Читать интересную книгу Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

То ли возничий не справился с управлением, то ли кто-то из них "подрезал" другого, только одна из повозок потеряла колесо, и пропахав осью песок, остановилась. Разгорячённые скачкой лошади, вырвав хлипкое дышло, понеслись, волоча за собой подпрыгивавшее, словно тряпичная кукла, тело.

— О боги! — охнула Пласда Септиса Денса. — Он же разбился!

— Неужели насмерть? — моментально потеряв интерес к Нике, пробормотала Аппия Юлиса Зота.

Но гонщик оказался опытным или везучим. В его руке непонятно откуда появился нож, которым он и перерезал поводья. Тут же набежали служители Ипподрома. Одни, рискуя угодить под копыта и колёса продолжавших, как ни в чём не бывало, мчаться колесниц, утащили раненого прочь, другие поймали и увели на конюшню сорвавшихся лошадей.

По мере того, как знаменосцы один за другим покидали балкон, напряжение на трибунах всё более нарастало.

Сенатор, его гости и даже коскиды, жадно следя за проносившимися мимо повозками, время от времени с азартом подбадривали участников гонки. Дамы вели себя куда пристойнее: не орали, не размахивали руками и даже остались сидеть, но уже не отрывали взгляда от песчаной дорожки и, кажется, совсем забыли о Нике, чему она только тихо радовалась.

Во время прохождения колесницами последнего круга, зрители буквально бесновались, уверенно переплюнув футбольных болельщиков и фанатов на концерте какой-нибудь мега поп-звезды.

Даже государь проявил какой-то интерес к происходящему. Опираясь рукой о подлокотник, он подался вперёд, наблюдая за острым соперничеством "зелёного" и "синего" возниц, чьи кони мчались практически ноздря в ноздрю.

Через минуту довольный, как облопавшийся сметаной кот, регистор Трениума принимал выигрыш у сенатора и его двоюродного брата, а Ника, искоса поглядывая на императора, пыталась вспомнить: он даёт команду на начало всех заездов или только самого первого?

Вновь знаменосцы повторили свой выход, потом поднялись на балкон, но зрители уже не смотрели на Константа Великого. Звякнул гонг, и лошади понеслись.

И тут девушка вспомнила, как в её мире назывались подобного рода упряжки: квадриги.

На этот раз до финиша добрались все участники соревнования, а регистор Трениума лишился сорока золотых, что, кажется, нисколько не испортило ему настроения. Он искренне смеялся плоским остротам сенатора, шутил сам, с видом знатока нахваливал хозяйское вино и выглядел совершенно счастливым.

Его супруга, стоически выдержав изрядно надоевший рассказ племянницы о её приключениях, завязала наконец оживлённый разговор с госпожой Аппией Юлисой Зотой. Очень скоро дамы отыскали общих знакомых и принялись с энтузиазмом перемывать им кости.

Несколько раз они честно пытались втянуть в беседу и Нику, но та отвечала односложно, не испытывая никакого желания обсуждать неизвестных ей людей с такой подозрительной особой, как супруга двоюродного брата сенатора.

Положив локти на ограждение "ложи", девушка не отрывала глаз от Ипподрома, наблюдая то за мчащимися квадригами, то за людьми на трибунах. У неё сложилось убеждение, что большинство из них явилось сюда явно надолго. То тут, то там зрители доставали из корзин и холщовых сумок разнообразную снедь и с аппетитом кушали, не забывая "болеть" за любимый цвет. Между скамьями ходили торговцы с лотками или большими кувшинами за спиной.

Как радушный хозяин, Касс Юлис Митрор тоже предложил гостям подкрепиться вкусняшками, которые доставили своему господину старательные рабы. Медовые пряники с разведённым вином Нике понравились, а вот сами гонки стали потихоньку надоедать. Ощущение новизны почему-то исчезло удивительно быстро, а частые аварии заставляли то и дело отводить взгляд от распростёртых на песке окровавленных тел. Девушка подсчитала, что один из возничих погиб ещё на дорожке, трое получили довольно тяжёлые травмы и, неизвестно, выживут ли, а пятеро отделались незначительными ушибами. И это только за полдня.

