чем мы вышли к подъезду. Изображать недомогание не пришлось, никогда бы не смогла сделать это естественно, потому что холодный пот на лбу, дрожь в руках, когда и сумку держать тяжело, этого не придумаешь.
Боль отрезвляет и придаёт лицу то выражение, которое безотчётно считывается окружающими, как «помоги мне ради бога, я помираю прям сейчас».
— Что с тобой? — снова и снова спрашивал Немов, сокращая между нами расстояние, но я каждый раз отталкивала его.
— Дай посижу на лавочке, и всё пройдёт. Не торопи только.
— Замёрзнешь, пойдём ко мне в машину.
Если бы не было так хреново, я бы рассмеялась, глядя на его растерянное озабоченное лицо. Нашёлся рыцарь! Но было плохо, и я побрела, стараясь не прихрамывать. Так будет натуральнее: пусть видит, как я превозмогаю боль.
— Я не могу ехать, мне нехорошо, — произнесла я, но дверь заднего сидения открыла и села, не убирая ноги. Немов захлопнул открытую для меня переднюю дверцу с пассажирской стороны и наклонился, заглядывая в лицо.
— Меня предупреждали, что ты способна на всё, — произнёс он, не отрываясь смотря в глаза, но вовсе не так уверенно, как ему хотелось.
А меня вдруг потянуло к нему навстречу: захотелось сказать всё как есть. И пусть не мешает пока, а потом сам решит, хочет, чтобы я была рядом, или просто поиспользует для личных целей.
Я скажу, что мне плохо физически и вообще. И что он может помочь мне, если ненадолго исчезнет.
Скажу я и то, что ни на секунду не верю я в его планы мести сводной сестре. Не стал бы Немов разыскивать меня так, словно никто другой для этого не годится.
— Отвезти тебя в больницу? Но не думай, что там ты от меня скроешься. Я знаю, где ты живёшь.
— Я не собираюсь скрываться и в больницу не поеду, — я попыталась его оттолкнуть, но перед глазами поплыло. А по плану жизненно необходимо сделать попытку бежать и упасть. Такси, которое я заказала, скоро будет на месте.
На часы я не смотрела, но безошибочно определяла, сколько прошло времени. Встроенный таймер оттикивал последние десять минут.
— Тише, — он перехватил мою руку, прислонил свою ладонь к моему вспотевшему лбу. — Отравилась что ль?
Сейчас на лице появится отвращение. Так бывает всегда: стоит женщине показать слабость, неприглядную, не ту, которая искусственна, а поэтому красива, а настоящую слабость больного человека, мужчина сразу подумает «уж не заразила ли она и меня?»
— Не бойся, не чума, — усмехнулась я и глубоко вздохнула. Так стало легче. Действие таблетки длится полчаса, не больше, но я давно их не использовала, кажется, в прошлые разы торкало не так сильно. — Сейчас меня вырвет, пусти.
Он не пустил. Помог опереться на руку и дойти до ближайших кустов. Вот так, излив на них остатки завтрака, я почувствовала себя лучше.
— Да, мне лучше, спасибо.
— Давай полезай в машину, — Немов не отставал ни на шаг, не выпускал моей руки, наверное, чувствовал, что птичка намерена выпорхнуть. Понятно, что оказывает поддержку не из-за человеколюбия. Был бы обеспокоен, предложил хотя бы довести до квартиры и оставил на время в покое.
Видно же, что не сбегу. Хотя нет, конечно, сбегу.
— Мне бы домой, прилечь, голова кружится… Никуда сейчас не поеду, — я обрела силу и оттолкнула его.
Устремилась на ватных ногах к подъезду, шла так быстро, как могла, спотыкаясь взаправду и думая о том, как бы упасть по плану, а не на самом деле. Сломать ребро или руку по-настоящему был не вариант.
Ускорила шаг, Немов в два прыжка оказался рядом, нога моя некстати подвернулся, и я рухнула на землю, больно ушибившись правым боком. Успела, правда, нажать на то место под свитером, где спрятала «кровь девственницы». Хоть выбрала для падения «правильный» бок, и то хорошо!
— Ай, что ты сделал! — завопила я так, что половина подъезда, должно быть, выглянуло из окон. Это в мои планы и входило. — Мне больно дышать!
— Покажи, — Немов нахмурился, пытался отнять мои руки, закрывающие ушибленный бок, но в лице менялся. То растерянность, то недоверие сменяли друг друга, пока я не увидела маску тревоги.
Незадачливый мститель вертел головой в поисках помощи, потом пытался сосредоточиться на мне, щупая пульс и постоянно прикладывая ладонь к моему лбу, заглядывал в глаза, снова и снова спрашивая, как я себя чувствую, не особо слыша ответ.
— Мне сложно дышать, — дрожала я всем телом, чувствуя под пальцами горячую жидкость. Кажется, я перестаралась и нагрела её сильнее, чем надо. В прошлый раз она была холодной, от тела согреться не успела, так неприятно было — жуть.
Мелькнула и другая мысль: а что если это не только фальшивая кровь, но и настоящая? Нет, глупости, не с пятого же этажа упала, даже если бы ребро сломала, перелом был бы закрытым. Да и боль уже утихала, действие таблетки потихоньку заканчивалось.
Тем временем Немов решился, распахнул мой плащ и, увидев красную жидкость, пропитавшую свитер, онемел. Я опустила глаза и чуть не выругалась: вот что значит торопиться! Больше крови, чем надо. Не будь мой недавний любовник в шоке, сообразил бы, что сколькому объёму взяться неоткуда.
Но неожиданность и ступор Немова сыграли мне на руку.
— Дай сам посмотрю.
— Нет! Позови кого-нибудь, — я полулежала на земле, закрывая «рану» от его взгляда как могла. — Здесь на первом этаже, 125-я квартира, живёт медсестра. Позови. И в скорую звони. Да делай уже что-нибудь! Ты меня так убьёшь!
— Подожди дай взглянуть, — как заведённый настаивал он, пришлось прикрикнуть:
— Звони уже, а то в морге посмотришь.
Тут я закатила глаза и побледнела. Почувствовала, как кровь отлила от щёк, руки задрожали.
— Нет, подожди, куда ты пошёл, доведи до скамейки, — мне нравилось терзать кавалера придирками, пусть побегает, понервничает. Мстить он собрался!
— Тебе нельзя двигаться.
Тут уже начали подтягиваться случайные прохожие. Сначала они косились на нас с неодобрением и лёгким любопытством, но проходили мимо, а вскоре кто-то робко предложил помощь. Это было мне на руку.
Неравнодушные граждане, а они часто жители соседних подъездов, вот я уже приметила некоторых, при случае подтвердят, что упала я неслучайно. Даже если они этого не видели, будут уверены, что Немов меня толкнул.
— И как же так получилось, — растерянно пробормотал он, но послушался. Помог подняться, отнести себя на руках я не позволила, зато громко охала, спотыкаясь и ругаясь, добрела до скамейки, краем глаза заметив условное такси.
Машина остановилась за два подъезда до моего. Надо заканчивать представление, тут главное — не