при упоминании оружия показал Филимону кулак. Тот в ответ моргнул, давая понять, что болтать лишнего не станет.
Оружие было надежной страховкой Жигана С определенного момента жизни ствол стал как бы частью его самого. Он пытался изменить такой порядок вещей. Отказаться от оружия. Поэтому и сделал тайник, где схоронил «Парабеллум», лазерный целеуказатель и боеприпасы к пистолету. В тайник Жиган почти не заглядывал. А если и заглядывал, то лишь пополнить неприкосновенный запас финансов штукой зеленых или, наоборот, облегчить его.
Но судьбу невозможно обмануть. Все возвращалось, как сказано в Библии, на круги своя…
Задумавшись, Жиган не терял нить разговора. Он давно приметил за собой особенность — думать о своем и одновременно слушать собеседника, не упуская ничего важного.
Вот и сейчас он услышал, как к дому подъехала машина. Двигатель стих. Потом хлопнула дверь. Снизу донеслись голоса. Один был женский. Видимо, она беседовала с охранником.
А вот Владимир Петрович, похоже, был туг на ухо. Он говорил самозабвенно — точно гениальный стратег, рисовавший план будущего генерального сражения.
— … оборудование доставит Филимон. Пока есть время, научись обращаться с этими электронными прибамбасами. Это в твоих интересах. Решив немного разрядить атмосферу, Колесников неуклюже пошутил: — Обретешь новую специальность, свежие навыки. Станешь специалистом, многостаночником. Не так ли, Жиган?
В этот момент Жигану захотелось послать этого седовласого дельца очень далеко. Его тошнило от таких типов, присвоивших себе право распоряжаться чужими судьбами. Но Жиган умел сдерживать эмоции. Он свято верил, что каждому воздастся по заслугам еще при земной жизни. Только не следует форсировать события.
Поэтому он ответил коротко:
— Вы правы, Владимир Петрович.
Послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Колесников взглянул на дверь. Повернувшись, распорядился:
— Пройдите в комнату рядом. Нас не должны видеть вместе. И добавил: — Кажется, дочь приехала.
Жиган и Филимон вышли через другую дверь и очутились в кабинете, где из окон открывался чудесный вид.
Неброский подмосковный пейзаж с зубчатой кромкой леса на горизонте настраивал на умиротворенный лад.
Жиган подошел к окну. Но не стал любоваться красотами природы, а осмотрел двор. Напротив окна внизу стоял черный «БМВ». Возле машины, облокотившись на капот, курил немного располневший блондин. Его развлекал беседой уже знакомый охранник.
Жиган подозвал приятеля:
— Это кто?
Взглянув на блондина, Филимон ответил:
— А… это… Муж дочери Колесникова. Сергей Пономаренко. Конкретный мудак. Погоняло у него прикольное.
Приподняв жалюзи, Жиган усмехнулся:
— Хочешь, угадаю какое?
— Ну и… — как бы сомневаясь в способностях приятеля, подначил Филимон.
— Пономарь, — отходя от окна, бросил Жиган.
Удивлению Филимона не было предела. От восторга он всплеснул ладонями и сделал круглые глаза.
— Как догадался?
— А какое прозвище может быть у парня с такой фамилией? Только Пономарь. Погоняло здесь, на фирме, приклеили.
Демонстрируя недюжинную осведомленность в семейных раскладах шефа, Филимон не без обиды сказал:
— Почему на фирме? У нас солидная компания, не сходняк блатарей. А кликуха… — Он замялся, вдруг заколебавшись, выкладывать ли подноготную зятя Колесникова, и после непродолжительной паузы закончил: — Парень на срочной службе в дисциплинарный батальон загремел. Там погоняло получил да так и привык к нему. На кликуху отзывается быстрее, чем на собственное имя. Даже некоторые борзые секретарши не по имени-отчеству его величают, а все Пономарь да Пономарь.
