выглядело всё настолько наивно и нелепо, что показалось смешным. Видимо, из-за включившегося после в последние недели после визио-программатора цинизма. Радик же просто захохотал.
— Я хочу домой, Радик, — вдруг сказал Эсхак. — Я понимаю, что я проштрафился, поэтому здесь, но… Я отсидел достаточно, отправь сюда ещё кого-нибудь?
Радик изменился в лице, подошёл к Эсхаку, сбил его с ног и пару раз ударил сапогом по почкам.
— Ты будешь сидеть здесь. Ведь так, Стоян?
Я кивнул. Эсхак показался мне человеком, который может быть полезен именно здесь.
В этот момент мрисса подошёл ко мне и заговорил. Сказал пару фраз со словом, которое мне показалось знакомым — «Дальноморск». Радик оттолкнул его. Жестом потребовал у Эсхака автопереводчик, изучил кнопки, затем поднёс ко рту и включил громкий перевод.
— Он тебя кормит?
Переводчик захрипел писклявым сбивчивым голосом, потом мрисса заговорил, и из прибора послышался рутенийский.
— Кормит. Мало кормит. Наверх хочется. Вода есть плохая, воду сменить хочется.
— Зачем тебе наверх? — спросил я. — Вернуться к своим?
— Моей истиной-судьбой является на запад идти. Мне про город Дальноморск известно. Нужно в Дальноморск идти.
Мы переоделись и отправились обратно. По дороге я спросил Радика:
— Как мы его продавать будем?
— Или целиком, или по частям. Скорее всего, кораблём или подводной лодкой на Денну. Тамошним князькам они очень нравятся как домашние животные. В худшем случае, если совсем будет плох после «доения» — продадим по частям, как деликатес, в ту же Денну или в Бриззу.
После этих слов что-то словно щёлкнуло внутри меня. Стену цинизма пробило сострадание и чувство, что мы с этим несчастным мрисса похожи. Оба пленники.
Только моё предназначение — идти на восток, а его предназначение — на запад.
* * *
На следующий день состоялась долгожданная очная встреча с «Тритонами».
Мы сидели в одном из наших кафе на окраине, и Радик от моего имени вёл разъяснительную беседу с отраслевыми капитанами. Я дул щёки и вставлял важные реплики — за последние недели я вжился в роль и научился это делать.
За большим столом собралось человек восемь, и ещё столько же в кафе было солдат-охранников. Капитан, отчитывающийся за продажу антиквариата, признался в пропаже двух старых картин, которые должны были продать в Скомле.
— Ты расстраиваешь меня, — сказал я. — Найди и накажи тех, кто это сделал.
В следующий миг звякнуло пробитое стекло, и сидящий рядом со мной капитан, заорав, схватился за окровавленное плечо.
— Вниз! — рявкнул Радик.
Мои рефлексы сработали и без него. Я нырнул под стол. В кафе послышались крики. Солдаты засуетились, пытаясь образовать живой щит.
— На кухню!
Меня толкнули вперёд. Я допрыгнул до стенки, вдоль неё скользнул до двери, ведущей на кухню. Спустя пару секунд ещё две пули снайпера прошлись по столам и полу. Солдат, тащивший меня, локтём распихал поваров и официантов, столпившихся у выхода из кухни, сказал:
— Здесь безопаснее, переждём, Стоян.
Рядом оказалась ещё пара капитанов и солдат. Один из них, матерясь, держался за ногу. Персонал, увидев крепких парней, убежал куда-то в подсобку. Выстрелы прекратились, и через минуту мы выглянули наружу. У противоположной двери скрылись Радик с парнями и раненым в плечо капитаном. Увидев меня, он махнул рукой и крикнул:
— Уходим!
— Туда? — указал я на дверь и осёкся.
Не стоило мне при подчинённых спрашивать у него, это я должен был принимать решения.
— Нет, сейчас тут будет горохрана. Через заднюю дверь, — он повернулся к парням. — Вы двое — найдите снайпера.
Потом мы недолго бежали по узким проходам между старыми домами, вышли на небольшой дворик в глубине иасканского квартала и дождались парней. Те прилетели спустя десять минут на одном из сферолётов, которые мы оставили у кафе. Парни сели, один из них откинул крышку багажного отсека, и мы увидели незнакомца с мешком на голове и пластиковыми стяжками на руках.
Я решил исправиться перед подчинёнными и скомандовал:
— На ферму его.
Вскоре подогнали второй сферолёт, в который погрузились мы.
— Плохо, что ты растерялся, когда он начали стрелять, — тихо, но сквозь зубы сказал мне севший рядом Радик, когда мы взлетели. — Мне уже задавали вопросы, точно ли ты тот Стоян, о котором все говорят.
— Ничего не могу с собой поделать, — я пожал плечами. — Я изменился, приспособился, но мне далеко до этого вашего Стояна.
— Это авантюра, — вдруг сказал Радик. — Это всё дурацкая авантюра, с начала и до конца. Взять парня с улицы, прошить ему мозги и думать, что он будет тем же.
Я несколько удивился тому, как легко он спорит с решением «отцов».
— И что предлагаешь мне делать?
— Ждать решения. Для чего-то же тебя поставили на место Стояна.
После того, как раненых доставили к врачам, мы отправились в нелюбимое мной, но уже знакомое место. Ферма морских коров в светлое время суток воняла ещё сильнее, чем ночью. В старой кормокухне нас было немного — я, Радик и двое поручных. Допрос снайпера длился недолго, очень скоро он раскололся:
— Мне сказали убрать его, — он кивнул в мою сторону. — «Тритоны» недовольны тем, что у вас сменилась власть. Нам не нужен в соседях глава-пересидок с перепрошитым мозгом. После тюрьмы не бывает адекватных.
— Так почему не убрал? — усмехнулся я. — Стрелять не умеешь?
— Объясни лучше сам! — крикнул снайпер и дёрнулся в мою сторону, но тут же получил удар в живот от нашего солдата. — Из моего оружия в принципе невозможно промазать! Мы в третий раз пытаемся уничтожить тебя, но ты словно проклятый!
Его оттащили.
— Ксандр — один из лучших снайперов «Тритонов», — подтвердил Радик. — Что с ним делать?
Похоже, он действительно хотел предоставить мне возможность решить судьбу парня, а не изображал перед парнями. Симпатию к людям, которые пытаются меня убить, я не испытывал и до того, как стал Стояном Сиднеиным, но почему-то он заинтересовал меня.
— Он никого не убил из наших, только ранил. Пусть пока посидит у нас, — сказал я. — Потом или продадим его, или обменяем на ценные сведения.
После я отправился в апартаменты и рано лёг спать.
Ближе к полуночи меня разбудила Рина. Она всегда приезжала и заходила внезапно. Я до конца не понимал, почему она была в синдикате на