Читать интересную книгу История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Как ни разнообразны и часты переходы от одного сословия к другому, главное ядро средневекового войска образует преимущественно военное сословие. Возникавшие на этой почве трения и неудобства на практике сглаживались.

Сыновей рыцарей, которые, несмотря на наследственные права и воспитание, по физическому и духовному развитию не отвечали высоким требованиям своего сословия, назначали на духовные должности, постригали в клирики или прятали в монастыри. Молодые люди из других сословий, отличавшиеся качествами, требующимися от рыцаря, могли служить сперва оруженосцами и сержантами, а затем и в качестве рыцарей, не будучи посвященными, - да и самый закон о том, что только потомки рыцарей могут получить рыцарское достоинство, был не столь незыблем. Сам император и корочи посвящали, конечно, в рыцари тех, кого они находили достойными. По дошедшему до нас формуляру, уже Фридрих II приостанавливал действие этого закона для особо заслуженных лиц34. Судя по возмущению по поводу посвящения в рыцари несвободных, отразившемуся в литературе, можно заключить, что это случалось нередко. Уже Вирнт фон Гравенберг в своем "Вигалуа", написанном между 1204 и 1210 гг., восклицает: "Да поразит господь тех, кои когда-либо вручали меч не могущим вести достойную рыцаря жизнь и по рождению своему не к тому предназначенным". Зейфрид Гельблинг (Seifried Helbling), живший во второй половине XIII в., с насмешкой замечает, что крестьянина со щитом и мечом нельзя посвятить в рыцари, подобно тому, как нельзя в светлое воскресенье освящать вместо барашка козлятину: "да превратится у него тотчас же щит в отвал у плуга, меч - в лемех, рыцарский шелковый кошелек - в сеялку, а галун на поясе - в льняной мешок для корма лошадей".

 Оттокар Штирийский издевается над "вахлаками с шишаками", а глоссы к саксонскому феодальному праву объясняют: "Если король, оказывая крестьянину милость, делает его рыцарем и при этом вместе с рыцарским достоинством жалует ему и рыцарские права, то этим он нарушает закон. Даже посвященный в рыцари крестьянин таковым не станет никогда"35.

 Показателен известный рассказ о том, как стремянный, которого Фридрих Барбаросса хочет за его выдающуюся храбрость (под Тортоном в 1155 г.) посвятить в рыцари, сам отклонил эту честь, так как он принадлежал к низшему сословию и желал остаться в нем36. Судя по этому, уже и тогда рыцари своими обычаями и всем образом жизни настолько отличались от простого смертного, что последний, если он по природе был скромен, не решался вступить в среду, где он почувствовал бы себя чужим.

 Формула, которая продолжала оставаться в употреблении 800 лет: "народ должен работать, рыцари - воевать, духовенство - молиться", впервые встречается в поэме одного французского епископа, посвященной Капетингу - Роберту Благочестивому37: "Дом господний, о котором думают, что он един, - триедин: одни молятся, другие сражаются, третьи трудятся".

 Военное обучение носило в средние века почти исключительно индивидуальный характер38. Пеший кнехт не обучался ничему, стрелок упражнялся в стрельбе, рыцарь с детства обучался верховой езде и обращению с оружием, - сперва в семье, а затем на службе у своего сеньора. Его сословное воспитание всецело концентрировалось вокруг военного дела.

 Английский хроникер Роджер Ховеден рассказывает о том, как король Генрих II посвятил в рыцари своего третьего сына Готфрида. герцога Бретани, и тот, жаждавший достигнуть такой же военной славы, как его братья Генрих и Ричард (Львиное Сердце), усердно предавался упражнениям в рыцарском искусстве39. "И была у них одна мысль превзойти других в воинском деле; они знали, что без предварительного упражнения военное искусство не дается в то время, когда оно требуется. Боец, который никогда не был избит до синяков, не может, гордый духом, вступить в состязание. Кто видел свою собственную кровь, чьи зубы скрипели под ударами кулаков противника, тот, кто распростертый на земле всем телом поддерживал противника, поверженный - не терял мужества, тот, кто поднимался более непреклонным, сколько бы раз он ни был повергаем, идет в бой с великой надеждой. Ибо доблесть, будучи подстрекаема, чрезвычайно возрастает; лишь преходящая слава есть удел духа, подверженного страху. Без вины гибнет тот, кто спешит взять на себя непосильное бремя. Награды хорошо выплачиваются в храмах победы". Главной школой рыцарства являлись княжеские дворы40, куда с целью дальнейшего воспитания посылались юноши знатных родов.

