санаторий опоздаем. В Полтаве надо быть двадцать второго сентября, а путевки с двадцать третьего.
— Понимаем, Мирзо Бобаджанович, однако лететь в Полтаву надо. А в Гурзуф дадим телеграмму, предупредим о вашей задержке, объясним причину.
И Мирзо вместе с Сабохат полетел в Полтаву. Самолет приземлился в Борисоглебском аэропорту. Подали трап, прилетевшие вышли из самолета, спустились вниз и очутились в живом коридоре встречавших полтавчан. Мирзо с Сабохат шли по этому тесному коридору, смущенные и ошеломленные такой неожиданной встречей. Пионеры бросали им под ноги цветы, кто-то выкрикивал приветствия…
По поручению городского комитета партии Бобаджановых встречал секретарь Ленинского районного комитета партии Полтавы Алексеев — приветливый, жизнерадостный человек средних лет. Он был в светлом костюме, без головного убора. День был солнечный, теплый — самый подходящий для праздника.
— Добро пожаловать! Ласкаво просимо! — приветствовал Алексеев гостей и после знакомства повез их в город.
На другой день, 23 сентября, Мирзо и Сабохат были приглашены на праздничные торжества. Они проходили в городском парке Победы, в областном театре, на многих улицах и площадях.
По случаю праздника Мирзо надел костюм с орденами и медалями. Вышли из гостиницы на улицу и окунулись в ликующую толпу полтавчан. Многочисленная колонна празднично одетых людей всех возрастов двигалась мимо гостиницы по направлению к парку. Над колонной развевались алые знамена, звучала музыка. В руках у многих идущих были яркие цветы. Вся улица украшена красными флажками, лозунгами, плакатами, огромными транспарантами. Из динамиков неслись слова приветствия и признательности: «Слава доблестным советским воинам — освободителям Полтавы!», «Героям, нашим спасителям, — ура!»…
Мирзо взял Сабохат под руку, они встали в колонну ветеранов войны и пошли. На тротуарах, возле домов, на балконах — всюду стояли радостные жители города и горячо приветствовали ветеранов — освободителей Полтавы. Какая-то девочка в школьной форме с пионерским галстуком на груди подбежала к Мирзо, взяла его за руку и пошла рядом.
— Девочка, как тебя звать? — спросила неожиданную попутчицу Сабохат.
— Меня зовут Оксаной, — бойко ответила девочка. — А вас, тетя, как зовут?
— Сабохат.
— Как, как? — переспросила Оксана. Она заглядывала в лицо идущей рядом женщины со смуглым, не похожим на здешние, лицом и удивлялась: у этой женщины были черные волосы и такие же брови и глаза.
— Какое у вас имя странное. Я никогда не слышала такого, — вслух размышляла девочка.
В разговор вступил Мирзо:
— «Сабохат» — это таджикское слово, — сказал он, поглаживая рукой светлые, выгоревшие на солнце волосы юной спутницы. — В переводе на русский язык «сабохат» означает «рассвет», «утренняя заря». Поняла, Оксаночка?
— Поняла, только не очень, — призналась она.
Оксана оказалась бойкой на язычок. Она рассказала о себе, о своей школе, о маме, которая не успела собраться, все «наглаживает новую блузку», которую ей купил папа. А он устал ждать маму и ушел на праздник раньше и сейчас идет где-то там, впереди, наверное, уже к парку подходит… Рассказала и о своем дедушке Грицко, который «тоже воевал и у которого тоже есть ордена и медали».
— А дедушка-то здоров? Сколько ему лет? — поинтересовался Мирзо.
Оксана призадумалась, посерьезнела и стала отвечать по порядку:
— Вообще-то дедушка не болеет, да только стал какой-то тихий. Жалуется: ноги болят. Вот и на праздник со мной не пошел. Я звала, а он говорит — по телевизору буду смотреть. А лет дедушке много — больше восьмидесяти.
Перед самым парком Оксана попросила дядю Мирзо отпустить ее руку, и она сразу растворилась в толпе.
А Мирзо и Сабохат продолжали идти в шеренге ветеранов войны, двигаясь к парку. Мирзо с интересом оглядывал улицу и дома, стараясь вспомнить уже виденное, встретить знакомый дом или перекресток и связать их с событиями тех военных сентябрьских дней…
Полтава находилась в полосе наступления 5-й гвардейской армии, в которую входила 97-я гвардейская стрелковая дивизия. Данные разведки подтверждали, что враг готовится упорно драться за город, надеясь задержать на этом рубеже, открывающем выход к Днепру, наши войска. Гарнизон Полтавы был увеличен вдвое, на правом берегу Ворсклы фашисты заранее подготовили и укрепили оборонительные позиции. На подступах к городу были оборудованы различные инженерные сооружения, в самой Полтаве каменные здания приспособлены к круговой обороне. Все мосты через реку враг взорвал. Словом, наши бойцы знали: в городе и его окрестностях был подготовлен мощный узел обороны.
События развивались так. Передовой отряд полковника Гаева вечером 21 сентября вышел к Ворскле, форсировал ее в районе населенного пункта Кротенково, захватил плацдарм и завязал бой с противником, оборонявшимся на западном берегу реки. Полк, в котором служил Мирзо Бобаджанов, с боями продвигался к Ворскле севернее Полтавы. Фашисты оказывали ожесточенное сопротивление, широко применяя танковые засады, неоднократно переходили в контратаки, упорно цепляясь за господствующие высоты, населенные пункты, дороги. 21 сентября полк вышел к восточному берегу Ворсклы и начал готовиться к форсированию…
Размышления о войне были прерваны звуками музыки. Оркестр стоял по обе стороны от входа в парк Победы, начищенные трубы ярко сверкали, музыканты исполняли «Марш победителей». Движение замедлилось — широкий людской поток тихо вливался в ворота. От густых аллей повеяло прохладой, солнечные лучи не пробивали кроны деревьев, лишь местами на аллею ложились светлые солнечные полосы.
Праздничное шествие направлялось к старинному памятнику, сооруженному в честь исторической победы русских воинов над шведами в знаменитой Полтавской битве. Мирзо с волнением подходил к памятнику, он издалека узнал его: над ним парил, расправив могучие крылья, орел. Он гордо реял, держа в клюве и когтях венок Славы — славы русского оружия, славы Петра, гениально воспетой Пушкиным.
Пройдя к памятнику, Мирзо глянул вверх на орла и, не отрывая взгляда, стал внимательно рассматривать лавровый венок. Вспомнился день 23 сентября 1943 года. Освободив Полтаву, выбив врага из города, советские воины пришли в городской парк к памятнику с орлом и венком Славы. Недалеко от него солдаты копали братскую могилу, чтобы здесь захоронить погибших в боях за Полтаву. Пришел сюда с товарищами и Бобаджанов. Погибших хоронили с воинскими почестями. Мирзо смотрел на гордо парящего орла и невольно обратил внимание на такую деталь: в одном месте венок был разорван. Видно, фашисты перед отступлением решили выместить злобу на старинном русском памятнике и отбили часть венка.
Теперь Мирзо с радостью видел: венок был цел! Ничто не властно над славой русского оружия, над гордым духом и силой русского воинства, наголову разбившего у стен Полтавы полчища шведов, посягнувших на нашу святую землю. Не вышло у шведского короля Карла, не вышло у Гитлера, не выйдет и у любого другого агрессора! Советская земля, Советская Родина дороже всего на свете. За нее шли в бой и те,