— А во-вторых, — с нажимом продолжала рыжая, вновь фыркнув. — У меня не только футболка грязная, но и шорты вон тоже мокрые. Думаю, что и сзади они испачкались, асфальт же не чистый. Так что, нет, домой мне надо.
— Я и на шортах не разорюсь, — отмахнулся я, засунув телефон в карман джинсов, и взял девушку под руку. — Хватит спорить, пошли. Сейчас всё купим, заодно ты на собеседование не опоздаешь.
— Но…
— Никаких «но». Считай это взяткой за успокоение моей совести.
— Ладно, — пробурчала рыжая и вдруг сказала: — Меня Никой зовут. Точнее, Вероникой, но можно просто Ника.
— А я Александр, — представился я, но добавлять «можно просто Сашка» не стал. На фиг? Сейчас я ей одежду куплю, и разойдёмся.
По крайней мере, тогда я именно так и думал.
61
Сашка
В магазине Ника прям оживилась, про промокшую футболку окончательно забыла, перестав стесняться, — бегала между рядами, как ребёнок, открыв рот. Почти сразу нашла то, что ей понравилось, ойкнула, посмотрев на ценник, и повесила обратно.
— Да бери, бери, — махнул рукой я. — Быстрее купим, быстрее попадёшь на своё собеседование.
«А я — домой, к Марине и девчонкам», — подумал, ощутив невнятный укол совести. Да, знала бы Марина, чем я тут занимаюсь, — вынесла бы мне весь мозг. И, кстати, абсолютно несправедливо.
— Не-не-не, — Ника аж попятилась. — Ты что! Эта футболочка две с половиной тысячи стоит. Я так с тобой вовек не рассчитаюсь!
— Со мной не надо рассчитываться, бери её, хватай ещё шорты, и пойдём.
— Не-не, я так не могу, — девчонка насупилась. — Я не привыкла, чтобы за меня платили.
— Тебе и не надо привыкать. Один раз, как говорится… ну а дальше ты знаешь.
Ника рассмеялась, и её зелёные глаза весело засверкали. Я тоже улыбнулся — невозможно было не улыбаться, когда такая милая девушка искренне хохочет над твоей дурацкой шуточкой.
— И всё-таки я выберу что-нибудь подешевле, — сказала она, отсмеявшись, и вновь пошла вдоль рядов. Я двигался в некотором отдалении от неё, порой на секунду залипая на энергично двигающиеся ягодицы — рельефные, как и вся Ника, без единой лишней жиринки.
— Занимаешься? — поинтересовался я, и девчонка обернулась. Я едва успел поднять взгляд, чтобы Ника не заметила, как я таращился на её задницу. Но она, кажется, заметила — порозовела слегка.
— Что, прости?..
— У тебя очень спортивная фигура, — сказал я и, примирительно улыбнувшись, поднял руки. — Только не подумай, что я подкатываю, я вообще женат. Просто стало интересно — ты занимаешься или это от природы так?
— Ну-у, — протянула Ника, отчего-то порозовев чуть сильнее. — Конечно, гены свою роль сыграли, но и занимаюсь тоже. В детстве на танцы ходила. Сейчас ни на что денег нет, уж извини за откровенность. Поэтому просто дома качаюсь. Точнее, не дома… Дом у меня в другом городе, и то не совсем полноценный. А здесь я квартиру снимаю, вместе с ещё двумя девчонками. Мы в театральном учимся.
Про театральный вуз Ника сказала с гордостью, и я сразу понял — она гордится тем, что учится там. Не знаю, какая она актриса, но внешность у неё, конечно, впечатляющая.
— Молодец, — похвалил её я. — Ну что, выбрала футболку?
— Нет ещё, погоди… — спохватилась Ника и вновь повернулась к вешалкам.
В результате из магазина мы вышли минут через пятнадцать — это рыжее существо из театрального вуза всё никак не соглашалось на вещи подороже, искали что-нибудь удобоваримое. Думаю, в итоге она нашла единственную в этом магазине футболку за полторы тысячи рублей и единственные шорты за две с половиной. И то — когда я расплачивался на кассе, Ника выглядела глубоко несчастной.
— Я тебе отдам! — пообещала она, прижимая пакет к груди. Футболка почти высохла, но на зелёной ткани остались светло-бежевые некрасивые разводы. — Вот первую зарплату получу — и отдам!