 Вольфрам фон Эшенбах в "Willenhalm" описывает военные игры на площади перед замком: "Между дворцом и липами можно было видеть, как сыновья благородных ударяют копьями в щиты, то вдвоем, то вчетвером; там - стремительно скачут навстречу друг другу, тут бьются палицами".

 В сказании о Вольфдитрихе воспитание рыцаря описывается следующим образом: "Трех княжеских детей обучали разным рыцарским играм: защищаться и фехтовать, стрелять в цель, прыгать на расстояние, хорошо владеть копьем и держаться в седле; все это делало их непобедимыми".

 Испанец Петр Альфонси, живший в конце XI в., в своей "Disciplina Clericalis" противопоставил семи свободным искусствам ученых семь рыцарских искусств (probitates): верховую езду, плавание, стрельбу из лука, кулачный бой, соколиную охоту, игру в шахматы и сложение стихов41, причем странным образом пропущен самый важный вид - фехтование, в то время как в другом месте упоминается даже об умении подавать блюда и прислуживать за столом, как о занятии, входящем в круг воспитания молодого рыцаря42.

 Кульминационный пункт упражнений составляли турниры перед лицом всего народа, несомненно восходящие к отдаленной старине. Уже Тацит намекает на нечто подобное у тенктеров ("забава для детей, предмет соревнования для мужей" - Germ, cap., 32), мы читаем о турнирах при дворе короля остготов Теодориха43; до нас также дошло подробное описание военных игр, сообща устроенных Людовиком Немецким и Карлом Лысым в 842 г. в Страсбурге при торжестве заключения договора между ними44. Отряды рыцарей атаковали друг друга в конном строю, потрясали копьями, но ударов не наносили, так что никто не был ранен. По мере того, как вооружение становилось более тяжелым, делали новые шаги в сторону настоящего сражения, и действительно кололи и наносили удары тупым оружием. Более старая форма рыцарского состязания называлась "бугурд" (buhurt), новая, впервые зародившаяся во Франции - тьост, или поединок на копьях, а столкновение целых отрядов рыцарей - турниром.

 Эти военные игры и связанный с ними придворный быт зародились во Франции и оттуда распространились по другим странам, в том числе и Германии. В средние века приписывают изображение турниров французскому рыцарю Готфриду де Прельи (de Preully), убитому в 1066 г. Чаще всего старались тупыми копьями выбить друг друга из седла, что представляло крайне опасную забаву, приводившую не только к тяжелым увечьям, но нередко и к смерти. Поэтому церковь выступала все с новыми постановлениями против них, и в торжественных синодальных указах турниры были запрещены под угрозой отлучения; первый из этих указов издан был Реймсским собором в 1131 г.45 Рыцарство, однако, не поступилось своим спортом, в котором сильнее всего проявлялся его классовый дух и в котором оно наиболее явно отличалось от простого народа. Здесь должен был выказать себя истинный рыцарь, не только искусно владеющий оружием, но и не страшащийся опасности даже ради потехи. Со временем условия и формы турниров стали еще более жестокими. Брали не только тупые, но и острые копья с дисками на конце, чтобы острие не вонзилось слишком глубоко, или же полагались на то, что слабое копье скорее сломится, чем пробьет крепкий щит и латы противника. Но затем стали пользоваться копьями с прочными древками, и иногда случалось также, что на турнирах настоящие враги вызывали друг друга на смертный бой.

 При столкновениях целых отрядов, а порой и в единоборстве, старались с наскока опрокинуть противника, что, конечно, в лучшем случае не обходилось без серьезных ушибов.

 Разбег был всегда очень коротким, и даже общую атаку отнюдь нельзя сравнить с современной атакой сомкнутого эскадрона. Для этого необходимы были бы другие предпосылки, в частности длительная совместная подготовка, а не только кратковременные встречи. Следовательно - это только усложненный поединок46.

 Горожане также любили турниры и упражнялись в них. Император Фридрих II однажды запретил жителям Любека устраивать турниры47, из-за случающихся во время их беспорядков (а также - насилий над женщинами и девушками), но магдебуржцы - согласно Шеффенской хронике от 1270 г. - пригласили на турнир всех купцов, которые "желали бы быть посвященными в рыцарство". В 1368 г. граждане Констанца отправились на турнир в Цюрих48. Только в XV в. городская аристократия была вытеснена из турниров - вероятно потому, что после победы цехов ее политическое положение существенно изменилось. Она должна была повиноваться городскому совету, в котором было больше цехов, чем родовитых горожан, платить налоги и выполнять сторожевую повинность наравне с остальными гражданами. Много самых знатных родов, утратив свое господство, покинуло города и поселилось в поместьях49.