Читать интересную книгу Швейцария на полкровати (рассказы и повести) - Сергей Прокопьев

- Ага, - соврал Мошкин.

- Как там?

- Плохо, - не соврал Мошкин.

- А я вот на жизнь челночу, - сказала Дуня и на прощание крепко поцеловала Мошкина в губы.

- Дуня, тогда в моей программе ошибка была! - крикнул Мошкин отъезжающей.

И звонко постучал себя кулаком по голове.

- В моей тоже! - прозвучало в ответ.

Но легче от этого обоим не стало.

БИЛЕТ БУХАЛОВУ

Толя Шухов соблазнил Коку Патифонова, Мошкина и еще двух коллег по КБ в поход на плоту. Показал фотографии, и даже от черно-белых у мужичков зачесался дух бродяжий, похватали рюкзаки и самолетом-вертолетом полетели в Горную Шорию на реку Мрас-Су.

Заповедные места! Уже от первой рыбалки Кока остолбенел. Не ерши сопливые, лещи костлявые - царь-рыба, таймень, попалась! И не из присказки: поймал два тайменя - один с нос, другой помене! На восемь килограммов выволокли красавца на удочку в клеточку, то бишь - сеть.

А природа! Че там сравнивать с зацивилизованной вдоль и поперек Швейцарией! Тайменя вы в Швейцарии на 8 килограммов возьмете? "Один с нос, другой помене" и то не водится. А тут первозданная красота. Хоть на горы голову задери, хоть в речку загляни, хоть в тайгу нос сунь, если, конечно, не боишься косолапого встретить.

А какую мужички баньку устраивали! Представьте - мощный галечный плес, сзади тайга, впереди река, вверху небо, а мы посередине! Представили. И вот здесь, посередине, десяток жердей ставятся чумом, на них полиэтилен герметично натягивается. Пусть просвечивает, да кто там за тысячу верст от жилья твои бесштанные телеса увидит. Жар в "чумовой бане" обеспечивают раскаленные камни, кои затаскиваются из костра. Пол устилается свежескошенной травой, обязательно с душицей, а сверху слой пихтового лапника. Представили? Дальше любая фантазия бледнеет перед кайфом. На камни плеснешь взвар из листьев смородины, душицы... Взахлеб дышал бы, да уши трубочкой сворачиваются, посему - падай на лапник и млей в аромате, а потом ковш взварчика на камни и айда истязаться веником, пока круги в глазах не замелькают. А как замелькали, прыгай в реку, откуда без кругов, но с криком "едрит твою в копалку!" пулей вылетишь на берег. А в родничке компотик из ягод малины и смородины томится... Кружки две хватанешь и опять в банный чум!..

И в том же родничке стоят поллитровочки в ожидании момента, когда весь пар разберут мужички и усядутся кружочком...

На следующее утро после такой баньки порог грозно зашумел поперек маршрута. Да такой, что, если шарахнет о камни, костей не соберешь. "Я бы его лучше заочно прошел", - сказал Мошкин, когда туристы-водники, стоя на берегу, кумекали, как лучше миновать препятствие.

Однако проскочили ревущую преграду без человеческих жертв. После чего речка успокоилась. Левый бережок более каменистый, правый - более кустистый. Мошкин стоял между ними на плоту. И вдруг раздвинулись кусты, из них высовываются две очень колоритные физиономии. Даже морды. Недалеко от этого места находился лагерь, отнюдь не пионерский, физиономии-морды были оттуда. Не сбежавшие - нет, из разряда расконвоированных. То есть зек, но с некоторой свободой от колючей проволоки.

Свобода не очень отразилась на их угрюмых физиономиях.

- Мужики, - спросила одна морда, - у вас бухалов есть?

Не успели наши мужики ответить "нет" или "не пьем", Мошкин торопыжно высунулся:

- Среди нас Бухалова нет!

И чтобы ни в коем случае не перепутали его с этим неизвестно где пропавшим Бухаловым - может, подляну какую корешкам устроил? - громко ткнул себя в грудь:

- Лично я - Мошкин.

Кока и остальная компания едва в реку не попадали.

- Ой, не могу! - корчился Кока в судорогах. - Ой, зачальтесь, я сойду! Он, оказывается, не Бухалов, а Мошкин!

И до конца похода "Бухалов" намертво приклеился к Мошкину.

- Бухалов, доставай родственника в стеклянном пиджаке!

- Бухалову бухаря не наливать! Он и так Бухалов.

Особенно, конечно, Кока изгалялся.

- Смеется тот, кто хохочет последним, - отмахивался Мошкин.

И дождался праздника в своем переулке.

Окончив маршрут, путешественники приехали в шахтерский город Осинники, где в ресторане, а потом до поздней ночи на квартире у брата Шухова ставили яркую точку походу. И, конечно, в очередной раз угорали от истории с Бухаловым.

- Да я для ржачки подыграл зекам! - в сотый раз пытался открутиться Мошкин. Но ему не верили.

Наутро Кока и Витя Смолин пошли за билетами на самолет. Хотели послать Бухалова, но Мошкин сказал:

- Я в Омске торчал в кассе, теперь ваша очередь париться.