"Мужчины всегда любили кровавые забавы, — мрачно думала она, отламывая кусочек пряника и наблюдая за зрителями. — Но бабы-то от чего в таком восторге? Вон, как орёт, надрывается, того и гляди лопнет. А ты, мамаша, зачем детишек сюда притащила? Разве же это зрелище для таких малолеток? Им же лет по семь, не больше. Чего же тогда Септисы Гэаю до сих пор на Ипподром не пускают? Наверное, они всё же поумнее, чем та дура? Ну вот, опять мордой в песок. Хорошо хоть, вожжи успел перерезать".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От невесёлых мыслей её отвлёк голос хозяина "ложи".

— Ваше высочество?! Хвала богам за то, что я удостоился чести видеть вас на своей трибуне.

Вздрогнув, Ника обернулась и увидела Вилита Тарквина Нира, благожелательным кивком отвечавшего на цветистые приветствия Касса Юлиса Митрора.

— Что думаете о "зелёных", ваше высочество? — не дав принцу и слова сказать, торопливо заговорил сенатор. — Кажется, у них и без Арифиза дела неплохо идут? Во всяком случае, они ещё опережают "синих". А говорили, без него они будут самыми последними. У меня сегодня гости, ваше высочество. Это мой двоюродный брат господин Рулий Юлис Аск с супругой, а это господин Итур Септис Даум с супругой и племянницей.

Названные сейчас же склонились в глубоком поклоне.

Кивком поздоровавшись, молодой человек шагнул к Нике, явно выделяя её из всех присутствующих.

— Как вам понравилось на Ипподроме, госпожа Юлиса?

— Здесь прекрасно, ваше высочество! — скромно опустив взгляд, ответила девушка, надеясь, что её слова прозвучали достаточно искренне. — Потрясающе красивые лошади. Необыкновенно искусные возничие. Такая масса народа и его искренние переживания. Всё это заставляет сильнее биться сердце и будоражит кровь.

— Хорошо сказано, госпожа Юлиса! — одобрительно хмыкнул Касс Юлис Митрор. — Будь вы мужчиной, я бы посоветовал вам заняться политикой. И тогда, клянусь Семрегом, мы бы с вами скоро сидели рядом не только на Ипподроме, но и в Сенате.

— Тогда пришлось бы слишком часто наблюдать недовольную физиономию господина Сципа Аттила Кватора! — в притворном испуге вскричала Ника, вызывая улыбки у окружающих. — Да хранят меня небожители от столь суровых испытаний! Уж лучше я останусь женщиной.

— Я тоже предпочту видеть вас женщиной, госпожа Юлиса, — улыбнулся Вилит, и сенатор с регистором Трениума понимающе переглянулись.

— Выпьете с нами, ваше высочество? — радушно предложил хозяин "ложи". — Мне как раз доставили несколько амфор с Даросских островов. У их вина весьма своеобразный вкус. Или вы предпочитаете аржейское?

— Я доверюсь вашему выбору, — небрежно отмахнулся знатный гость, как бы невзначай становясь между Пласдой Септисой Денсой и её племянницей.

Принимая из рук сенаторского виночерпия наполненный кубок, сообразительная супруга регистора Трениума, взяв под локоток госпожу Аппию Юлису Зоту, заговорила с ней о новых тенденциях моды, давая возможность молодым людям пообщаться между собой.

В это время с балкона конюшни сошёл последний знаменосец, и зрители на трибунах заволновались, предчувствуя упорную борьбу на финише.

— Но вы же скучаете, госпожа Юлиса, — склонившись к уху невольно отпрянувшей девушки, прошептал принц.

— Неужели так заметно, ваше высочество? — усмехнулась та.

— Нет, — успокоил её собеседник. — Только если приглядишься.

— Вы так пристально за мной наблюдали? — не удержалась от лёгкого кокетства Ника.

— Не мог налюбоваться своей будущей женой, — усмехнулся юноша.

Буквально на последних метрах опережая ближайшего соперника на половину лошадиного корпуса, первой пришла квадрига "жёлтых". Над Ипподромом прокатилась волна криков радости и разочарования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В этот раз регистору Трениума не повезло, и он, улыбаясь, протянул горстку золотых монет Рулию Юлису Аску.

Попаданка понимала, что в её ситуации младший сын Константа Великого не просто лучшая, а прямо-таки единственная кандидатура на роль супруга, но с языка почему-то вдруг стали срываться совсем другие слова: