Теперь 27-я армия — армия действующего фронта, передний край. И во фронтовой обстановке без учебы не обойтись. Изучать оружие, изучать тактику. Те солдаты, которые приняли «боевое крещение», рассказывают о той болезни необстрелянных воинов, которая именуется танкобоязнью.
— Ты боишься танка? — спросил генерал у бойца из разведвзвода.
— Нет, — ответил он. — Чего его бояться? Я работал на тракторе. Понимаю, что танк — это тот же трактор, только в железной рубашке. Бутылка горючей смеси в эту машину, и ей каюк. Бить по гусеницам, бить в смотровые щели…
Берзарин перед ротой жал обе руки парня. Молодец! Вот так надо смотреть на фашистский танк!
Есть еще болезнь — боязнь окружения. Рассказывают, что, когда раздается панический крик: «Нас окружили!» — взвод, рота, бросая оружие, разбегаются, превращаясь в стадо баранов. Организованный ружейно-автоматный огонь по прорвавшимся в тыл фашистам. И никакого кольца окружения у немца не получается.
Каков же вывод? Надо учиться, учиться и учиться везде и всему. Солдат надо учить боевому искусству, учить обращаться с оружием. Учиться вести бой в селении, в поле, в гористой местности, в лесу. Только так возьмешь верх над фашистом, который всему этому обучен.
Где взять инструкторов-учителей солдатских? Никаких поисков не требуется. Командарм и все подчиненные ему командиры и политработники обязаны выступать наставниками. Заниматься во время пауз между боями, учить на ходу.
Военный округ, где была армия генерала Берзарина, преобразовали в Северо-Западный фронт. В него включили 8-ю и 11-ю армии. Армия генерала Берзарина получила приказ — двинуться на северо-запад и войти в соприкосновение с противником.
По отступающим от Мемеля и Немана войскам 8-й и 11-й армий наносили удары 18-я и 16-я армии вермахта, части 3-й группы немецких танковых войск.
В разрыв между двумя нашими армиями устремилась фашистская 4-я танковая группа. В воздухе господствовала германская авиация.
Мощными танковыми клиньями гитлеровцы надеялись проскочить на Москву и Ленинград южнее и севернее Демянска, действовали эти группировки изолированно друг от друга. Главари вермахта недооценили интеллект советских военачальников, немцы не предполагали, что между главными клиньями появится боеспособный в оперативном отношении противник… Но он появился! Появился в форме таких ударных сил, как войска генерала Берзарина. Армия, вновь сформированная, казалось бы, не имела закалки. За такой короткий срок можно ли дать войскам подобную выучку?
Можно! Только командующим должен быть такой сверхволевой, умеющий учить солдата человек, в этом отношении даже гениальный, генерал-майор Николай Берзарин.
К концу августа конфигурация Северо-Западного фронта определилась оборонительными позициями по Ильменю и реке Ловать. Западнее от Москвы выявились бреши. С северо-запада сняли 312-ю дивизию, прибывшую с Южного Урала, и поставили ее на оборонительных рубежах в районе Малоярославца. Почему я называю именно эту дивизию? Потому что в гаубичном артполку дивизии служил мой родной старший брат. Его батарея сражалась на Варшавском шоссе, а мой брат старший сержант А. Е. Скоробогатов со своей гаубицей, отбиваясь от наседавших фашистов, был раздавлен танками. Сдвинули с места 248-ю стрелковую дивизию, которой командовал Кароль Сверчевский, генерал, герой боев под Мадридом. Полки 312-й, 248-й дивизий и многих других соединений легли костьми на подмосковных полях. Нашему командованию приходилось маневрировать резервами.
Чтобы закрыть бреши в позициях, руководство Северо-Западного фронта, представитель главного командования маршал Клим Ворошилов направили к реке Шклонь 48-ю армию. Рядом, на своем участке командующий 27-й армией генерал Берзарин, контратакуя, отбил натиск врага. Он получил приказ — прикрыть город Холм. Выполняя приказ, Берзарин, оставив заслоны, передвинул свои основные силы к этому городу — районному центру Новгородской области. Здесь спешно стали строить дерево-земляные огневые точки, рыть траншеи, минировать подходы к занятым рубежам. На землю древнего, известного с XI века Холмского погоста обрушились огонь и металл немецкого 56-го моторизованного корпуса и других соединений 16-й армии противника.
Панцирные силы и мотопехота вермахта, в условиях значительного перевеса в живой силе и технике, прорвали оборону 27-й армии. В прорыв двинулись танки и пехота врага и, преодолев около сотни километров, дошли до озера Селигер. Фронтальными ударами и атакой по открытым флангам Берзарин остановил дальнейшее продвижение врага.
В этом районе возник Демянский плацдарм, который фашисты, несмотря на решительные действия войск Северо-Западного фронта, сумели удержать.
Здесь, на границе с Литвой, в полуокружении, вели бой 33-я стрелковая дивизия, ее 82-й и 73-й стрелковые полки. Они устояли, потеряв более половины людей. В полках оставалось всего три или четыре станковых пулемета, 40–45 ручных пулеметов и 20–25 автоматов. Потеряны были зенитные установки и полевые пушки, командование фронта сочло, что во всех неудачах полков повинен командир дивизии генерал-майор К. А. Железников. Его отстранили от должности комдива и отправили рядовым в 27-ю армию. Генерал Железников появился на командном пункте Берзарина в солдатской шинели, с костылем и карабином. Николай Эрастович услышал от него, что он хотел бы идти в роту рядовым пехотинцем. В санчасти Железникову перевязали травмированную осколком ногу, он пришел в себя. Николай Эрастович побеседовал с генералом, послал его в полк, где офицеров почти не осталось, а старшим был помначштаба, старший лейтенант. Генерал со своим полком выполнил ряд сложных боевых заданий командарма. После этого Берзарин переговорил с Ворошиловым.
Командарм дал высокую оценку работе генерала Железникова. Ворошилов распорядился назначить генерала Железникова командиром дивизии ополчения, которая действовала возле озера Селигер. На этом участке оборона наших войск стабилизировалась.
Здесь у Николая Эрастовича произошла интересная встреча со своим подчиненным по боям на озере Хасан. Отправляясь на учебу на курсы «Выстрел», навестил командарма Анатолий Крылов. И командарм Берзарин, и разведчик Крылов за Хасан получили ордена Красного Знамени. Крылов возглавлял отделение в штабе 2-й ударной армии и отправлялся в Москву. Это было кстати — Николай Эрастович давненько не писал семье в Москву. А теперь вот — оказия! Какое счастье… Повезло.
До декабря 1941 года общевойсковая армия генерал-майора Берзарина стояла насмерть. Берзарина почему-то очень взволновала встреча с сослуживцем по Дальнему Востоку, с Анатолием Крыловым. Берзарину стало казаться, что он видит вокруг знакомую картину. Такие же полевые телефоны в землянке, такие же провода висели на ветках деревьев, так же были замаскированы в кустарнике минометы… Сосняк, ельник, жидкие березки…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});