Читать интересную книгу Швейцария на полкровати (рассказы и повести) - Сергей Прокопьев

И сердце оборвалось, когда среди ночи принесли "срочную": "НИКОЛАЙ К НАМ НЕ ПРИЕЗЖАЛ ЧТО СЛУЧИЛОСЬ".

"Что-что? - заревела над бланком жена. - Ракета взорвалась, и все сгорели. Поэтому не сообщают".

Кока ведь застращал супругу секретностью и опасностью своей деятельности. Дескать, ни в коем случае нельзя раскрывать профиль работы мужа, географию командировок. Даже намеком. "Иначе затаскают. Все под контролем спецорганов". И вдруг пропал. Значит...

Сидела и ждала, когда позовут на похороны.

...А он заявляется живее живого.

Бросился Кока в спальню к супруге.

- Все, - вскочила та с кровати зареванная, - завтра подаешь заявление об уходе. Не надо мне ночей бессонных, две с половиной тысячи! Хватит! Ты почему ничего не сообщил?

- Я думал, в отдел позвонишь.

- А ты телефон дал? Чтобы я с тобой еще в отпуск когда собралась, бросила в сердцах. - Раздельно будем отдыхать.

Такой случай припомнил Кока в салоне "двойки". А другой, опять же касаемый отпуска (на сей раз "раздельного"), всплыл в памяти, когда обилечивал граждан на "восьмом" маршруте. Проезжал в районе одной интересной больницы и усмехнулся сам себе.

В те времена - семейный стаж исчислялся уже солидной цифрой - отпуск у Коки выпал на холодную зимнюю пору.

- Никак не дадут поваляться кверху пузом на солнышке, - сказал, ознакомившись с графиком отпусков.

- Позагораешь на полигоне, - пообещал Мошкин. - Облезешь даже.

В феврале Кока взял путевку в Чернолучье, в дом отдыха. Получилось дешево и лучше не надо. Почти задаром, за 30 процентов стоимости, и в часе езды от дома, в чудном месте.

Кока отсыпался, играл в бильярд, в шахматы, катался на лыжах, пил пиво.

Дня за три до отъезда желающим предложили русскую баню.

- Непременно! - разыгрался аппетит на парную у Коки.

Мышцы сладко заныли в предвкушении горячего веника.

Но русскую баню в тот раз топил нерусский. В парной стояла температура моечного отделения, в моечной - предбанника, в предбаннике хоть волков морозь.

А Кока уже растравил душу на пар так, что или пан или пропал. Набравшись сил за три недели ничегонеделанья, рвался в бой на полок. Перед этим, дабы раззудить тело, сделал лыжный поход километров на 15. Настроил организм на массаж банным жаром и березовым ударом. Пива взял три бутылочки. А в парной ни два ни полтора.

Кое-что Кока попытался выжатьз каменки. Прежде чем плеснуть, прыскал изо рта на камни, определял, какие горячее. Все было мертвому припарки.

Что там говорить, вышел из бани в настроении "лучше бы не ходил". Словно бежал на день рождения, а угодил на поминки.

Выпил Кока без вкуса пива. И на следующий день за завтраком почувствовал боли в горле. "Перетерпим", - решил. Деньги заплачены, надо доотдыхать. К вечеру густо обметало губы и начала опухать щека. Герпес.

- Ну и видок у тебя! - сказал сосед по палате.

- Ни фига себе, сказала я себе! - посмотрелся в зеркало Кока. - Вот это рожа!

И засобирался с ней домой.

- Что это? - испугалась Мария.

- В бане дров пожалели.

- К врачу с утра иди.

- Само пройдет! Пару дней отпуска осталось, дома отсижусь.

Но к утру "рожа" приобрела еще более жуткую живописность. Кока побежал в поликлинику.

- Ой! ой!! ой!!! - сказала терапевт. - Тут резать надо, идите к хирургу!

- Как резать? - Кока не хотел операций. - Выпишите таблеток.

- У вас абсцесс на лице, это крайне опасно.

"Лучше бы не ходил", - подумал Кока.

- Зачем резать? - возмутился хирург.

- И я о том же, - повеселел Кока. - Мазь там или таблетки...

- Идите обратно без всякой очереди, я сейчас позвоню.

Не успел больной опуститься на этаж к терапевту, как к нему подлетела медсестра:

- Пойдемте, "скорая" уже выехала.

- Какая "скорая"? - опешил Кока.

- В кожно-венерологический диспансер повезут.

- Зачем, - отпрянул Кока от медсестры, как от прокаженной. - Мазь бы какую, таблетки.

- Будут там и мазь, и таблетки.

И попал Кока в веселое учреждение.

"Во, отдохнул", - чесал затылок. И ругал себя за баню, холодное пиво, что не утерпел выпить после студеного пара. Водки бы надо... Ведь предлагали мужики. Пожалел деньги.

- За неделю вылечите? - спросил у врача.

- Какой ты шустрый! - доктор попался из веселых. - Со снегурочкой целовался?

- Ага, со снежной бабой в бане!

