произносит мрачный тип. - Считай месяцы и смотри.
- Ты охренел, - татуированные пальцы вцепляются в глотку наглеца.
- Ребята, хватит! - восклицаю я. - Ну что за бред?
- Она рожать будет, - говорит Резник, не делая попытки освободиться. - В больницу нельзя. Спалитесь. По больницам ее рожу в первую очередь и разослали. Выход один, ты уже его знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Стоп, - роняю глухо. - Какой ещё выход?
Татарин отпускает своего жутко раздражающего друга и усаживается на ближайший стул. Мрачнеет. Молчит.
- Я не поняла, - начинаю и замолкаю, после выпаливаю: - Вы с ума сошли? Хотите, чтобы я рожала на дому? А вдруг осложнения? Вдруг ребёнку потребуются особые условия? Да мало ли...
- Ты на УЗИ была? - обрывает Резник.
- Я собиралась сходить.
Чистая ложь. Никуда я не собиралась, даже не задумывалась о таком. Ведь моя беременность проходила легко. Не возникало повода для тревоги. До этого момента, разумеется.
- Организуем, чтобы я сам тебя глянул.
- Черт, да ты... ты врач настолько широкого профиля?
- С твоим пузом справлюсь.
- Я не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня или до моего ребёнка. Прости, но...
- Тогда придётся натаскать Татарина, - замечает невозмутимо.
- Что?! - у меня глаза на лоб лезут.
- Ну дам ему пару дельных рекомендаций. Потренируемся вместе. Уверен, он в итоге справится.
- Я хочу нормального врача, - бормочу, ощущая приступ острой паники. - Я настоящего врача хочу. Ясно?
- Тогда готовься к облаве. Вычислят на раз. Можешь сразу поехать обратно к Дудаеву. Быстрее будет. Меньше нервяка.
- Нет, я...
- Мы снимем палату в реальной больничке. Не парься. Я добазарюсь. Техника обеспечена. Но лишние глаза не нужны.
- Что это значит? Снимем? Разве можно...
Я смотрю на Татарина, ожидаю, как мужчина возразит своему другу, объяснит, что это предложение хорошо выглядит исключительно в роли дурацкой шутки, не более.
- Он прав, - произносит хмуро, разбивает мои надежды. - В больницу нельзя. Там нас быстро схватят. Если только палату забить. Но врачам не доверяю.
- Ты серьёзно?
Сама не знаю, зачем спрашиваю. И так понятно, что да.
Воображение подбрасывает живописные картины. Зажимаю рот ладонью, отчаянно стараюсь побороть подкатившую к горлу тошноту. Прекрасно осознавать, что у меня такой богатый выбор.
Проклятье. Выбора нет.
+++
Меня пугает то, как Татарин устраивает свою реабилитацию. Наблюдаю за ним, ожидая, когда разойдутся швы и придётся срочно вызывать на помощь Резника. Мужчина устраивает себе такие убойные тренировки, который не каждый здоровый человек потянет. Что тогда говорить о парне с распоротым животом? Я уже в курсе некоторых деталей, хотя многого не знаю. Татарина ранили отравленным ножом. Изрезали без тени жалости. Явно жаждали убить. Кто? Почему? Неизвестно. Ясно лишь то, что ни Амир, ни Рустам не имеют к этому никакого отношения. Однако как я и предполагала у моего защитника хватает личных врагов. Его дела покрыты пеленой тайны. Могу лишь гадать. Впрочем, конкретно сейчас меня гораздо сильнее волнует то, что он сам с собой регулярно вытворяет. Отжимается как заведённый, подтягивается на перекладине, будто робот. Смотрю на него и хмурюсь на автомате. Говорить что-либо бесполезно. У Татарина есть собственные методы лечения, которых мне не понять и которые я совсем не одобряю.
- Так быстрее раны заживают, - заверяет он.
Резник тоже на своего пациента не влияет, не пытается призвать его к более разумным действиям. Ограничивается ухмылкой. Никак больше не реагирует на мою возмущённую речь.
- Не могу я в кровати валяться, - пожимает плечами Татарин и тренируется как бешеный.
Реально безумец. Боли не чувствует? Не замечает?
Он и правда не может лежать. Рвётся в бой. Помню, как в первый день Резник ушёл, я вернулась ненадолго в свою квартиру, отлучилась, чтобы прихватить лэптоп, ведь намеревалась провести ночь у Татарина, подстраховаться на всякий случай. Вдруг ему хуже станет, вдруг состояние резко изменится. Да и уколы удобнее ставить, когда я ближе нахожусь. В общем, я захватила нужные вещи, пришла обратно и сильно удивилась, не обнаружив головореза в постели. Его и след простыл. Как же я тогда перепугалась, носилась по всем комнатам, после заглянула в ванную и обмерла, еле успела отвернуться и выскочить прочь, убраться подальше в коридор.