— Дисбат. Это уже любопытно, — задумчиво пробормотал Жиган, возвращаясь к окну.
Внизу никого не было Спасаясь от жары, зять Колесникова и охранник вошли в дом.
В соседней комнате Колесников беседовал с дочерью. Из обрывков разговора было невозможно понять, о чем речь.
Жиган осторожно приоткрыл дверь. В узкую щель он мог видеть часть зала, по которому дефилировала несостоявшаяся певица.
Дочь Колесникова можно было бы назвать хорошенькой. Но излишек косметики и чересчур мрачная одежда портили ее. Несмотря на жару, Клавдия была затянута в кожаные джинсы и черную майку с большим вырезом и короткими рукавами.
Девушка устроилась за стойкой бара. Теперь Жиган мог рассмотреть ее в профиль. В лице у девушки было что-то неприятное. Жиган не сразу определил — что именно. Но первое впечатление редко его обманывало. Раскрыв пошире дверь, он одновременно отступил к косяку, стараясь остаться незамеченным.
За спиной зашипел Филимон:
— Зачем совать нос не в свои дела? Базар шефа с дочулей нас не касается.
— Меня теперь все касается, — оттолкнув плечом приятеля, тихо ответил Жиган.
Даже в доме отца Клавдия вела себя так, словно выступала на подиуме. Она манерно курила, зажав длинную сигарету с перламутровым мундштуком между большим и указательным пальцами. Иногда прикладывалась к высокому стакану, наполовину заполненному виски со льдом.
— Куколка понимает толк в жизни, — обращаясь сам к себе, произнес Жиган.
Теперь он точно мог определить, что портило миловидное личико Клавдии Колесниковой. Ее глаза. Глаза зеркало души, как говаривали древние мудрецы. Судя по их холодному блеску, душу она унаследовала от отца или же души у нее вообще не было.
Начавшийся вполне мирно разговор постепенно переходил на повышенные тона. Жиган прислушивался к каждому слову, несмотря на осуждающее покряхтывание Филимона у него за спиной. Отец упрекал дочь в нежелании проникнуться его проблемами.
— …сейчас мне не до вас, — расхаживая по залу, басил Колесников. — Что тебе и твоему муженьку надо? Развлекайтесь, живите в свое удовольствие, а мне не мешайте. У меня куча проблем.
— Нам с Сергеем давно пора открыть свое дело. И не зависеть от тебя, — настаивала Клавдия.
— Ты уже пробовала. Угрохала деньги на клип. И что в результате? Полное фуфло. Нулевой эффект. Только дала повод позубоскалить музыкальным критикам.
— Зато обзавелась нужными связями. Кто тебе клиентов подгоняет? Смотри, какую рекламу сделала твоей фирме. Целая команда звезд с моей подачи застраховала свои тачки в «Светко». А ты даже спасибо не сказал…
Поманив пальцем Филимона, Жиган спросил:
— О чем это они?
Подойдя к двери, тот шепотом ответил:
— Девочка хотела второй Аллой Пугачевой стать и облажалась по полной программе. Остальное потом в машине расскажу. Слышь, Жиган, хорош подслушивать… — попросил он.
Легким толчком в бок Жиган отогнал приятеля от двери.
Колесников игнорировал упреки дочери. Судя по всему, он считал себя главой рода, и никто не смел ему перечить. Что-то в отношениях родственников не клеилось.
— Самостоятельными хотите стать? — гудел, точно церковный колокол, Владимир Петрович. — Чего вам не хватает? Знаю, муженек тебя подзуживает. Это белобрысое ничтожество! Эта моль раскормленная! Неймется Сереженьке! Мечтает большим бизнесом заняться.
Неожиданно Клавдия с размаху швырнула стакан на пол.
— Не смей оскорблять моего мужа.
Разбившийся вдребезги стакан разлетелся десятками осколков. Стряхивая их с брюк, Колесников выругался:
— …твою мать! Ты что