Силы таяли с каждой минутой, и мы были готовы упасть в дверях, когда заметили кучу почтовых мешков, наваленных на платформе. Долго не раздумывая, залезли в самую гущу и через секунду заснули беззаботным сном, забыв про все меры предосторожности и, побросав куда попало сумки с фотиками. Я очнулся, наверное, минут через двадцать, и огляделся. Кашкет лежал «звездой» на спине, ноги и руки раскинуты в разные стороны, рот открыт, а все тело сотрясается от нешуточного храпа. Над ним склонилось двое полицейских, которые о чем-то оживленно разговаривали с вокзальным служкой, нетерпеливо постукивая бамбуком по мешку, на котором Кашкет грезил во сне. Постояв так минут десять и несколько раз робко ткнув бамбуком в непросыпющегося Кашкета, они махнули рукой и растворились в толпе. Я снова заснул и проснулся уже разбуженный Катериной, яростно пеняющей на то, что она еле нас отыскала, и что проходившие мимо редкие турики веселыми аплодисментами приветствовали наш безответственный поступок.
Стрелка часов подходит к девяти, я далеко еще не трезвый, вызываю Раджу по телефону. Он сообщает неутешительные новости – поездов на сегодня нет, и нам светит уехать только завтра в 00:10. Мы были в шоке, но, пораскинув мозгами, все же озадачили Раджу покупкой билетов на этот поезд, что он моментально исполнил с преданностью и быстротою джина – через пять минут в наших руках были билеты в «слипер-класс» до Варанаси.
Итак, впереди был еще один день в Бомбее. Прежде всего отправились в опустевший за это время зал ожидания и выспались по-институтски, сидя за столом, затем изучив «Lonely Planet», решили поехать осмотреть знаменитую бомбейскую «стирку» – открытое место, куда ежедневно стекается около пяти тысяч мужчин, которые только тем и занимаются, что стирают, не покладая рук. Кроме того, там рядом имелся зоопарк, куда нам тоже хотелось попасть и убить время. На вечер был намечен поход в кино, чтобы вздремнуть.
Выйдя из вокзала, на ходу запрыгнули в английский двухэтажный автобус, который доставил нас в грязный отдаленный район, прямо ко входу в зоопарк. Сначала перекусили в забегаловке, где Катя, вопреки нашим советам не заказывать того, чего нет в меню, пыталась объяснить хлопающему глазами индусу, что хочет Ginger Lemon Tea, а добившись своего, бросила в нашу сторону презрительный взгляд. Справедливость восторжествовала, когда официант принес ей какую-то жуткую дрянь в такой грязной бутылке, что и в руки-то было страшно взять.
Зоопарк представлял собой поистине жалкое зрелище. Грязные клетки, полные гниющих овощей и фруктов с замученными плешивыми животными, в глазах которых сквозила печаль и мысль о скорой кончине. В какой-то момент мы сами будто очутились в клетке. Стоило нам только приблизиться к вольеру, окруженному толпой увлеченных индусов, как все тут же устремляли свои любопытные взоры на нас. Мне все не терпелось отыскать змей, и тут я заметил вход с надписью «Snake Housе». То, что предстало моим глазам, мало походило на змей. Из десяти пресмыкающихся я увидел только двух, да и то напоминавших скорее брошенные чулки. Покинув это место, двинулись смотреть стирку.
В вагоне “sleeper”
С высокого моста нам открылась забавная картина: огромная площадь разделена на небольшие бетонные секции с копошащимся в грязной воде людом. Стоя по колено в мутной жиже, тысячи мужчин отбивают и драют белье. Все пространство на сотни метров завешено рубашками, сари, полотецами, наволочками.
Затем мы претворили в реальность нашу давнюю мечту, а именно посещение индийского «Макдональдса». Пока нам несли еду, я уединился в сортире, где приколотил косяк из ганешевской травки вернувшись, съел что-то, отдаленно напоминавшее гамбургер с вегетарианской котлетой, щедро сдобренной массалой. Затесавшись между туристическими автобусами возле «Ворот Индии», выкурили косяк и отправились к кинотеатру.
Спустя пять минут я понял, что перебрал с травой спустя шесть, – что очень перебрал, а через семь я был уже вне себя и, плененный паранойей, нырнул в подвальное кафе, утащив с собой Катю и Кашкета. Там меня расплющило полностью, ощущение было сравнимо разве что с грибами или козинаками, которыми меня как-то угостил добрый друг. Я не сознавал, кто я и где я, сердце билось, вторя безумному ритму крутившегося над головой вентилятора.
Преследуемый галлюцинациями, Катей и Кашкетом, я еле добрался до кинотеатра, где, наконец, уселся в прохладном кондиционированном зале. Сначала была реклама, которую я боялся смотреть, все время отворачиваясь в сторону. С экрана на меня бросался какой-то мужик с белой бородкой, оказавшийся Аметабадом Баччаном, звездой Болливуда. По окончании фильма я уже был в состоянии ориентироваться в пространстве, и мы немного погуляли по вечернему Бомбею.
За хранение багажа с нас содрали кругленькую сумму, сказав, что вначале платить было не надо, а теперь – самое время.
Сели в грязный вагон, с черными засаленными полками. Заняв свои полки друг над другом, мгновенно вырубились мертвым сном, так как почти не спали двое суток.
* * *
Проснулся я от ощущения адского дискомфорта в области ног, и что, вы думаете, я увидел? – грязного индуса, нагло сидящего на моих ногах. Чавкая, он неторопливо поглощал тали, вытирая руки о мое одеяло. Поначалу я просто вскипел, но, приподнявшись, так сильно стукнулся головой об потолок, что сразу остыл. Надо ж, залезть на третью полку, когда там кто-то спит, да еще устроить трапезу! Первым желанием было спихнуть туземца вниз, однако, заметив мое негодование, тот засуетился и знаками объяснил, что он быстро доест и оставит меня в покое, я еле сдержался. Свесившись, я взглянул вниз и мысленно оправдал моего обидчика. Я недоумевал, каким образом «слипер-класс» за время моего сна превратился в «дженерал»!? Повсюду друг на друге валялись люди, дети, сумки, какие-то лохмотья, тюки, коробки; было время обеда, и все индусы жадно поедали разную снедь, разбрасывая мусор куда ни попадя.
На полках сидело по пять-шесть человек, люди валялись и в проходе. Единственная полка, занятая одним человеком, была средняя, Катина. Рядом со спящим Кашкетом валетом пристроился грязный индус, уткнув свои растрескавшиеся ступни прямо в лицо моего друга. Катя тоже спала; сжалившись, я решил ее не будить. Устранив нежданного гостя, я перевернулся на другой бок и задремал. Очнулся от шума в нашем купе – это проснувшаяся Катя обрушила на всех вокруг шквал своего негодования:.
– Свиньи! Как так можно! Вы все свиньи! – раздавалось снизу. Индусы притихли и во все глаза жалобно смотрели на Катю.
В вагоне было уже не так жарко, как по пути в Бомбей. За окном тянулись северные ландшафты: степи, поля, вместо пальм редкие деревья, вместо гор – пыльные равнины. Мелькали загаженные полустанки с плешивыми псами, вот по платформе провели заключенного, сцепленного с конвойным цепочкой для чемоданов. По поезду стали шляться нищие, калеки, прокаженные и садху. Все предвещало скорое приближение к старому доброму Варанаси.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});