- С телками надо париться! - дал медицинский совет доктор. - Минимум недельки на четыре к нам загремел.

Кока жутко расстроился от такой перспективы. Болеть страшно не любил, лечиться - тем более. Будучи в поганых чувствах, жене о местопребывании не сообщил. Будто она виновата в "роже".

"Захочет, - подумал, - сама найдет".

Жена захотела. Вернувшись с работы и не застав супруга, помчалась в поликлинику.

- Мой муж у вас утром был? - спросила в регистратуре.

- У нас за день мужей и не мужей столько проходит...

- Мой видный.

- И видных, и замухрышек.

- В том смысле, что заметный. У него на лице опухло.

- А-а-а, который со страшной рожей, так его сразу в кожно-венерологический диспансер на "скорой" отвезли.

У Марии подкосились колени. "Кожно" пролетело мимо ушей, зато "венерологическим" ударило по мозгам.

"Вот, значит, как он, котяра, славно отдыхал! Наглец! Заливал про баню холодную! Сам бабу горячую подцепил. И подцепил..."

В гневе раскочегарилась так, что проскочила автобусную остановку, полетела домой пешком.

Внутри бурлило и клокотало.

"А я, дура, расчувствовалась! Ах ты, курвец! Ах ты, юбочник! Завтра же в КБ позвоню. Пусть знают о своем работничке. И чтобы ни в какие командировки больше не отправляли. Хватит! Развод!"

Придумав коварную месть, немного успокоилась. Даже мотив прощения стал возникать в душе. Может, выпил лишнего, и какая-нибудь халда повисла на шею. Ведь они специально за этим ездят отдыхать. А он неопытный. Не зря говорят, чаще такие залетают. От стыда и позвонить не решился. Переживает... Нет, развод - это слишком. Если прощение попросит...

Любящее сердце отходчивое.

Стало отходить, но вдруг бешено забилось: "Он ведь и меня заразил!!!"

Кровь прихлынула к лицу. Красным фонарем супруга забегала по комнате, не зная, что предпринять? "Завтра же на развод". В поисках брачного свидетельства в семейном архиве наткнулась на "страховой полис" с козлиным штампом - разорвала. Такая же участь постигла свадебные фотографии.

"Стыд-то какой! Стыд-то какой! - стучало в голове и высекло ужасное предположение. - Завтра за мной "скорая" приедет на работу".

Утром затемно ("успеть до "скорой") полетела в кожно-венерологический диспансер узнать у Коки, насколько заразно. Может, без больницы разрешат лечиться?

- Вчера Николая Патифонова к вам привезли, - заикаясь, сказала дежурной.

- С чем?

- В доме отдыха, стервец, подцепил какую-то венерическую заразу.

- Да не трясись ты, милая, - нашла в списках Коку дежурная, - в кожном отделении твой. Венерики за решетками содержатся.

И сразу соловьи грянули в душе у Марии. Так хорошо стало, как, пожалуй, не было в жизни никогда.

А у Коки наоборот. За завтраком подсел к трем мужчинам, в настроении познакомиться, поговорить, надо ведь как-то обживаться, время коротать, четыре недели не три дня. Но не успел пожелать приятного аппетита коллегам по лечению, те, как по команде, подхватили свои тарелки и убежали в дальний конец зала.

Не захотели питаться рядом с жуткой "рожей"...

Об этом вспомнил Кока поздним осенним вечером под стук колес пустой "восьмерки".

"Чего только не бывает в жизни", - усмехнулся, поправляя сумку с выручкой и билетами.

Кондуктором Кока был одним из лучших в парке. План брал настойчивой деликатностью, завидной зрительной памятью и работоспособностью. Не возмущался, если кто-то, протягивал деньги с тихим: "Билет не надо". "Спасибо", - с достоинством кивал в ответ, а вечером мог позволить себе взять к ужину калымную чекушечку.

Так что, и на самом деле, чего только не бывает в жизни.

ГАЛУШКИ НА САЗАНА

В РУЖЬЁ

При всей боевитости Галка Рыбась против грома дите. По любым показателям отважная женщина, а как громыхнет - голову в песок прячет. Если в грозу одна дома - в ванной отсиживается. Заслышит раскаты и без памяти в укрытие. Свет и тот не включает. Вдруг по проводам молния хлестанет! Сжавшись в комок, посидит-посидит, приоткроет на палец дверь: закончилось, нет? Снова на задвижку запрется, если грохот продолжается.

Редкая трусиха грозового электричества. Тогда как спать одна на даче не боялась.

Ну, не совсем море по колено на предмет одиноких ночевок. С ружьем спит. Упросила мужа Борыску одностволку выделить. С огнестрельной подмогой спокойнее.

Надо сказать, любила оставаться на даче без всяких помех. Вечером так хорошо. Никому ничего не должна. Никто ничего не просит. На балкон выйдешь, и как на космическом корабле. Звезды вверху, земля внизу... Расправить бы крылья и полететь...

Над кроватью Борыска не разрешил одноствольный атрибут обороны повесить: