Старшина склонился над Сергеем и снял с него шлем. С трещиной он всё равно стал практически бесполезным, я видел, что электроника в нём не работает. Серёга был без сознания, левая часть головы была в крови, но её было не очень много. Серьёзных повреждений я не увидел, но это было ожидаемо. Всё же шлем выполнил свою функцию и защитил голову, пусть и не до конца. Но спас от мгновенной смерти.
– Ничего не могу сказать, кроме того, что его срочно нужно к медикам, – вынес вердикт Рэйнольдс. – Двигаемся!
Мы опять подхватили раненого и пошли дальше. Где-то через квартиры, где-то через офисы, магазины и другие коммерческие помещения. Наша новая позиция была в полукилометре от старой, но на ней мы не остановились, а двинули дальше. Целью был опорный пункт, где хранили боеприпасы и куда тащили раненых.
Он был оборудован в подвале, что довольно редкая история для этого города. Большинство зданий подвальных помещений не имели, а у этого оно было и очень обширное. Что здесь было раньше? Не знаю, кроме нашего ничего другого здесь не было, очевидно, всё лишнее вынесли заранее.
– Осколок попал в шлем. Не пробил, но оставил трещину. В сознание он не приходил, показатели нормальные, для такого ранения, – сказал старшина подошедшему медику. Тот с озабоченным видом склонился над Сергеем.
– Давайте его на стол! – последовала команда.
– Есть идеи, что с ним? – озабоченно спросил я.
– Подожди ты! – отмахнулся доктор и начал колдовать над своим медицинским оборудованием.
Мы должны были двигаться назад, на свою позицию, но стояли и ждали информации от медика. Рэйнольдс молчаливо согласился с ожиданием, приказа уходить он так и не отдал.
– Если не вдаваться в медицинскую терминологию, то у него тяжелый ушиб мозга, повреждены шейные позвонки, – сообщил медик через несколько минут. – Жить будет, но его нужно срочно доставить в местную больницу, здесь нет необходимого оборудования для операции.
– Мы отнесём! – дернулся Артём.
– Не нужно, – махнул рукой медик. – Сами отвезём.
– Спасибо! – искренне поблагодарил его старшина. – Десять минут отдыхаем, пополняем боекомплект и возвращаемся на новую позицию. – Вы сами как?
Он обращался к тем, кто шёл впереди и кого хорошенько достало взрывной волной. Чёрт, а я уже и забыл про это. Судя по ощущениям, со мной всё в порядке. Болит только плечо, на которое я упал, но не так чтобы сильно.
– Я вроде в порядке.
– Я тоже, – сказал Берт.
– Да и я вроде… но есть какие-то странные ощущения внутри, – признался Артём.
– Ну так иди к медикам, пусть тебя проверят, – приказал Рэйнольдс.
– Да я в порядке! – запротестовал Артём.
– Это приказ. Внутренние повреждения дело такое… бывает, что человек вроде не пострадал, а потом ему резко становится хуже, – пояснил старшина. Артём нехотя поднялся и отправился в сторону докторов.
– Как там дела? – поинтересовался Хосе.
– По нашей улице они быстро продвигаются. Практически взяли то здание, где мы были, так что, слиняли мы в последний момент. По другим флангам они тоже прут вперёд сразу по всем. Кольцо сужается, нужно остановить их на новых рубежах, иначе не продержимся.
– Ладно хоть немного осталось, сколько там? Пара часов, может быть три, – заметил я.
– Они будут самыми тяжелыми, – мрачно пообещал Рэйнольдс. – У нас слишком много потерь.
– Почему бы нашему командованию не связаться с ними? Предложить прекратить стрелять, рассказать про подкрепления, – для меня подобный вариантбудет самым лучшим.
– А ты уверен, что подкрепления придут? Что-то может пойти не так, всякое же бывает. Да и противник хрен нам поверит, пока не увидит, что его корабли прикрытия уничтожены, – объяснил старшина.
– Ясно. Но нам не нужно побеждать, мы должны только продержаться и выжить. Давайте постараемся сделать именно это, – предложил я, зная, что сам буду стремиться только к этому. Оставалось действительно очень мало времени. Особенно в сравнении с тем, сколько я тут провёл с самого начала.
– Страшно? – хмыкнул Пак.
– А тебе нет? – огрызнулся я. – Я к тому, что нет никакого смысла рисковать поймать пулю или гранату, когда осталось совсем немного времени. Выживем мы или погибнем – врагу на этой планете всё равно конец. Так лучше всё же выжить, разве нет?
– Мне тоже страшно. Вот только если все оставшиеся будут думать о выживании, никто не выживет, – веско ответил Пак.
– Хватит спорить, – вмешался Рэйнольдс. – Вы оба правы. Поэтому и есть такое понятие как «разумный риск», вас этому тоже учили. Сэм прав в том, что даже с точки зрения дальнейшей войны наше выживание принесёт больше пользы. Но и Пак прав. Если мы все зароемся в норы, нас за оставшееся время всех перебьют. Всё! Хватит сидеть, двинули! Артём, ты закончил?
– Ага. Они меня быстро просканировали. Ушибы, ничего серьёзного. Несколько часов продержусь, – ответил тот.
Мы поднялись и пошли обратно, в сторону своей новой позиции. К сожалению, теперь нас было не восемь, а семь. Когда мы покидали подвал, Сергея как раз заносили в фургон, на котором его должны отвезти в больницу.
– Удачи, Серёга! И прощай. Жаль, что мы больше никогда не увидимся, – прошептал я ему вслед, предварительно отключив связь, чтобы другие не услышали.
Мне действительно было очень жаль. Но с другой стороны я радовался: медик сказал, что он выживет. И даже если нас всех убьют, не будут же они долбить по больнице и добивать раненых. Были бы они способны на такое, всё бы уже закончилось. Пусть и с огромными потерями среди местного населения. Так что, у него всё будет хорошо. Вернётся на свою планету, женится, как и планировал, будет ходить на рыбалку, растить детей.
Пока мы шли, надо сказать, без спешки, я размышлял. Думаю, то, что я считал страхом, таковым не являлось. Мы сражаемся уже много часов и если я бы действительно боялся, это было бы видно всем, в том числе и мне. Нет, страха не было. Как только всё началось, его вытеснили другие чувства и эмоции. Например, азарт: кто лучше, я или противник?
Не могу сказать, что я за всё это время сделал что-то особое. Я был не лучше, но и не хуже многих остальных. Делал всё так, как меня учили, иногда рискуя, но разумно. А когда вокруг летают пули, ракеты, дроны и гранаты, риск будет всегда. От твоих действий зависит исключительно его степень. Не только от них, конечно, это лишь один фактор. Но по мере того, как часики тикали, приходило понимание, что вот-вот для меня всё закончится. Главное чтобы всё не закончилось из-за глупой ошибки.
Скажу честно: если бы у меня была возможность убежать и зарыться в какой-нибудь подвал, где можно безопасно переждать, я бы ей воспользовался. Трусливо? Может быть, я предпочту слово «практично». Но такой возможности у меня не было. Во-первых, я не хотел бросать своё отделение. Во-вторых, юридически это будет дезертирство во время боя, а за это расстреливают на месте. Вторая причина была важнее, разумеется.
Новое место мне не понравилось. Это было трёхэтажное здание, мы могли расположиться либо на первом этаже, где был магазин, либо на крыше, где была зона отдыха с диванами, навесами и тому подобным. Думаю, предполагалось, что здесь будут два отделения, но пришли только мы. Следствие высоких потерь…
Вариант с крышей мы отбросили сразу. Находиться на ней постоянно – самоубийство в чистом виде, учитывая то, что дроны противника летали всё активнее. Даже если бегать туда-сюда, рано или поздно они нас достанут. И скорее рано, чем поздно. Оставался магазин, но это тоже был не самый хороший вариант.
Это было небольшое помещение, витрины уже сняли, вместо них закрепили защитные листы. Свободное пространство сверху было закрыто металлической сеткой, которая должна защищать от гранат и дронов, но при этом позволяла нам стрелять из винтовок. А вот другим оружием из-за неё пользоваться было нельзя. Очевидно, изначально замысел тут был в том, что в магазине должны сидеть стрелки, а на крыше все остальные. У кого дроны и ракеты.