Читать интересную книгу Необычайные похождения с белым котом - Лев Усыскин

Но Тимофей вдруг вновь перебил ее, засмеявшись своим странным кошачьим смехом:

«В их руках, говоришь?.. Ты взаправду так думаешь, глупая девочка?..»

Ему, похоже, и в самом деле стало весело.

«Ты действительно считаешь, что эти двое мерзавцев унесли с собой именно ту старую книгу, над которой трясся твой старик изо дня в день?.. Тебе так показалось?.. Что ж… Тогда загляни-ка в сундук, из которого только что вылезла… открой его поскорее и взгляни…»

Кот продолжал смеяться. Повинуясь ему, Гретхен откинула у сундука крышку и, вытянув оттуда на свет несколько старых тряпок, вдруг отпрянула в изумлении: старинный фолиант Педро Сарагосского целым и невредимым покоился в глубине, среди изношенной одежды, каких-то поломанных замков, щербатых светильных ламп и глиняных горшков, неведомо когда треснувших по самое донце. Прячась в сундуке, девочка даже чувствовала, оказывается, острый край книжного переплета правым своим боком, тщетно пыталась подвинуться поудобнее, однако при этом не произвести по возможности никакого шума. Выходит, мародеры забрали другую книгу – ту, по всей видимости, в которой Мастер Альбрехт записывал свои будничные расчеты и по которой справлялся о разных заурядных материях, – именно к этой книге он, кстати сказать, обращался, выясняя вес подаренного Гурагоном золотого оленя.

Гретхен тут же перестала всхлипывать и даже как будто обрадовалась немножко – настолько, насколько можно было обрадоваться в этой не слишком располагающей к радости ситуации.

«Но как же книга сюда попала? Ты можешь объяснить мне это, а, Тимофей? – от удивления мысли девочки слегка путались, наплывая одна на другую – Ведь не сама же она спряталась в сундук… и уж всяк – не ты зарыл ее там, в ворохе рваного тряпья… при всем моем уважении, само собой, к твоему уму и предусмотрительности…»

Кот молча проглотил комплимент, затем поднялся на ноги и, обойдя Гретхен, сел у нее за спиной.

«Какая тебе разница, как… – он словно бы отвечал самому себе, нимало не заботясь о собеседнице, – В сущности, случайное почти стечение обстоятельств… Или, если уж хочешь, – обычное проявление человеческой глупости… Каковое происходит в этом городе ежедневно… Тот из мерзавцев, кто служит при графских лошадях… так вот, этот безмозглый детина во время утреннего обыска своими же руками бросил книгу в сундук, после чего засыпал тряпками… Он, по всему, сделал это слишком быстро, чтобы запомнить… К тому же вид мешочков с серебряными талерами слишком уж расшевелил его воображение, я думаю!..»

Кот засмеялся вновь. На этот раз и Гретхен присоединилась к нему – словно бы гора свалилась с ее плеч, она теперь готова была действовать, энергично работать, куда-то идти – лишь бы выручить из беды Мастера Альбрехта и спастись самим с ним вместе.

«Что же мы будем делать теперь, когда книга у нас?.. Стоит спрятать ее подальше, не так ли?»

«Подальше… – ворчливый голос кота перебил ее размышления, – Прятать ее здесь бесполезно, пойми… напрасный труд!.. они перероют весь город, если захотят, – с них станется… или же поймают тебя и станут пытать… не поручусь тогда, что ты сама не выложишь им это место… как миленькая… да…»

Говоря, кот принялся расхаживать по лабораториуму – из угла в угол.

«Нет, нет – мы не должны здесь оставаться!.. не должны, слышишь?.. Здесь слишком небезопасно, слишком… да… Нам надо покинуть город как можно скорее… покинуть, взяв эту книгу с собой… уйти за городские стены, спрятаться где-нибудь в надежном месте… а потом уже, когда все затихнет, наведываться сюда, вынюхивая осторожно, как там и что… сама же сказала, что без книги твоего старика не тронут… а то и отпустят даже, как знать… если же нет – то и тут, бог даст, что-нибудь придумается…»

Он перестал расхаживать и пристально взглянул девочке в глаза:

«Ты поняла меня? Надо рвать когти… поскорее, пока этих глупцов не прислали за книгой в очередной раз… Собирайся-ка поживее… бери еду, деньги, бери книгу и говори этому дому „прощай“: право, если удастся нам соединить вновь старика с его книгой, то крышу над головой и тепло в очаге нам уж кто-нибудь да обеспечит… найдется, ей-богу, какой-нибудь другой граф, желающий заплатить серебром за то, чтобы солидным котам портили мех голубой краской…»

Гретхен молча кивнула. План Тимофея не особо грел ей душу, ибо ничего не гарантировал, однако другого у них не было. Оставалось лишь довериться животному в очередной раз, надеясь на его сметливость и жизненный опыт.

«Но как же сможем мы уйти из города, Тимофей? – девочка обхватила руками колени, – Днем стража не выпустит нас, а ночью все ворота закрыты. Не лучше ли спрятаться где-нибудь здесь, внутри городских стен?»

Кот в ответ лишь бросил короткий презрительный взгляд:

«Где-нибудь здесь… да… где-нибудь здесь… ты только головой своей подумай немножко!.. куда здесь спрячешься, а?..»

Он вновь принялся вышагивать вдоль стены – туда и обратно, туда и обратно.

«Я-то, положим, схоронюсь – мне-то что: вон, кошка кривошеего булочника давно звала переселиться к ним в лавку… а то, говорит, от мышей сладу нет – хоть весь день их дави, дави, а меньше не становится… ну, она, впрочем, на мельнице никогда не жила, это уж сразу видно… избалованное существо…»

Говоря это, Тимофей самодовольно облизнулся.

«…я-то спрячусь, а вот ты куда денешься?.. скажи мне на милость?..»

Гретхен потупила взор: кот был прав, тысячу раз прав, прятаться в городе ей было негде.

«Но как же нам уйти отсюда, Тимофей? Я ведь и вправду не знаю никакого для этого способа…»

Однако кот на этот раз даже не дал ей закончить фразу:

«…не знаешь, так слушай… других… тех, кто знает…»

Он словно бы сердился слегка – или, скорее даже, желал показать, что сердится.

«Слушай внимательно, глупая девочка… Случалось ли тебе когда-нибудь прогуливаться возле Брауншвейгских ворот?..»

«Там, где еще этот странный кирпичный выступ у правой башни?.. конечно, случалось… я…»

«…помолчи… помолчи и послушай! – Тимофей перебил ее не церемонясь, – Так вот… ты, значит, тоже обратила внимание на это сооружение… отлично… а знаешь ли ты, чего ради оно там стоит?.. для каких таких случаев и обстоятельств?..»

«Не знаю… я же сказала уже…»

«…зато я знаю! – кот, наконец, перестал ходить и, подняв голову, заглянул проникновенно девочке в глаза, – я знаю, что это – подземный ход!»

«Подземный ход? Но куда? И зачем он там, а?»

Тимофей мотнул головой – словно бы удивляясь наивности своей собеседницы.

«Зачем? Зачем всегда подземные ходы делают? – он вновь мотнул головой, – Затем, чтобы в случае осады города можно было забирать незаметно питьевую воду из речки… про речку-то ты не подумала?»

«Не подумала… Значит, этот подземный ход выводит к речке… но откуда ты все это знаешь, а, Тимофей?»

«Оттуда… – кот опустил голову, – от старого черного кота, живущего в Ратуше, например… да и другие говорили мне об этом – те, кто давно здесь обитается… войны давно уже не было, но кое-кто помнит, как было дело… а другим – родители рассказывали, само собой…»

Он принялся вновь ходить из стороны в сторону.

«Значит, оно так… сейчас, пока вокруг города тихо, этот подземный ход не охраняет никто, ровным счетом… просто запирают на ключ, и все… вернее – заперли давно когда-то и забыли… замок там хлипкий такой, ржавый – едва не развалился уже от старости… его б салом смазать, да городской совет экономит, видать… ну, вот – открыть его, значит, если изнутри, то даже и я смогу… подтолкну засов боком – он и отойдет… мех вот только ржавчиной выпачкается – ну, да что уж теперь, вылижусь потом когда-нибудь… всяк лучше, чем краска твоего старика!..»

«Но как же ты попадешь вовнутрь этого выступа?.. – Гретхен торопливо пыталась понять суть сказанного, – Ведь чтобы открыть дверь изнутри, надо прежде… открыть ее и проникнуть вовнутрь!..»

«Чепуха! – кот недовольно фыркнул, – Не говори ребяческих глупостей. В кладке стены выбиты два кирпича, и этого вполне достаточно, чтобы… чтобы я протиснулся… поняла ты или нет?»

Гретхен молча кивнула.

«Ну, так давай – за работу! Времени у нас, почитай, не осталось вовсе – скоро стемнеет, а мы еще не готовы ничуть…»

29

Теперь вернемся в подвал графского дома – туда, где ближе к вечеру вновь собрались участники давешнего суда: сам граф, неотлучный от него в этот день Гурагон, члены городского совета и, разумеется, Мастер Альбрехт, закованный в наручники и принужденный палачом встать на колени.

Нетрудно догадаться, что и на этот раз окончилось все полным конфузом, – причем весьма быстро. Едва участники суда расселись по своим местам, знакомая уже нам парочка – конюх с подмастерьем – была подведена к графу, после чего с почтительностью выложила перед ним свой трофей. Оба бедолаги были уверены, что снискали похвалу, а то и награду даже: они смело глядели графу в глаза и лишь слегка переминались в нетерпении с ноги на ногу.