Было видно, что парень изможден и едва держится на ногах. Однако вождь мормонов кивнул брату Кимбеллу, и к ним привели оседланную лошадь, к седлу были приторочены фляга с водой и пакеты с галетами. Джареду помогли сесть в седло.
— Это я должен просить майора о помощи, — сказал он безжизненным голосом. — Доброго вам дня, братья.
Бригем Янг, брат Кимбелл и все, кто находился поблизости, молча смотрели, как Джаред быстро удаляется в направлении Ричардсона.
— Разумно ли было отпускать его, не дав восстановить силы? — неуверенно спросил брат Кимбелл.
Вождь мормонов бросил на него такой взгляд, что тот даже крякнул.
— А чего еще вы ожидали от мальчишки? — проревел Бригем Янг. — Конечно, это было неразумно, но это по-человечески. А теперь давайте молиться, чтобы Господь дал ему силы выполнить его миссию.
Он решительно ушел, зычным голосом вознося молитвы, и пока молился, Джаред чувствовал, как в его уставшее тело вливаются новые силы.
Братья Адамс уже миновали на пути Лидию Лайман и Спенсеров. Увидев с первыми лучами рассвета скачущего во весь опор Джареда, путешественники не удивились. Джаред остановил коня только затем, чтобы спросить, намного ли его обогнали братья Адамс.
Джаред начал терять счет времени. Когда он добрался до Ричардсона, он не спал уже много часов, не считая того, что немного подремал в седле. Адамсы сменили лошадей и уже скакали по направлению к Сент-Луису. Пока Джаред ждал, когда ему приведут свежую лошадь и принесут продукты в дорогу, Люси Марриот сунула ему в руки тарелку горячей еды. К ним подошел Джосая Коули.
— На твоем месте, Джаред, я бы не спешил скакать в Сент-Луис вслед за Адамсами, — сказал он.
— Я не собираюсь валяться здесь, как тряпка, пока другие делают за меня мою работу, — сердито возразил Джаред.
— Нет, брат, я этого и не предлагаю. Я только думаю, что скакать троим в одном направлении неразумно, особенно если учесть, что само направление не известно наверняка.
Джаред отложил вилку, и Джосая продолжил:
— Когда мы впервые встретились с майором, он действительно направлялся в Сент-Луис, но я знаю, что после его отъезда сестра Керкем предполагала, что он мог вернуться в Форт-Левенуэрт. Или даже направиться в Калифорнию.
Джаред не стал спрашивать, с какой стати Полли стала тратить время, обсуждая с братом Коули местонахождение ненавистного майора. Он с горечью спросил:
— Вы предлагаете мне искать его по всем Соединенным Штатам отсюда до Калифорнии?
— Нет, — сказал Джосая. — Я поеду с тобой в Форт-Левенуэрт. Если он уехал в Сент-Луис, Адамсы его найдут. Но он мог туда и не уехать, он вполне мог вернуться в свое расположение, в форт. — В голосе Джосаи слышалась спокойная убежденность, с которой Джаред не мог спорить. — Мы поедем напрямую в направлении на Индепенденс и дальше до форта. Этот путь я хорошо знаю, мы раньше жили в Индепенденсе, а потом нас оттуда выгнали, и пришлось перебраться в Наву.
Джаред не отвечал так долго, что Джосая подумал, парень уснул от усталости. Наконец он тихо сказал:
— Вы правы, брат. Давайте поедем в сторону Левенуэрта и будем молиться, чтобы нам догнать майора в пути.
Джосая кивнул:
— Думаю, у него нет причин торопиться.
Джаред отчаянно надеялся, что лошадь майора сломала ногу, но не стал делиться этой немилосердной мыслью с Джосаей. Тот был уже занят разговором с Элизой: убеждал ее, что ему ничто не угрожает и что о ней в его отсутствие позаботятся друзья.
Джаред и Джосая, у которого рука все еще была на перевязи, вместе выехали из Ричардсон-Пойнта и поскакали на юго-запад, надеясь увидеть впереди одинокую фигуру в синей военной форме. По настоянию Джосаи они регулярно останавливались, чтобы накормить и напоить лошадей и поесть самим.
В один из редких случаев, когда между ними завязался разговор, Джаред спросил:
— А вы знали, что майор наполовину индеец?
— Нет. Но, если подумать, пожалуй, меня это не удивляет.
— Согласен, не удивляет.
Больше о майоре не было сказано ни слова. К кому Джаред меньше всего хотел бы обращаться за помощью, так это к майору Ричардсу, и Джосая это знал. Они молча скакали по тропе, и Джосая мог только молиться, чтобы это была та самая тропа, по которой до них проехал майор Ричардс.
Некоторое время держалась хорошая погода, и они двигались с хорошей скоростью, но вдали так и не было видно всадника в синей военной форме. С каждым проходящим днем Джаред, а вместе с ним и Джосая все больше склонялись к мысли, что их миссия окажется безрезультатной. Казалось невероятным, что Полли может все еще остаться в живых.
— Индепенденс, — мрачно сказал Джосая.
Въезжая в город, он надвинул свою широкополую шляпу низко на лоб. В Индепенденсе дурно обошлись с ним и его друзьями-мормонами, и ему не хотелось, чтобы его кто-нибудь узнал, особенно когда у него одна рука на перевязи. Снова начался дождь, вскоре уже лило как из ведра, и те, кто был на улицах, поспешили укрыться в своих домах. Два усталых всадника подняли воротники и устало поехали по главной улице. К этому времени даже Джосая уже не ожидал увидеть вороного коня или знакомую широкоплечую фигуру майора.
Конь был привязан возле салуна — того салуна, в который Джосая за все годы его жизни в Индепенденсе ни разу не заходил. Салуны были построены не мормонами, и мормоны не были в них частыми гостями.
— Это точно его конь, — сказал Джосая. — Но я бы предпочел, чтобы в салуне ты обошелся без меня. Я не трус, но мое лицо в этих краях знают, а твое — нет.
Джаред кивнул, его вдруг охватило странное нежелание двигаться, ноги отяжелели, словно налились свинцом. Добровольно снова предстать перед майором, перед его дерзким презрительным взглядом, умолять о помощи человека, которого сам он презирал. И ради чего? Полли не может до сих пор оставаться в живых, спасать больше некого. К этому времени дикари ее уже изнасиловали, замучили и убили. Она замучена и убита кровными родственниками того человека, к которому он пришел за помощью.
Дождь лил, вода просочилась за воротник его плаща и потекла по спине. Джаред в сердцах ударил кулаком по ладони. Он не мог, просто не мог. Воспоминания унесли его в прошлое. Полли, тихая и бледная, в первые дни после того, как они взяли ее к себе. Полли бежит с ним наперегонки. Полли, напевая, печет в кухне овсяное и пшеничное печенье. Темным осенним вечером Полли стыдливо принимает его первый поцелуй, чуть приоткрывая нежные губы под его губами. Всегда жизнерадостная, всегда улыбающаяся Полли… Волосы Полли, такие красивые, что брат Карсон объявил их грешными. Искрящиеся глаза Полли и сладкие губы. Полли, которая не колеблясь бросилась ему на помощь, когда он упал из фургона. Полли, которую не забрали бы, если бы не его глупость…