Улыбка тронула ее губы при этом неожиданном подарке, она никак не ожидала увидеть его здесь. На их первом свидании он говорил ей, что не может припомнить, когда в последний раз посещал парк в дневное время. А сейчас даже и это время еще не пришло, было позднее утро. Капюшон при желании мог скрыть ее лицо, и она не боялась быть узнанной.
Морщинка пролегла на его лбу, Джеймс отвел глаза, затем сошел с тропинки прямо на траву, и тогда она увидела рядом с ним молоденькую девушку. Рука в нежной лайковой перчатке лежала на его предплечье. Светло-голубой капор обрамлял хорошенькое личико. Утреннее платье того же тона, что и капор, выглядывало из-под светло-коричневой накидки, сразу видно, что от дорогой модистки. Ничего подобного Роуз себе позволить не могла.
Она напряглась. Ее пульс ускорился. В висках при мысли о том, кто эта юная девушка, стучала кровь. Роуз подмывало повернуться, уйти, исчезнуть, избежать мучительной правды, которую она по возможности старалась не знать. Но она не могла удержаться от последнего взгляда на девушку, обладавшую привилегией называть Джеймса своим. Светло-каштановые волосы выглядывали из-под капора. Мягкий цвет зеленых глаз. И если Джеймс излучал мужественность, от нее исходила поразительная нежность и женственность. Да, сходство было очевидно.
И Роуз почувствовала облегчение. Словно гора свалилась с плеч. И трепет, который всегда охватывал ее при одном только взгляде на Джеймса, вспыхнул с новой силой, а на губах заиграла улыбка.
— Доброе утро, Джеймс.
Остановившись перед ней, он поднял подбородок, его взгляд метнулся c Тимоти, который поднялся и теперь стоял рядом с Роуз. Ни один мускул не дрогнул на лице Джеймса, но вопрос в его глазах не мог быть очевиднее.
— Надеюсь, день выдался удачный? Позвольте мне представить моего друга. Мистер Тимоти Эштон.
Двое мужчин обменялись приветствиями. Полупоклон от Эштона и быстрый кивок от Джеймса. Затем возникла неловкая пауза, и Джеймс повернулся к юной девушке.
— Ребекка, это мисс Роуз…
Роуз поймала его многозначительный взгляд. Привычка, выработанная годами, заставила ее воздержаться, оставив без ответа его просьбу о ее фамилии. Вместо этого она наклонила голову в приветствии.
— Мисс Роуз, это моя дорогая сестра — мисс Ребекка Арчер.
Его фамилия Арчер? Джеймс Арчер[2]. Это ему подходит. Звучит солидно, утверждающе, как и он сам.
— А разве есть другие сестры, которые не так дороги? — спросила Роуз.
Джеймс тихонько рассмеялся.
— Нет, она единственная.
— И что же привело вас в парк в столь ранний час? Солнце такое яркое.
— Увы, Ребекка не разделяет мои предпочтения.
— Благодарю ее за это.
Стоя в тени дерева, Джеймс выглядел как-то иначе… И Роуз потребовалась пара минут, чтобы понять причину. Его светло-каштановые волосы были аккуратно уложены. Лицо чисто выбрито. Белый нашейный платок завязан свободным узлом. И ни намека на напряжение в сильных широких плечах. Это была утренняя версия Джеймса.
Видя его сейчас, до того как часы за письменным столом возьмут свое, она поняла, как тяжело и много он работает. Он упоминал долгие часы работы, но так небрежно, как нечто малозначительное. И это заставило Роуз принять решение сделать их совместные вечера приятными насколько возможно.
— Джеймс, смотри, сегодня появились утки, — сказала Ребекка, глядя через плечо Тимоти. — Мне надо было сообразить и принести им что-нибудь.
— Не беспокойтесь. — Тимоти потянулся к бумажному пакету на скамье. — Это черствый хлеб. Они его обожают. Берите столько, сколько хотите.
— О… — Девушка прикусила нижнюю губу, выглядя более взволнованной, чем предполагала ситуация. — Я не могу.
— Но не буду же я возвращаться домой с этим хлебом? Глупость какая-то! Уверяю вас, утки его обожают. Не верите?
С мягкой улыбкой, которая, несомненно, произвела впечатление на сестру Джеймса, по крайней мере судя по тому, как порозовели ее щеки, Тимоти указал на воду.
Ребекка посмотрела на брата, ища его одобрения. Однако Джеймс не разглядывал Тимоти, оценивая, достоин ли тот чести проводить его сестру на несколько шагов, он смотрел на Роуз.
Выдержав его пристальный взгляд, Роуз кивнула:
— Утки ждут, Ребекка.
Джеймс наблюдал, как девушка радостно присоединилась к Тимоти, и они поспешили на берег озера.
— Кто он, этот мистер Эштон?
В его тоне не было ни тени подозрения, лишь явное требование ответа.
— Мой друг.
— Друг?
Легкая морщинка на лице Джеймса встревожила ее.
— Да, друг. Очень хороший друг.
Морщинка стала глубже. Каким-то образом Роуз удалось сдержать улыбку, когда она сделала шаг к нему. Понизив голос, она прояснила ситуацию:
— Он тоже работает у Рубикон.
— Один из слуг?
— Тимоти слуга? О нет! — Роуз подавила смешок, к: готовый вырваться наружу. — Вдобавок к женщинам, которые ежедневно готовы оказывать услуги клиентам, в заведении есть еще и несколько мужчин.
Джеймс презрительно усмехнулся:
— Он…
Роуз подняла руку, не желая, чтобы он произнес определенное слово.
— Пожалуйста, не говори это слово. Тимоти мой друг и не заслуживает, чтобы его так называли.
Джеймс снова посмотрел туда, куда ушла его сестра в сопровождении этого господина, и его глаза потемнели.
Роуз потянулась, чтобы прикоснуться к его руке. Если бы она не надела перчатки, то могла бы почувствовать жар его тела под шерстью сюртука.
— Твоя сестра в полной безопасности с ним. Поверь мне. Тимоти никогда не позволит себе ничего плохого по отношению к юной леди.
Все эти объяснения больно задели ее. Неприятное напоминание о том, что человека можно осудить за его выбор в жизни.
И та радость, которую Роуз ощутила, увидев Джеймса, мгновенно испарилась.
Ее рука безвольно упала.
— Он твой друг?
— Да. Самый близкий друг.
Ее единственный друг.
Но как бы она хотела добавить Джеймса к этому короткому списку! Иметь возможность назвать и его другом. Его брови приподнялись. Джеймс удивленно рассматривал ее. Легкий ветерок шевелил его волосы. А над головой шелестела листва, когда птицы порхали с ветки на ветку. Что-то, что он искал, должно быть удовлетворило его, и он кивнул…
— Приятно было встретить тебя, Роуз.
— Мне тоже…
Она хотела бы подойти ближе, но этикет удерживал ее. И вообще это было так странно быть с ним в парке при свете дня. Другое дело ее спальня, где нет чужих глаз. Здесь же она не знала, что сказать, как вести себя с ним.
Легкий всплеск воды и затем тихий смех послышались из-за ее плеча.