Наши отпускники пришли в кассу в семь утра. А надо было в пять, очередь выстроилась - смерть мухам... Они в семь-то еле поднялись после "точки".

При виде непробиваемой очереди мужичкам совсем поплохело. Хорошо, захватили для освежения бутылку вермута. Освежились за углом, опять в очереди потоптались, которая двигалась в час по чайной ложке. В те времена не было автоматизации и компьютеризации, билеты выписывали врукопашную, и кассирша явно работала не на износ.

Коке временами хотелось разнести всю эту богадельню, до того медленно шел процесс. Он буквально сатанел от глупо проходящей жизни. И когда руки уже тянулись к рукоприкладству, Смолин уводил напарника в гастроном, где был портвейновый сок на разлив.

После двенадцати Кока начал психовать по другому поводу: успеют они отовариться билетами до перерыва, который начинался в 13 ноль-ноль, или нет? Кока делал контрольные замеры времени обслуживания, складывал, умножал, делил, получалось - успевают.

И вдруг, когда перед ними осталось три человека, к окошечку прилипла дамочка в канареечном платье.

- На группу беру, - сказала она в ответ на Кокины роптания.

Стрелка на обед неумолимо ползет, окошечко перед носом, а очередь столбняком - ни тпру, ни ну, ни кукареку...

Без пяти час групповая дамочка отлипла от кассы, но та поспешно захлопнулась. Кока бросился на закрывшуюся амбразуру с кулаками:

- Еще пять минут! - барабанил он, пытаясь отвоевать у вечности час жизни.

- У меня бланки кончились! - прокричало окошечко.

Смолин потащил разъяренного Коку от греха подальше - в гастроном. Там Кока несколько успокоился. Однако после обеда в кассу две бабенки полезли на арапа. Одна тощая, как заноза, другая - еще наглее. Буром в два горла:

- Мы стояли! - доказывают.

- С семи утра вас здесь в глаза не видел! - задохнулся от бабского хамства Кока.

- Кого увидишь, когда с шести зеньки залил! - сказала заноза.

- Ты меня поила? - Кока грудью встал на пути несправедливости.

- Пять билетов на рейс 3460! - сказал в билетное отверстие, решительно оттирая женщин в сторону.

- На куда? - вылетело в Коку.

- На рейс 3460.

- Какой рейс? - возмутилось окошечко.

- Самолетный! - возмутился Кока. - На "попрыгунчик": Новокузнецк Новосибирск - Омск - Свердловск.

- Что вы мне голову дурите! - закричало окошечко. - Это железнодорожная касса!

Удар был ниже пояса. Аэрофлотная обилечивала двумя кварталами дальше, в точно такой же девятиэтажке. И очередь там была дня на два. А вокруг нее ходил озабоченный Мошкин в поисках пропавших коллег.

С ним случился приступ смеха от рассказа о роковой ошибке.

- Кока, ты бы еще в банной кассе попросил билет на самолет!

Потрясенный случившимся, Кока молчал.

- Бухалову не забудьте взять билет! - отхохотался Мошкин.

- Пошел ты знаешь куда? - сказал Кока.

- Знаю! - сказал Мошкин. - Пиво пить.

И пошел, провожаемый тоскливыми взглядами друзей.

А ТЕБЕ-ТО ЧТО?

Как-то в отделе зашла речь о терапевтах заводской поликлиники.

- Лазарева врач как? - спросил Мошкин.

- Дура! - Кока поднял голову от бумаг.

- Был я у нее два года назад. Дура!

Все с интересом повернулись в сторону Коки. Кока пошаркал ногами под столом и начал:

- Чирей у меня вскочил на... - Кока посмотрел в угол, где женщины сидят. По-разному называют этот угол: цветник, малинник, серпентарий... Кока посмотрел туда и сказал, - в общем, вскочил на самом смешном месте... сзади. Только было в отпуск пошел, а тут ни сесть, ни встать, ни, извините, в туалет по-человечески сходить. Свояк посоветовал соленый раствор горячий заделать и подержать в нем... - Кока опять посмотрел в женский угол, - чирей подержать. Как рукой, говорит, снимет. Пачку соли высыпал я в таз, воды горячей набуровил и целюсь туда смешным местом... Таз большой, а все равно не палец опустить. Попробуй, попади. Корячился, корячился - на пол таз ставил, на табуретку... Кое-как принял процедуру. Ночью готов был убить свояка, еще хуже стало.

Кока сделал паузу, пошаркал ногами под столом, шарканьем он мысли подгоняет, и повел рассказ дальше:

- Еле утра дождался. Нога правая прямо отстегивается. Дошкандыбал до терапевта...

- Тебе к хирургу надо было! - вставился Мошкин.

- А тебе-то что? - ответствовал Кока.

Мошкин, как всегда, наскакивал на Коку с эффектом Моськи, что вяжется к Слону. Они и по объемам тютелька в тютельку к басне. Кока под 90 килограммов, а Мошкин всю дорогу по жизни в наилегчайшей весовой категории рассекает.