Наконец после долгих колебаний Тревис решился и коснулся поверхности колонны. И тут же попытался отдёрнуть руку — но бесполезно. Пальцы словно приклеились к материалу колонны, который был твёрд словно металл, и одновременно податлив и тёпл как плоть живого существа. Тревис почувствовал, как внутри у него нарастает тяжёлый ком.
Он приложил все силы, чтобы высвободить руку, но ничего поделать так и не смог. Не только его ладонь приклеилась, но теперь стало притягивать и его самого. Внутри Тревиса проснулся примитивный животный ужас. Он запрокинул голову и дико заорал.
Мгновением позже в неведомой ловушке оказалась левая рука, а затем к колонне притянуло и его самого. Он так к ней и прилип, не в силах сделать хоть что-нибудь.
К своему ужасу он почувствовал, что скользит вниз. Он закрыл от страха глаза, его трясло, а спуск всё продолжался.
Когда паника улеглась, Тревис сообразил, что он вовсе не падает. Он просто спускался, спускался со скоростью идущего по лестнице человека. Он миновал ещё два тёмных помещения, которые освещались только мерцанием колонны, а затем, видимо, оказался ниже уровня поверхности. Он по-прежнему оставался узником колонны, но теперь его окружала кромешная тьма.
Его ноги чего-то коснулись, и он догадался, что наконец достиг основания. Он снова попытался вырваться, напрягся всем телом и тут же чуть ли не кубарем полетел на пол. Неизвестная сила освободила его.
Спотыкаясь, он отлетел к стене и, опёршись на неё, замер, тяжело дыша. Исходящее от колонны свечение, казалось, растекалось в воздухе. Здесь было довольно светло, и Тревис без труда рассмотрел, что вправо и влево уходит в темноту широкий коридор.
Он вернулся к колонне и прикоснулся к ней обеими ладонями. Безрезультатно. Теперь у него не было пути обратно. Ему оставалось лишь надеяться, что в каком-нибудь месте коридор выведет его на поверхность. Вот только куда идти?
Он пошёл направо, останавливаясь каждые несколько шагов и настороженно прислушиваясь. Однако ничего кроме мягкого шуршания собственных мокасин расслышать ему так и не удалось. Воздух был довольно свеж, и ему показалось, что он различает слабое дуновение откуда-то впереди. Возможно, он догадался правильно, и там его ждёт выход.
Но вместо этого он очутился в комнате, при виде которой у апача невольно вырвался возглас удивления. По голым стенам искрился и мерцал зеленоватый свет, как и на колонне. Прямо перед ним стоял небольшой столик и за ним скамья, вытесанные из породы рыжего камня. И никакого выхода, кроме дверного проёма, в котором он стоял.
Тревис прошёл к скамье. Сдвинуть её было невозможно, и в то же время любой, кто бы ни сел на неё, оказывался за столом лицом к стене. На столе лежал предмет, который Тревис узнал сразу. Это был один из ридеров, с помощью которых на звездолёте с мёртвым капитаном-инопланетянином невольные путешественники получили ту немногую информацию о древней звёздной цивилизации.
Рядом лежал картридж с кассетой. Тревис прикоснулся к одному из них, внутренне опасаясь, как бы этот хрупкий предмет не превратился в пыль. Всё здесь было заброшено многие столетия назад. Конечно, каменный стол и скамья могли пережить и тысячи лет, а вот такие предметы — нет.
Однако изделия звёздной цивилизации всё-таки выдержали испытание временем. Тревис отряхнул пыль со скамьи и опустился на неё.
Он посмотрел на стену перед собой, но тут же отвёл взгляд. Ему вдруг показалось, что если он долгое время будет смотреть на все эти приливы и отливы цветовых волн, то вскоре его словно муху затянет в паутину колдовства, как ловят умы монголов машины красных. Вместо этого он постарался сосредоточиться на ридере. Модель была такой же, как и та, которую они использовали на звездолёте.
Вся эта светящаяся комната, стол, скамья были устроены только с одной целью, в этом Тревис мог даже поклясться, — воспользоваться ридером. Однако Тревис держал в пальцах картридж, не в силах заставить себя открыть его. Оставленная кассета несомненно была важна для существ, оставивших ее здесь. Да и вся долина могла предназначаться для единственной цели: заманить сюда любого, кто наткнётся на город.
Тревис сдул пыль, открыл картридж и зарядил диск в ридер, затем припал глазами к полоске визора.
Когда он поднял голову и оглядел светящиеся стены, боль в занемевшей шее дала понять, что миновали часы. Он закрыл ладонями уставшие глаза и постарался сосредоточиться. Он видел перед собой много непонятных тестов, написанных на незнакомом языке. Затем стали мелькать трёхмерные картинки, сопровождавшиеся голосом и комментариями диктора. Но не понимая речи, для апача всё это стало лишь обрывками полной информации. У Тревиса родилось в голове множество разных догадок, но некоторые были слишком уж алогичны и абсурдны. Из всех этих сумбурных впечатлений он сумел вынести одно — башни были построены яйцеголовыми космонавтами, и были чрезвычайно важны для этой исчезнувшей звёздной цивилизации. Среди тех обрывков информации, которые ему удалось почерпнуть, обнаружилась и такая, которая вела к богатейшей сокровищнице Топаза. Об этом Тревис мог только мечтать.
От напряжения он принялся раскачиваться на скамье. Знать так много и одновременно так мало! Если бы только Эш был здесь, рядом. Сокровища, спрятанные на Топазе, могли оказаться настоящим ящиком Пандоры для того, кто не имел представления с чем имеет дело. Апач внимательно осмотрел окружавшие его стены. В них были скрыты проходы. Он был уверен, что смог бы открыть часть из них, но не только сейчас, ещё не время…
Тревис понимал ещё одно. Всё это не должно достаться красным. Если только информация попадёт к ним в руки, то это станет не только концом монголов и апачей здесь, на Топазе. Это станет концом Земли. Подобно чёрной инопланетной чуме они пройдут по всей планете, сметая всё на своём пути. После них не останется ни одной нации.
Если бы он только мог — как ни восставало против этого всё его существо археолога — уничтожить долину, не оставив даже и следа от старого города. Но если у красных и есть такое оружие, то у апачей его просто нет. Им надо действовать так, как они и задумывали с самого начала. Необходимо воевать с этими красными и уничтожить их ещё до того, как они сумеют проникнуть в этот заброшенный город с башнями.
Тревис неуклюже поднялся на занемевших ногах, глаза слезились от напряжения, голова распухла от картин, намёков и идей. Ему хотелось выбраться отсюда на открытый воздух, где чистый, свежий ветерок, прилетавший с горных вершин, мог бы развеять его невесёлые мысли о неведомой цивилизации и проблемах, внезапно открывшихся перед ним. Спотыкаясь, он слепо побрёл по коридору, ломая голову над тем, как ему теперь добраться на третий этаж до своей жерди с верёвкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});