На следующий день вытащили Кашкета из берлоги и отправились гулять все вместе. Заехали на какую-то заброшенную заросшую дамбу в живописном ущелье.
Западный склон
Мы валялись на откосе в тени деревьев, наблюдая движение солнца по небосклону и вызванные им изменения света в ущелье. Вокруг не было ни души. Вдруг рядом из кустов выросла одинокая корова, белая с черными пятнами… или черная с белыми пятнами. Она встала боком, прямо напротив, повернула голову, уставилась на нас своими грустными глазами и застыла. Молча мы смотрели на корову – корова на нас. Прошло минут десять. Я выдвинул предположение, что это какой-нибудь любознательный индус в одном из своих перерождений, зрит, как изменился человек – уж очень проникновенно глядело это животное. Будто согласившись со мной, корова вильнула хвостом с кисточкой и убралась восвояси. Солнце уже готовилось рухнуть за гору, так что и мы поспешили вернуться в город, где забрели в тибетский ресторанчик на порцию аппетитных momos[84].
* * *
Утром повторилась традиционная процедура водворения рюкзаков на мотики. На нашем пути лежал центр чайных плантаций – городок Муннар.
Очень скоро мы оказались среди сказочно бархатистых холмов, сплошь усеянных чайными кустами. Потрясенные красотами этой местности, мы ехали довольно медленно и прибыли на место уже в глубоких сумерках, проехав за целый день не больше двухсот километров.
Утром зашли в турагенство и купили небольшую карту, на которой обнаружили много всего интересного – водопады, заповедники с дольменами, оставленными далекими предками, и Top Station[85], откуда прогнозировался чудесный вид, чуть ли не на все Западные Гаты.
Был составлен прекрасный план: отправиться на Top Station в сорока километрах от Муннара, заночевать там, утром встретить рассвет и, не возвращаясь в город, поехать смотреть дольмены, по которым не знамо с чего сходил с ума Кашкет.
Добравшись до вершины горы, поросшей высокими деревьями, скрывавшими вид, двинулись чуть ниже по извилистой тропинке, упиравшейся в забавный check-post. Состоял он из одного индуса, объевшегося красной жижи и взимавшего плату в размере десяти рупий за просмотр открывающихся красот. Он стоял, как Остап Бендер у Генуэзской крепости.
Деньги были мизерными, так что мы с Катей купили билеты, а скупой Кашкет засел в нищенской кафешке пить чай.
С вершины склона открывался бесконечный, сказочной красоты вид на долину и горные вершины.
Вернувшись, утолили кашкетовское любопытство цифровыми отображениями только что увиденной нереальности.
Кафе закрывалось. Хозяин вышел и разжег на улице костер, его жена и двое ребятишек уселись возле него. Стало холодать, солнце уже скрылось за вершинами. Я подошел к огню и, передразнивая, мальчишек, стал греть руки. Жена индуса в потасканной юбке принесла старый плед и, расстелив его у костра, предложила сесть. Я не отказался, сел и прикурил от костра. Потом достал фотоаппарат и сфотографировал гостеприимное семейство. Меня попросили прислать им фотографию, записав на клочке газеты адрес: «India. Tamil Nadu. Top Station».
Стемнело, и только сейчас мы осознали, что кроме блокпоста из двух ящиков и закрытой кафешки никакого жилья здесь нет. Двое местных бродяг подоспели на помощь и привели нас к своей хибаре, комнатушке размером два на два метра, обклеенной газетами, за которыми шуршали тараканы. За такие удобства хотели содрать по семьдесят рупий. Нам показалось это высшей степенью нахальства, и решено было вернуться в город.
Проехав с километр под горку, у нас не то чтоб зуб на зуб не попадал – даже глаза с трудом вращались! Надев на себя все что было, обмотавшись спальниками и подбадривая друг друга шутками, мы, впрочем, нашли в этом экстриме свои прелести и продолжали спуск.
Долго ли, коротко ли, но вот уже показались огни Муннара, и wine shop принял нас в свои объятия. Ром, уничтожив признаки простуды, повалил в сон.
* * *
Жители пугали нас дикими леопардами, тиграми и прочей живностью и, если учитывать, что Западные Гаты – одно из немногих мест в Индии, где осталась действительно дикая природа, то встретить тут хотя бы полудикое животное вполне возможно. Пока же попадаются только красные флаги по обочинам, женщины с лопатами и кирками, восстанавливающие дорогу, и проносящиеся мимо джипы марки «Mahindra», увешанные со всех сторон колонками, откуда, оглушая всю окрестность, ведется какая-то пропоганда. Изредка попадаются полицейские, которые сидят у поднятых шлагбаумов в бетонных будках, похожих на общественные туалеты. Они указывают нам путь к дольменам, размахивая руками в разные стороны.
Дорога шла под гору, и наши тела подверглись испытанию настоящим африканским циклоном. Жарило, как в аду, уже в десять утра. Местность вокруг напоминала картину из приключенческих фильмов про охоту на львов на просторах Кении. Сухая холмистая долина, покрытая клочками высохшей травы и трупиками скорченных деревьев, с неизменным стервятником на единственной ветке и россыпями кактусов, практически нигде не было тени. По карте, где-то здесь, в восьмидесяти километрах от города, должен был располагаться один из самых больших в южной части страны заповедников дикой жизни.
Дольмены находились на территории заповедника. Более точными сведениями ни карта, ни путеводитель нас не снабдили, оставалось рассчитывать только на указатели, которых не оказалось. Задубевшие от песка и пыли, мы, наконец, уперлись в красный шлагбаум, слева от которого висела табличка «Chinnar Wildlife Sanctuary»[86] (как гласил путеводитель: «Место обитания диких слонов, медведей и леопардов»), а справа, в тени навеса бетонной будки, восседал полицейский с бамбуком в одной руке и тетрадкой в другой.
Пошевелив усами и потрясая бамбуком, абориген в форме пригласил подойти к нему. На вопрос, где тут дольмены, усы туземца неуверенно шевельнулись, а затем громогласно сообщили, что нам надо было свернуть у первого блокпоста на семнадцать километров раньше, как раз на том самом посту, где молодой туземный страж сказал, что они в семнадцати километрах прямо по дороге. «А здесь, – продолжал усатый туземец, – вы можете за сто рупий с носа пройтись по диким заповедным местам, и если повезет… – тут он сделал паузу, и усы расплылись в улыбке… – если очень повезет, вы увидите диких животных: слонов, тигров, львов! У нас много животных… но без везения не обойтись!».
Отмотав сто километров по сорокаградусной жаре на раскаленных мотоциклах, нам ничего не оставалось, как заплатить требуемую сумму, тем более что за шлагбаумом располагалась бамбуковая хижина с водой, которая у нас давно закончилась. Предварительно заполнив очень странные анкеты (наверное, на случай если кого-нибудь съест какая-нибудь местная дикая тварь), мы выплачиваем по сто рупий и слезаем с мотоциклов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});