— Да не надо, говорю же.
— Я не привыкла быть должной, — дулась Ника, даже немного умиляя меня. Неужели такие девчонки ещё бывают на свете? Тем более среди будущих актрис. Я бы не удивился, если бы она хотела «папика» поймать, но Ника вела себя совершенно иначе. — Меня это угнетает. Пожалуйста, Саш! Ой, кстати, ничего, что я тебя так называю?
— Ничего. Но отдавать ничего не надо, — повторил я твёрдо. — Ещё не хватало мне, взрослому мужику с хорошей работой, деньги с нищих студенток брать. У меня так импотенция начнётся от огорчения.
Ника фыркнула и опять искренне и заразительно расхохоталась.
А потом начала икать, доведя этим и меня самого почти до истерики. То, как она розовела, извинялась, икала, потом смеялась, ещё сильнее розовела, опять икала, и так далее по кругу — всё это было настолько милым и непосредственным, что я сам никак не мог перестать смеяться. Открыл машину, достал из бардачка бутылку с водой, дождался, пока девчонка продышится и перестанет откровенно икать, и спросил:
— Тебя, может, подвезти до этого твоего собеседования? Или ты успеваешь?
— Ой! — спохватилась Ника. — А сколько времени?
Я сказал сколько, и она вздохнула с облегчением.
— Должна успеть, здесь недалеко. Но я пойду только при одним условии! — Она подняла вверх указательный палец, а потом ткнула им мне в грудь. — Если ты дашь мне свой телефон!
— Зачем? — не понял я, но почти тут же догадался. — А-а-а, нет, не надо ничего возвращать, забудь.
— А я, может, не для этого… — неожиданно протянула Ника и залилась краской с такой силой, что я просто обалдел.
В жизни не видел, чтобы человек так краснел. Мило, конечно… и девочка мне действительно понравилась. Но — нет, на фиг.
— Вот для другого точно не надо, — произнёс я, стараясь, чтобы прозвучало не слишком грубо. Нежная рыженькая душа — ни к чему её обижать. Тем более что всё понятно и так — девчонка явно верит в сказки и принцев на белых конях. Я ей помог, был вежливым и добреньким, вот она и растаяла. — У меня жена и двое детей, Ник. Ни тебе, ни мне не нужны проблемы, поверь. Всё, давай, я поехал. Ты тоже иди на своё собеседование.
Ника молчала, глядя на меня расстроенно, ещё и глаза слезами наполнились. Я даже виноватым себя почувствовал, хотя вроде ничего плохого не сделал. Наоборот — правильно всё сделал, а чувство такое, будто ребёнка обидел.
— Не расстраивайся, — сказал я сочувственно и сел в машину. Ника пробурчала что-то невнятное, а потом пошла прочь со стоянки, покаянно опустив голову и прижав пакет с одеждой к груди.
Я проводил её взглядом, завёл машину и поехал домой.
62
Сашка
Пока ехал, думал, как бы отреагировал четыре года назад, до ссоры с Мариной, на вот такую Нику, и с удивлением осознал, что тогда я бы тоже её отшил. Потому что не связывался с хорошими девочками, которые могли создать проблемы. Всегда выбирал максимально непроблемных. А Ника… Начнёшь с ней встречаться, она искренне влюбится, и что потом с ней делать?
Для меня было важным то, что я никому не доставлял неудобств. Дурак, конечно, — я и не спорю. В первую очередь я «доставлял неудобства» Марине, но не осознавал этого. Мне тогда казалось: если не вкладывать в измену чувств, то это как бы и не измена. Развлечение, не более того. Почему-то я не понимал до конца, что для Марины это всё развлечением не станет. Даже где-то гордился собой — вот какой я молодец, и жену не обижаю, и других баб не обнадёживаю.
Все эти годы я слышал множество историй о том, как мужики заводили на стороне чуть ли не вторые семьи — некоторые даже с детьми, — и поражался: как так можно? Я и сейчас поражался, но и на себя самого в том числе. Конечно, то, что я не задел своей «любвеобильностью» никого, кроме нашей семьи, — это хорошо, но ни мне, ни Марине от этого не легче. Как будто я, потеряв управление на скользкой дороге, крутанул руль, чтобы не задеть пешеходов, — и, да, никого не задел, но и сам разбился, и убил Марину.