Когда они собрали все лампы на кухонном столе, Джонси сосредоточилась на работе своих рук, отгоняя мысли о Лотти. Когда они закончили, Мэгги принялась печь хлеб и разные пироги. Джонси больше всего любила эти дни: тогда дом казался ей теплее и дружелюбнее.
Остаток дня Джинни и Джонси потратили на прочистку маленьких труб в комнатных печках, которые топились углем. Они обвязали головы полотенцами, чтобы уберечь волосы от сажи, но их лица не избежали печальной участи. Когда наконец все было кончено, до ужина еще осталось много времени.
– Надо, пожалуй, искупаться, а потом поможем Мэгги готовить ужин, – сказала Джонси, спускаясь вниз. – М-м-м, как пахнет яблочный пирог!
– Мой любимый, – принюхалась Джинни.
Они вошли в кухню, но Мэгги там не было. На столе остывали три пирога, и от одного был отхвачен большой кусок. С заднего крыльца послышались голоса, привлекшие их к приоткрытой двери. С куском пирога на крыльце сидел Брейли. Рядом с ним сидела Мэгги.
– Миз Мэгги, ну и мастерица вы по части пирогов.
Джонси увидела, что он улыбается и подмигивает Мэгги. Брейли годился Мэгги в отцы и так и обращался с ней, что, по всей видимости, и нужно было девушке.
– Я знаю, что это ваш любимый, – отозвалась Мэгги.
– Это уж точно. – Он откусил от пирога.
– Добрый день, Брейли, – окликнула его Джонси.
Он полуобернулся к ней.
– И вам день добрый, миз Джонси. Эта юная леди должна составлять предмет гордости для тех, кто садится за ваш стол.
– Это правда, – улыбнулась им обоим Джонси.
Брейли прищурился на нее:
– Сдается мне, вы возились с углем. Джонси провела рукой по лицу и засмеялась.
– Могла бы и с углем. Измазалась бы не больше.
Брейли отдал пустую тарелку Мэгги.
– Примусь-ка я за дело. Душевное спасибо за пирог.
Джонси смотрела, как худощавая фигура Брейли исчезает за углом дома. Потом она повернулась к Мэгги, которая продолжала сидеть с тарелкой в руках.
– Какой приятный человек, – сказала Джонси, видя, что Мэгги следит глазами за Брейли.
Мэгги повернулась к ней.
– Да, приятный.
Теперь как никогда Джонси уверилась, что в Мэгги произошли перемены. В ясных голубых глазах почти не осталось страха и тревоги. Страх Джонси могла понять, но тревога? Может, ей это только кажется. В конце концов, Мэгги нечего бояться и не о чем тревожиться.
– Надо как-нибудь пригласить его на обед. Как ты считаешь? – спросила Джонси.
– Думаю, он будет рад. У него нет семьи. Мэгги поднялась со ступенек и мимо Джонси и Джинни прошла в кухню.
– Нет семьи? – спросила Джонси. Мэгги покачала головой:
– Он как-то сказал мне, что у него была дочь моего возраста. Она вышла замуж и умерла при родах.
Джинни добавила:
– А еще раньше умерла его жена. Мэгги занялась пирогами и хлебом, снова отгородившись от Джонси.
Джонси ломала голову над отношением Мэгги к Брейли. Она явно избегала всех мужчин в пансионе, хотя никто ни разу не сказал ей дурного слова. Но, с другой стороны, Брейли легко располагает к себе людей.
Голоса на заднем дворе снова привлекли внимание Джонси и Джинни. Они выглянули, чтобы посмотреть, с кем там разговаривает Брейли. Потом из-за угла появился Эндрю Коллинз, держа в руках свой котелок.
– О Боже! – воскликнула Джонси, схватившись одной рукой за полотенце на голове, другой – за перепачканную сажей щеку. Посетители! И именно сегодня!
Джинни отступила к стене, скрывшись из виду.
Ну ладно, подумала Джонси, бежать некуда, раз уж он ее заметил.
– Мисс Тейлор, – начал адвокат. – Какой прекрасный день!
– М-м, да. Боюсь, вы застали меня не в самый подходящий момент. Я вся в саже, хотелось бы пригласить вас войти, но…
– О, извините, что пришел не вовремя. – Он набрал побольше воздуху и продолжил: – Я лишь хотел принести вам вот это.
Мистер Коллинз вынул прикрываемый шляпой букет поздних полевых цветов и вручил их ей, при этом уши у него покраснели. Джонси приняла чуть увядший букет, залившись краской.
– Какие красивые. Спасибо.
Стоявшая у стены и незамеченная мистером Коллинзом Джинни прикрыла рукой улыбающийся рот. Джонси постаралась не обращать на нее внимания.
– Они н-н-не так красивы, как вы, мисс Тейлор, – тихо произнес адвокат, и его кадык нервно дернулся.
Смущенная неожиданным проявлением симпатии от того, кого считала лишь другом, Джонси не находила слов.
– Спасибо.
– Я, пожалуй, пойду, чтобы не мешать вашим делам. Еще раз прошу прощения, что пришел без приглашения. В следующий раз я заранее пришлю записку и дождусь вашего ответа.
Он слегка поклонился и пошел прочь.
Когда он скрылся за углом, Джонси выдохнула:
– Силы небесные! Джинни улыбнулась ей.
– Разве не чудесно? Ты ему нравишься.
Она взяла у Джонси цветы и налила в стакан воды. Джонси упала на стул и уставилась на бедные поникшие цветы, которые Джинни поставила в стакан.
– Когда я дала ему повод?
– У любви свои пути, – отозвалась Джинни. – Он очень милый. Могло быть и хуже. – Она улыбнулась.
– Я чувствую себя виноватой. Ты права. Джонси снова вздохнула и размотала с головы полотенце. – На самом деле, мама подобрала бы мне именно такого мужа.
– Как и большинство матерей.
Кивнув в знак согласия, Джонси задумалась, как ей справиться с новым поворотом судьбы.
Разнеся по комнатам ведерки с углем, Джонси и Джинни успели искупаться до возвращения постояльцев. Уже за ужином Джонси едва не клевала носом, но особенно трудно было не уснуть, сидя у камина. В конце концов она извинилась и пошла спать.
Еще раньше она разожгла у себя в комнате маленькую печку, и с порога ее окутало тепло. На этот раз она переодевалась на ночь не спеша, не как предыдущими вечерами, когда вся покрывалась гусиной кожей. И постель не будет такой холодной. Задув лампу, она забралась в кровать, зная, что потребуется совсем немного ее собственного тепла, чтобы согреть постель. Она до самого носа натянула одеяло и, уютно свернувшись на мягком матраце, закрыла глаза.
Но мысли не дали ей уснуть. Она думала о предстоящем браке Джинни и Дэна. Брак. На что это похоже? Она вспомнила дядю Гарольда и тетю Иду и покачала головой. Такой брак ей не нравился. С другой стороны, она не представляла, чтобы Джинни полностью подчинилась Дэну. Припомнив увиденную тогда сцену, она поняла, что Джинни и Дэн испытывают друг к другу равные любовь и уважение.
Она осторожно вытянула ногу, проверяя, насколько нагрелась постель. Потом перевернулась на спину и вытянулась во весь рост. Забавляясь, она представила себя женой Эндрю Коллинза и то, как она делит с ним эту постель. Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она даже не стала всерьез над ней задумываться, хотя и чувствовала себя немного виноватой за то, что дала ему какой-то повод для влюбленности. Она постарается говорить доброжелательно, но твердо, когда станет объяснять ему, что в ее жизни нет места романтическим увлечениям.